— Только что прибыли?
Вопрос, конечно, глупый, но Мэниону тоже было не по себе. Всю жизнь он провел в доках и на кораблях, а сейчас чувствовал себя так, словно первый раз попал на палубу. Что?то тут не ладно, на этом корабле.
— Только что.
— Из Калькутты?
— Из Калькутты. — Матрос нагнулся, выправляя канат. Видно, ему не хотелось продолжать разговор.
— Где мне найти вашего представителя профсоюза?
На этот раз матрос выпустил из рук канат и поглядел на Мэниона откровенно враждебным взглядом.
— Зачем? Что вам нужно?
— Просто дружеский визит. Я секретарь местного профсоюза моряков.
Матрос выпрямился и показал на помощника капитана.
— Я, мистер, о профсоюзе ничего не знаю. Лучше поговорите вон с ним.
— Не волнуйся, браток, — пренебрежительно усмехнулся Мэнион. — Нечего мне с ним говорить. Мы вас распознали, когда вы еще только входили в порт.
Помощник капитана, видно, наблюдал за ними и теперь шел к ним по палубе. Это был высокий человек с неприветливым лицом, но Мэнион не зря был вожаком пяти тысяч крепко сплоченных моряков. Слишком часто приходилось ему иметь дело с корабельным начальством, чтобы бояться таких вот даже на их территории. Мэнион решил начать разговор вежливо — пусть помощник сам задаст тон их беседе.
— Добрый день, сэр.
— Добрый день.
Крепышу Мэниону из?за маленького роста приходилось смотреть на помощника капитана снизу вверх.
— Я секретарь местного профсоюза моряков, Билл Мэнион.
— Здравствуйте. Что вас интересует здесь?
— У меня есть основания поинтересоваться вашей командой. Нам сообщили, что она непрофсоюзная.
На мой взгляд, команда как команда, — жестко ответил помощник капитана. — Что еще? — с подчеркнутым безразличием он смотрел мимо Мэниона. Он стоял прямо, как столб, засунув большие пальцы в карманы кителя. Мэнион прекрасно знал, к чему он ведет. Помощник капитана только и ждет повода, чтобы выставить лидера моряков с корабля.
— В нашем порту очень считаются с профсоюзом, ми стер. Как вы только рискнули прийти с такой командой в Австралию?
— Друг мой, это не ответ на мой вопрос; что вам надо здесь, на палубе? Если у вас действительно есть дело…
— Здесь мне не с кем иметь дело.
— Тогда, может, вам лучше сойти на берег?
— Вы набрали команду в Кейптауне, не так ли?
— Где я набрал команду…
— Вместо команды, которая привела туда «Гектор»? Ее-то вы упрятали в тюрьму?
— Вы сами сойдете на берег или мне позвать моих… э… моих непрофсоюзных матросов?
— Не волнуйтесь, я ухожу, — Мэнион шагнул к трапу. — Но разрешите вам кое?что разъяснить, мистер помощник, — вы сами себя посадили в ловушку. Получи я телеграмму на часок пораньше, ни один мой лоцман не взялся бы подбуксировать вас по реке. Вам удалось проскользнуть. Ну, а теперь посмотрим, как вы разгрузитесь. Наших докеров сам черт не уломает, если только им станет известно, какую вы себе команду подобрали.
Помощник капитана, презрительно усмехаясь, резко повернулся к Мэниону.
— Выход там! — вежливо проговорил он.
Мэнион спустился на берег, сел в автобус, доехал до конечной остановки, потом ярдов сто прошел пешком до дома Федерации портозых рабочих на Флиндерс — стрит. Ему пришлось несколько минут подождать, потом клерк провел его в кабинет Гарри Несса — секретаря федерации. Из?за стола, приветливо улыбаясь, поднялся Несс, маленький толстый человек с красным, отекшим лицом пропойцы.
Улыбка не обманула Мэниона. Долголетний опыт научил его не доверять Нессу во всех межсоюзных делах. Мэнион был известным лидером левого крыла профсоюзов, Несс — не менее известным деятелем крайнего правого крыла. Несс никогда не принимал решения, не взвесив предварительно, как отнесутся к нему левые и как его решение отзовется на его политической и гражданской карьере. Для него профсоюз был лишь ступенькой к муниципальной или парламентской деятельности, а пока что он был обеспечен легкой и выгодной работой.
Мэнион сел, положил шляпу на колени.
— Чем могу служить? — вежливо спросил Несс.
«Ты бы многое мог сделать, если б не побоялся», — подумал Мэнион. Секретарь федерации портовых рабочих дружелюбно смотрел на него, но Мэнион почувствовал, как он насторожился. Несс очень хорошо знал, что по пустячному делу Мэнион к нему не придет.
— Только что пришвартовалось канадское судно, — заметил Мэнион как бы мимоходом.
— Ну и что же?
— В команде — одни скебы.
Вот оно: маленькие глазки едва заметно сверкнули, чуть дрогнул подбородок.
— Откуда это известно?
— От Канадского профсоюза моряков. Вот что я получил сегодня.
Мэнион передал телеграмму и, пока Несс читал ее, сидел молча. Несс выкроил целую минуту, чтобы обдумать ответ на то требование, которое — он уже знал это — ему предъявят.
— Кто привел судно в порт? — спросил наконец Несс.
«Ах, мерзавец», — подумал Мэнион. Вопрос, конечно, резонный, но честный человек задал бы его иначе.
— Мои моряки. Они ничего не знали. «Гектор» уже вошел в залив, когда я получил телеграмму.
— Хотите, чтобы мы его не разгружали? — Несс старательно сбил пепел с сигареты. — Не надо разыгрывать простака, но и проявлять излишнюю осторожность не следует. Федеральный исполком в Сиднее наверняка заинтересуется этим делом.
— А разве это не ясно?
— На первый взгляд все ясно. Но в таком деле одной телеграммы мало. Это же остановит весь порт, а мои ребята только что бастовали из?за увольнений. Такое дело я один решать не могу.
— Безусловно, — терпеливо согласился Мэнион. — Но можете вы иметь свое собственное мнение? К нему ведь прислушиваются. Вы?то сами против разгрузки?
Вопрос в лоб. Несс заерзал на своем кресле.
— Да, если там действительно всякий сброд. Где набрана команда?
— В Кейптауне. Все белые, но публика разношерстная. Должен вам сказать, я проверил телеграмму на двух судах. На самом «Гекторе» и на американском почтовом, что стоит у шестнадцатого причала. Он был в Кейптауне в то же время, что и «Гектор». В первом же порту, куда пришел корабль, после объявления всеобщей забастовки канадская команда тоже забастовала, на что она имела законное право. Но тут их всех арестовали. И сейчас они в Кейптауне сидят в тюрьме, ждут репатриации. А фирма набрала добровольцев, чтобы довести корабль до Калькутты. Яснее ясного.
Несс кивнул, не глядя на Мэниона. Он все еще крутил в пальцах сигарету. Какой у него воинственный вид! Подбородок решительно вздернут, зубы стиснуты — Несс явно позировал. Через несколько минут Мэнион ушел. На душе у него было тревожно.
За ночь слух о прибывшем корабле облетел весь порт, но до тех пор, пока утром не открылся пакгауз, где докеры получали наряды, ничего не произошло. К восьми утра Мэнион был уже там. Он ничуть не удивился, когда ровно в восемь нарядчик вывел мелом на доске объявлений для грузчиков угля: «Канадец
