— Не извольте беспокоиться, ваше благородие! Чай, не идиоты! — придурковатым тоном бравого солдата Швейка отрапортовала она Родьке.
Тот улыбнулся и качнул головой — мол, все, валите с этой планеты, ребятишки. Пора вам.
Шурик понимающе кивнул, легко подхватил Элку на руки и отправился со своей драгоценной ношей к выходу.
— Сань, погодь, еще секунду надо. Родион, у меня к вам дело есть.
Майор настороженно посмотрел сначала на Ёлку, затем перевел взгляд на Шурика, мол, чего ей надо? Саня пожал плечами — понятия не имею! Но тем не менее вернулся в дом. Пошептаться.
Глава 45
Обратную дорогу в Бодрум Элка запомнила плохо, урывками. Когда напряжение спало, у нее страшно разболелась голова — Сашка спросил, не тошнит ли ее, задал еще пару каких-то вопросов и диагностировал сотрясение мозга. Все остальное время он не давал ей ходить самой, носил на руках — до вертолета, дальше в самолет. Очень осторожно, как самое драгоценное сокровище.
Элка чувствовала себя раненым солдатом — жутко болели сломанные ребра, то и дело отключалось сознание, тошнило. Поэтому как минимум сутки отложились в сознании отдельными кадрами.
Вертолет ужасно колбасило. Машка диким зайцем шарахалась каждый раз, когда к ней пытался приблизиться чуть нетрезвый Женька, — похоже, что к мужчинам такого типа девчонка никогда в жизни больше не сможет относиться с доверием.
В аэропорту к ним присоединились Яман и пристегнутый к нему наручниками уборщик. Судя по смущенному лицу, переводчик очень переживал, что его обвинят в трусости и предательстве, ведь он, вместо того чтобы идти выручать ребят, развернулся и пошел в сторону джипа. Но Шурик его успокоил — пожал руку и объявил, что турок-полиглот является в их компании единственным нормальным человеком, который, в отличие от коренной россиянки Ёлки, хорошо понимает великий и могучий язык! И что он, Шурик, очень благодарен Яману за проявление здравого смысла. Если бы переводчик ослушался приказа и побежал в деревню, то спасать пришлось бы еще и его, а это могло бы стать серьезной проблемой. Поэтому турок заслужил искреннее уважение и благодарность.
В этом месте терминаторской речи Евгений громко икнул и мотнул головой, мол, полностью согласен с напарником! Яман выдохнул — и успокоился. Похоже, парня такая оценка его действий реально окрылила. И к списку людей, официально уходящих в запой, добавился еще один участник — в принципе по жизни непьющий переводчик.
Ёлка эти картинки наблюдала как сквозь туман — перед глазами все плыло. Сашка потом сказал, что она пролежала в кровати, лишь изредка приходя в себя, почти сутки. Этого времени хватило организму для того, чтобы собраться с силами и вернуться в эту реальность окончательно.
К этому моменту жизнь на вилле почти устаканилась.
Вопрос о том, что же все-таки делать с поваром — убить или закопать живым, решили отложить до возращения в Москву. Во-первых, отправлять его на родину одного, без сопровождения, было никак нельзя! Кто ж знает, чего он по дороге выкинет? Может, начнет у других пассажиров мелочь по карманам тырить или побирушничеством на вокзале зарабатывать — ведь, как оказалось, от утонченного француза можно было ожидать чего угодно. А во-вторых, кто-то же должен был их кормить все это время? На последнем аргументе особо настаивал Женька.
К слову сказать, Стив, надеющийся на максимально лояльный исход дела, готовил так, что от запахов, беспрерывно доносящихся из кухни, кружилась голова! Иногда казалось, что этот мелкий ворюга и игроман не спит даже по ночам — беспрестанно ваяет кулинарные шедевры.
С курдом-уборщиком вообще проблем не было. Сразу же по прилете в Бодрум с парнем была проведена очень жесткая политинформация. Она сводилась к тому, что никуда с виллы уборщик не уезжал. Ни с кем ни в какие кости не играл. И вообще — все время, что здесь были эти русские, юноша пахал как лошадь, со шваброй не расставался и с территории вообще ни разу не отлучался.
Особо объяснять сложившуюся ситуацию парню не пришлось: будучи далеко не идиотом, уборщик прекрасно знал, что с ним сделают, если хоть одна живая душа узнает о его предательстве. Это даже не смерть будет. Это будет намного хуже.
А через два дня после возвращения шальной компании на виллу случилось замечательнейшее событие!
Родион таки выискал время и возможность вырваться из суровых армейских будней — и неожиданно нагрянул к ребятам в гости. Сказать, что ему все обрадовались, значит, ничего не сказать! Если бы Ёлка могла шевелиться, она бы прыгала, как шальная обезьяна, настолько была рада вновь увидеть бравого майора. Но прыгать и скакать у нее не получилось.
Вообще, сцена встречи двух боевых друзей достойна отдельного описания. Ради такого случая в гостиной собрались все, кто имел хоть какое-то отношение ко всей этой истории.
Первопричина всех бед — белокурая, отмытая, проспавшая подряд сорок часов, с безупречным макияжем, скрывающим ужасные круги под глазами, Машка скромно сидела в углу, облаченная в драные Ёлкины шорты и какую-то майчонку. Даже в этой небрежной одежке, даже со страшными синяками и кровоподтеками на руках и ногах она выглядела просто сногсшибательно.
Этот ее внешний вид совершенно убивал Женьку. А еще маленький телохранитель ужасно страдал — дело в том, что, как только он пытался приблизиться к этой неземной красоте, Машка начинала трястись и беззвучно глотать воздух. Женька тут же отступал и тоскливо восхищался голубыми Машкиными глазищами издалека.
В беседах девушка практически не участвовала. После того как она попыталась рассказать о своей жизни в курдской деревушке, у нее случилась настоящая, неконтролируемая истерика. Шурику пришлось вкатить ей лошадиную дозу успокоительного и пристроить в глубокое удобное кресло тут же в гостиной — одну Машку решили пока не оставлять.
Так они и торчали — каждый в своем углу. В одном полулежа дремала накачанная лекарствами пленница. По диагонали от нее возлежал на широкой кушетке жутко пострадавший в военной операции Женька — к ране, полученной во время первой встречи с маньяком, прибавилась художественная резьба по человеческой коже на груди.
Евгений забавно морщил нос, демонстрируя всем свои физические и душевные страдания — и все ему сочувствовали. Причем совершенно искреннее… но все же чуть посмеиваясь.
Ёлка вообще чувствовала себя бревнышком — туго перемотанные ребра ныли так, что пошевелиться не было никакой возможности.
Гады-сослуживцы — Шурик с Родионом — веселили публику своими армейскими историями! Если верить этим охламонам, наша российская армия, по крайней мере во времена их срочной службы, состояла сплошь из клоунов и идиотов.
А бедная, переломанная и с сотрясенным мозгом Элка совершенно не могла смеяться — максимум, что выдавал ее измученный турецким отдыхом организм, были невнятные хрюканья и имитация брачного крика кукушки!
Но самый главный сюрприз ожидал Элку на десерт. Нет, правда на десерт — после того как все люди, включая мнущегося в дверном проеме скромнягу-уборщика, обожрались вкуснятиной, приготовленной Стивом, а бедная Ёлочка едва смогла залить в себя полкружки крепкого куриного бульона (ничего больше ее организм пока не принимал), Сашка посмотрел на часы и торжественно объявил:
— Ну что, может, местные новости посмотрим? Сейчас как раз самое интересное показывать начнут! — И щелкнул пультом.
Заранее посвященный в планируемое мероприятие Яман заулыбался, устроился так, чтобы его все слышали, и…
— Полиция выражает крайнюю признательность группе российских военнослужащих, разработавшей и блестяще проведшей операцию по захвату банды экстремистски настроенных курдов. В результате профессиональных действий российских специалистов была полностью обезврежена группа террористов и
