отдых. За Элкино вождение волноваться не приходилось. Уж в чем в чем, а в управлении автотранспортом Ёлка могла дать фору любому мужику.
«Реношка» оказалась на редкость хороша, прекрасно держала дорогу, не тупила и очень чутко реагировала на любые движения рулевого колеса. Плюс салон у нее был сделан удивительно грамотно: удобно, аккуратно и даже с кучей подстаканников в самых нужных местах. Словом, чудо, а не машинка. Часа через три Элка притулила авто на обочине, напоила попутчика кофе из термоса, скормила ему несколько бутербродов, любовно состряпанных им в дорогу Стивом, и поменялась с ним местами.
И так до самого Стамбула — по очереди, останавливаясь размяться, сходить в туалет и для заправки автомобиля. В итоге через двенадцать часов не очень утомительного путешествия наши шумахеры оказались в конечной точке своего увлекательного путешествия — в древнем городе Истанбуле.
— Гостиницу выбрала?
— Угу.
Элка, развернув пристроенный на коленях ноут так, чтобы Жене было видно изображение на мониторе, ткнула пальцем в расплывшийся под ногтем экран:
— Нам сюда. И недорого, и внимания не привлекает. Тут обычно как раз челноки останавливаются. Мы же с тобой челноки? Товар таскаем в полосатых сумках?
— Годится, — согласился с ней Евгений. — Все понятно, поехали. Да закрывай ты эту шарманку, я запомнил, как ехать.
Гостиница, основными клиентами которой оказались челноки из России и стран бывшего СССР, ничем не расстроила. Номера как номера — два окна, небольшой совмещенный санузел, бедненько, но чистенько…
Кстати — не номера, а номер. В целях конспирации пришлось взять один номер на двоих, с большой двуспальной кроватью. Ну ведь на самом же деле было бы подозрительно: приехали вместе два небогатых человека и, вместо того чтобы экономить, начали по отдельным номерам селиться.
В принципе ни Женьку, ни, тем более, Элку такой расклад не смутил. Им, конечно, до сих пор не приходилось в одной кровати спать, да еще в дешевой гостинице, но, как сказал им вчера Шурик: «Когда-то надо начинать. Это не более интимно, чем проверять туалет перед заходом в него».
Взяв ключ от общего номера, они поднялись наверх. Там первым делом ломанулись в душ. Потому что все, конечно, во французской машине замечательно, но вот гигиенические процедуры в ней были невозможны. А после более чем десяти часов в авто, пусть и с кондеем, без тепленькой водички и геля для душа ну никак нельзя!
Ломанулись, конечно, не вдвоем, а по очереди: сперва хозяйка, потом ее телохранитель.
На помыться-покемарить-разобрать сумку на предмет, во что переодеться, ушла пара часов. И уже в вечерней темноте, часов около девяти, парочка липовых челноков вышла на охоту. Или, что больше похоже на правду, на разведку…
…Гнездо жриц любви снаружи мало походило на притон разврата. Женя даже сверился с записями: тот ли адрес? Кивнул, мол, да, то самое гнездо.
Элка подошла к обычной, ничем не примечательной двери и позвонила в обычный, ничем не примечательный дверной звонок.
— Может, тут надо как-то по-особому проникать? Четыре длинных, два коротких и постучать?
— Проститутка про условные сигналы ничего не говорила, — твердо отмел ее сомнения телохранитель.
И оказался прав. Потому что в этот момент без всяких условных сигналов им открыли дверь. И Евгений застонал.
Было, от чего. С той стороны двери стояла такая красота, что даже у гетеронастроенной Ёлки непроизвольно начала выделяться слюна. Ибо девушек с такой внешностью она не встречала даже среди жен наших олигархов — а у тех всегда были самые красивые женщины на свете.
Высокая, длинноногая фея в костюме развратной горничной, с аппетитнейшей грудью навылет хлопала длиннющими ресницами и строила небесно-синие глаза.
— Can I help you? — поинтересовалась она ангельским голосом.
— А выходите за меня замуж! — широко раскрыв глаза, томным шепотом попросил о помощи офигевший Евгений.
— Ага, ща все брошу и пойду с тобой жениться. Раза два или три. На сколько денег хватит, — на нормальном русском, разве что с легким хохляцким акцентом отвечала ему неземная красота.
— Один-ноль в пользу феи. — Элка аккуратным жестом снизу вверх вернула отвисшую челюсть Евгения в обычное положение и обратилась к девушке: — Нам бы Марго увидеть. Мы к ней по делу.
Девушка очаровательнейшим образом рассмеялась:
— А здесь все только по делу приходят! — Она игриво подмигнула Женьке: — Что, твоя подружка уже не справляется, жеребец? Ну заходи, поможем. А даме нужен мускулистый качок или вы тоже по девочкам специализируетесь?
Ёлка икнула. Ну надо же, какой внезапный поворот! Да ни по каким девочкам она не специализируется.
— Не, деушка, вы нас действительно неправильно поняли.
Плотоядно прищурившись, Элка вплотную приблизилась к «горничной», нежно провела указательным пальцем снизу вверх — от глубокой ложбинки между шикарными сиськами и до элегантной бархатной ленточки, завязанной вокруг длинной шеи проститутки… А потом резко, быстрым движением скользнула ладонью под этот ошейник и рывком притянула красотку к себе — лицом к лицу.
— Марго сюда, живо! Хотя не, лучше давай нас к ней. Пойдем? — эротичным голосом велела она.
— Так бы сразу и сказали, — ничуть не обидевшись, улыбнулась проститутка. — Проходите.
Она осторожно покрутила головой, освобождая ошейничек из цепких Элкиных пальцев. Обретя свободу, отошла на пару шагов назад, чтобы гости беспрепятственно вошли.
Вообще-то Ёлка на ее месте за такое поведение уже пальцы бы нападавшему отгрызла, а эта девица, смотри-ка, совсем наоборот — улыбается, ведет себя приветливо. Странная какая-то!
Войдя внутрь публичного дома, Элка еле сдержала стон разочарования. Ёлы-палы, и где весь знаменитый антураж? Где, я вас спрашиваю, развратные фрески и тяжелые бархатные шторы? Тут, вообще, что у вас — дом терпимости или европейский стильный офис? Да у Анжелки спальня больше на публичный дом похожа, чем этот филиал приемной Газпрома! Ужас какой-то, а не гнездо разврата.
Холл дома терпимости действительно ужасно разочаровывал своей стильной скучностью. Бежево- песочные стены, стеклянная стойка-ресепшн, за которой сидит самая обычная офисная секретутка (супер- мини-юбка, чулочки, туфли с двенадцатисантиметровой шпилькой, бюст четвертого размера в глубоком вырезе белоснежной блузки), и полный набор офисной техники — компьютер, принтер, факс и прочая лабудень.
И как, простите, в этой будничной обстановке на романтичный лад настраиваться бедным клиентам?
— А чего у вас так скучно? — с наездом, словно это она лично во всем виновата, обратилась Элка к «горничной». — Я думала, в таком заведении все должно соответствовать тематике.
— В смысле — плети, боа из страусиных перьев и кровать во всю приемную? — совершенно добродушно уточнила фея. — Так это все есть, но по отдельным комнатам. У нас к каждому клиенту индивидуальный подход, мы же не дешевое заведение, чтобы все в одну кучу прямо на входе сваливать! Здесь почти у каждой девочки свои постоянные посетители, у каждого из них свои тараканы. И под каждого таракана свое помещение.
Женька глубоко вздохнул. То ли тоже интерьер публичного дома разочаровал, то ли представил себе эти самые тараканьи помещения.
— Харе вздыхать! — Честно говоря, чисто по-человечески Элке было жаль парня — он же не чурбан какой бездушный, у него ж физиология имеется, а он, вместо того чтобы в подобных заведениях расслабляться по полной, работать вынужден! В откровенно невыносимых условиях.
— Э-э-э-э… — не зная, как обращаться к фее-горничной, промычала Элка.
— Стелла! — изящно присела в полушутливом реверансе проститутка.
