Упрется рогом, и ничего мы с ним не сделаем! Че ты молчишь, ори на меня, пусть он думает, что мы ругаемся!
И тут же в сторону попытавшегося открыть рот Ямана:
— А ты, тварь продажная, только вякни сейчас что-нибудь! Если этот жулик поймет, что я играть с ним больше не буду, ты мне лично за драгоценности заплатишь! Посмертно, пля!
И тут же без передышки, но гораздо более ласково в сторону уборщика:
— Ну чего ты сидишь? Играем? Давай неси цацки, продолжаем играть! Этот, — она ткнула в сторону Стива, — сколько тебе проиграл?
Международный жест — потерла большим пальцем по указательному и среднему, нарисовала вопросительный знак в воздухе. Мол, сколько? Мальчик так же в воздухе обозначил цифру «один», потом два нолика.
— Сто тысяч? Долларов? — Значок змейки с двумя палочкам.
Уборщик закивал. Типа понял. Типа точно, сто тыщ баксов.
И Элка опять сорвалась на крик:
— Ну, чего сидишь? Иди уже за цацками! Бегом!
Сашка даже не пытался влезть во все это безумие. Он просто стоял и ужасно гордился Элкой. Потому что вот так вот накручивать ситуацию, показушно паниковать, давить, торопить и заставлять клиента суетиться, в результате чего делать глупости, научил девушку именно он. И Элка, судя по реакции совершенно одуревшего от всего происходящего турчонка, усвоила Шуриковы уроки на «отлично». Схема сработала.
Идеально сработала. Элка просто умница. Подгоняемый девушкой уборщик засуетился, подорвался и поскакал в сад. Женька, следуя молчаливому кивку Сашки, рванул за ним.
Кстати, это было совершенно верным поступком — мало ли куда сейчас проигравшийся мальчишка побежит, ищи его потом по всей стране! Таких жуликов, как этот малолетка, надо пасти и глаз с него не спускать.
Они вернулись через три минуты — запыхавшийся уборщик и не отстающий от него ни на шаг Евгений. В руках у подростка был мятый супермаркетовский пакет, из которого он высыпал на стол ювелирные изделия и пачку долларов.
— В саду под одной из скамеек лежали, — пояснил Женька. — Без него мы эту заначку хрен бы нашли!
— Гейм, гейм! — на очень плохом английском залепетал уборщик, мол, играть давай!
Элка глазами указала Сашке встать прямо за спиной турчонка, широким жестом сгребла к себе и украшения, и деньги. Совершенно спокойно (а ведь только что орала и суетилась!) прямо в лицо юноше проговорила:
— Гейм-гейм… Фигейм, мой юный друг! Саша, держи вора, чтобы не смылся. — И звонким, цирковым голосом объявила всем окружающим: — Внимание, уважаемая публика! Крекс-фекс-чего-то-там еще фигекс!
Она ловким жестом подхватила со стола белые, с черными точками кости и кинула их в стакан с водой, из которого только что пила. Мальчишка-уборщик попытался сорваться с места. Тяжелая рука Терминатора, обрушившаяся на тощее загорелое плечо, помешала ему это сделать.
А в стакане всплыли кубики. И всплыли они привычной уже комбинацией. Один-три.
— Ловкость рук и никакого мошенничества, — совершенно спокойно объяснила девушка. — Надо просто хорошо учиться на юридическом факультете. И не пропускать факультативные лекции про мошенников и жуликов. Всем понятно, что кости заряжены? А Стив лох. А ты, — она пренебрежительно посмотрела на Ямана, — будь любезен, переведи этому пройдохе все, что я сейчас скажу.
Яман поморщился, но кивнул.
— Это все я забираю. У повара он выиграл нечестно, поэтому все, что здесь лежит, — мое. А еще мы сейчас вызываем полицию и оформляем попытку ограбления высокопоставленных иностранцев. Чего тут у вас за такие преступления полагается? До смертной казни дотянем?
Яман тоскливым голосом повторил все это по-турецки. Мальчонка заскулил. Вторая тяжелая рука телохранителя легла ему на плечо.
— Ты про смертную казнь не забыл перевести? — издевательским тоном поинтересовалась Ёлка.
— Не забыл! — рявкнул в ответ Яман.
Помолчал немного и очень жалостно спросил:
— А может, вы мне все-таки расскажете, почему все так на меня ополчились? Чего я такого сделал?
Вот ведь сука двуличная. Надо же, «расскажите»!
— То есть того, что из-за тебя два человека погибли, тебе мало? — цинично поинтересовался Женька. — Или тебе надо было, чтобы нас тут всех перерезали? Не дождешься, тварюга!
Глава 37
— Вы тут укурились что ли? Пахлавы с коноплей обожрались? Вы чего несете?
Вытянувшуюся в ответ на страшные обвинения физиономию Ямана описать было невозможно. Тут тебе и искренний гнев, и недоумение, и смертельная обида.
— Надо же, лицо какое честное сделал. Артист! Талантище! Сиди и радуйся, ублюдок, что тебе башку не отрывают. Мы бы, кстати, это с удовольствием сделали. Вот только не хочется застревать в этой дыре для объяснений с местными властями: куда ж это очередной турок сгинул? — злобно прошипела Элка.
— Ты не представляешь, насколько нам хочется тебя покалечить. И из себя святую невинность не изображай. Слушай, а после того, что твои хозяева с бедными девчонками сделали, — неужели ты спать спокойно можешь? Кошмары не снятся? Ты же видел этих полуживых проституток — это же страшно! Да никакая здоровая психика с этим не справится! Как ты жить-то с такими грехами можешь? Или ты за работорговлю? — Женька разговаривал с переводчиком сквозь зубы, как с какой-то падалью.
Яман очень глубоко вздохнул и медленно, чтобы не сорваться на крик, поинтересовался:
— Кто-нибудь может внятно мне объяснить, в чем я виноват? И почему я должен плохо спать? Только, пожалуйста, без нелепых эмоций. Просто сказать: «Яман, мы недовольны тем, что ты сделал то-то и то- то…» Я тогда все пойму и успокоюсь.
— Яман, мы недовольны тем, что ты работаешь на наркоторговца и сутенера. А еще мы недовольны тем, что ты обо всем, что тут у нас происходит, рассказывал своим хозяевам. А еще нам очень не понравилось, что из-за этого твоего стукачества убили двух человек — детектива и Альте. Последний, конечно, был редкостным мудаком, но тем не менее ему перерезали горло по твоей вине. Между прочим, на наших глазах. И нас самих чуть не убили! И нам это не нра-вит-ся! — последнее слово Элка просто проорала в лицо прищурившемуся переводчику.
Молодой турок задумчиво хмыкнул и вкрадчиво спросил:
— А вы с чего вдруг такие выводы сделали? Вы как до такого додумались? Рассказывайте. Только подробно. Так легче будет вам диагноз ставить.
Как-то он себя слишком уверенно вел, этот подонок и предатель. Элка (а чего вы хотите — жалостливая женская натура!) на какое-то мгновение вдруг засомневалась: а может, они и впрямь зря парня оговаривают? Но, слава богу, на свете есть суровые мужчины — они-то на все эти эмоциональные выступления не ведутся. Они всегда мыслят логически и обоснованно.
Женька пожал плечами: хочешь правды? Да на здоровье. Не подавись только.
— Ты знаешь, в какой-то момент нас стали напрягать все безобразия вокруг нас. Прям, вот чего не коснемся в своих поисках — все насмарку и кувырком. Сначала детектива убили, потом негритенок наш из тюрьмы сбежал. Даже старый, известный на всю страну авторитетный сутенер — и тот замертво пал с перерезанным горлом, как только с нами встретился. «Не слишком ли много вокруг нас непонятного творится?» — задумались мы. И решили сопоставить все факты. Чтобы, так сказать, не сидеть и не подозревать в своих бедах кого попало. И знаешь, к чему мы пришли? К тому, что везде ты замешан.
