рада, что этот вечер наконец настал.
– А теперь – мне автограф от вас.
Она развернула один из плакатов и подписала его в нижнем правом углу. Он так смотрел на нее, что унять дрожь никак не удавалось.
– Отец знал, что делал, когда украл вас у Мела. Помимо того что вы неотразимо красивы, вы его не подвели. Вы вполне могли сделать карьеру топ модели – достаточно посмотреть сегодняшние слайды.
– Вы льстите мне, синьор, но в настоящее время меня устраивает быть помощницей Мела Джардина.
Она покинет Италию с улыбкой на лице, даже если это ее убьет.– Синьорина Марш?
Она оглянулась:
– Привет, Фортунато!
Он просиял:
– Эти фото – фантастика! Вы не подпишите мне остальные плакаты? Я отдам их ребятам. Они умрут от зависти, когда узнают, что я с вами знаком.
Аннабел рассмеялась:
– А ты умеешь делать комплименты пожилым дамам.
– Пожилым? Вы это серьезно?
– Спасибо, Фортунато. Значит, день не пропал даром. Я с удовольствием подпишу их. – Она ощущала на себе жаркий взгляд Лукки, пока подписывала оставшиеся шесть плакатов его племяннику.
– Спасибо. – Он сложил плакаты и повернулся к Лукке: – Отвезти вас домой?
Аннабел замерла. Что-то ответит Лукка?
– Мы с Аннабел сами вернемся. Но спасибо за предложение. Вот, держи. – Он вынул из кармана деньги и вложил Фортунато в руку. – Я твой должник.
– За что? – Фортунато уставился на купюры.
– За то, что возил своего старого дядюшку по городу и помог купить самую модную одежду. До встречи.
–
– Он очень милый и занятный, – сказала Аннабел.
– Руджеро считает, что он неисправим, но для меня он самый замечательный племянник на свете. – Лукка переступил с ноги на ногу, что не укрылось от глаз Аннабел. – Вам еще долго здесь оставаться?
– Я все закончила. Ваш отец до полуночи будет вести деловые разговоры. Я только переоденусь. Встретимся во дворе у машины. Десять минут, и я готова.
– Пусть будет пять.
– Не думаю, что уложусь в пять минут.
– А вы постарайтесь. Я тем временем добуду для нас кое-какое угощение с приема.
Господи, о какой еде можно думать сейчас рядом с ним? Кровь гулко стучала в жилах, когда она почти бегом кинулась переодеваться.
Марчелла помогла ей снять платье и украшения. Она обняла Аннабел со словами:
– Благодаря вам мой салон в Риме станут атаковать дамы, которые захотят походить на вас. Конечно, это невозможно, но главное, что они-то будут думать, что выглядят как вы.
Аннабел не удержалась от смеха.
– Спасибо за все ваши хлопоты.
– Работать с вами – одно удовольствие.
– Я вас никогда не забуду, Марчелла.
Марчелла ушла, а Аннабел смыла макияж и завязала волосы в хвост. Затем надела брюки цвета хаки и легкий голубой трикотажный топ.
Когда она подошла к машине, Лукка уже стоял там. Он открыл ей дверцу. Как же он красив в новом костюме! Слов нет. Да она простушка по сравнению с ним.
– Девушка «амальфи» исчезла, – с улыбкой заметила она.
– Нет. – Он окинул ее взглядом с головы до ног. – Она передо мной. Та самая, которую мой отец увидел в Калифорнии.
– Уму непостижимо, правда? – Она села в машину и подождала, пока он сядет с другой стороны. – Гвилио сказал, что оценил мою фигуру и внешность и сразу понял, что я та, кто ему нужен.
– У моего отца сильно развито воображение. И он умеет быть убедительным.
Аннабел завела мотор и выехала на дорогу.
– Я это почувствовала на себе.
Рука Лукки сжала ей бедро.
– После того, что я видел, извиняться не буду: все эти дилеры поедали вас глазами. А я имею больше прав, потому что мы с вами жили в нашем особом собственном мирке, и я привык к этому.
Аннабел нечего было ответить. Наступило молчание. У Лукки зазвонил мобильник. Наверняка Гвилио.
Она ожидала, что он будет радостно и оживленно говорить с отцом, но Лукка молчал. Она искоса взглянула на него, и сердце у нее упало. Лукка больше слушал, чем отвечал, а когда отвечал, то голос у него звучал глухо. Аннабел ничего не понимала. Разговор закончился, а ее беспокойство возросло. Она ждала, когда он ей расскажет, что случилось.
– Это звонила мать Стефаны Беральди из больницы в Неаполе, – наконец, произнес, он, когда они подъехали к ферме.
Аннабел лишь охнула.
– У Стефаны днем началось кровотечение, и ее срочно отвезли в больницу. Надеялись спасти ребенка, но не удалось. Она все еще в операционной. – Лукка болезненно сморщился. – Ее мать сказала, Стефана пробудет в больнице еще сутки. Я должен к ней поехать.
– Я отвезу вас, но прежде сбегаю в дом за таблетками. К утру вы настолько устанете, что без них не обойдетесь.
Через минуту она вернулась к машине с лекарством и двумя бутылками кока-колы. Лукка достал из пакета роллы с ветчиной и сыром. Он передал ей бутерброд.
– После такого напряженного дня вам надо поесть, а иначе не хватит сил, чтобы вести машину.
Аннабел первая справилась со своей едой, выпила полбутылки колы и снова завела мотор. Лукка съел пять булочек, запил колой и с тяжелым вздохом откинулся на спинку сиденья.
– Но почему это должно было случиться с ней? – безжизненным тоном произнес он.
– Акушер, с которым я работала, объяснял мне, что выкидыши происходят оттого, что с ребенком не все в порядке и он не в состоянии появиться на свет, но Стефану это не утешит.
Он повернулся к ней:
– Знаете, а у моей матери было четыре выкидыша до того, как родился я. Я узнал об этом только на днях.
– Господи! Что пришлось пережить вашим родителям, особенно вашей маме…
– Для Стефаны все надежды рухнули.
– Ее горе очень тяжелое, потому что это произошло вскоре после потери мужа, но вечно это не продлится.
– Я просто не знаю, что ей сказать.
– Ничего не надо говорить. Банальности в такие моменты не помогут, Лукка. Ей станет легче, когда она увидит вас, ощутит вашу поддержку. Вы разделите с ней ее горе, и в этом она найдет утешение.
Он протянул руку, и она почувствовала, как его пальцы гладят ей затылок.
– А вам стало легче, Аннабел? – прошептал он. – Некоторые люди говорят, что развод хуже, чем смерть мужа.
«Стало легче с тех пор, как я приехала в Равелло». Аннабел хотела произнести это вслух, но тогда у Лукки не останется сомнений относительно ее чувств к нему. До тех пор, пока он не скажет тех слов, которые ей необходимо от него услышать, эти ее слова не будут произнесены.
– Да, мой развод оставил пустоту в душе. Но сейчас я чувствую облегчение. Кому нужен человек без стрежня, не способный любить? Это ваши слова.
Он стиснул ей руку:
– Вы очень сильно хотели от него ребенка?
– Мне так казалось, но теперь я понимаю, что не захотела бы растить ребенка одна. Пройдет время, и Стефана встретит другого мужчину и родит от него детей. Вот увидите.
Аннабел не сказала ему, что каждая девочка думает о том, что когда- нибудь будет носить в себе ребенка от мужчины, которого любит. Увидеть в своем ребенке этого мужчину, увидеть его улыбку или его глаза, его походку или его смех – вот о чем мечтает женщина.
Иметь детей от Лукки, наблюдать в них его черты – для Аннабел это стало бы одной из главных радостей в браке с ним. Но… этому, вероятно, не суждено произойти.
Было семь утра, когда Аннабел подъехала к ферме. Посещение Стефаны оставило Лукку без сил. Уезжая из больницы, он принял три таблетки, поскольку боль усилилась. Через десять минут он провалился в сон. Да она сама едва не уснула за рулем.
Ей удалось разбудить его и довести до спальни. Она сняла с него одежду – кроме брюк – и уложила на постель, чтобы снять ботинки и носки. Потом приладила ему подушки между ног и стала натягивать на него легкое покрывало, как почувствовала, как он тронул ее за руку.
– Не уходите, – попросил он, с трудом ворочая языком. Я не могу без вас.
Чтобы побаловать его… и себя, она устроилась около него, а он притянул ее к себе так, как будто они спали вместе не один год. Она любит этого человека. Любит до сердечной боли, которую никогда не преодолеть. Лежать в его объятиях всю ночь… Это только мечты.
Лукка заснул и проснется, вероятно, не раньше вечера. Аннабел тоже погрузилась в сон.
Зазвонил мобильный. Аннабел с трудом сообразила, где находится. Звук доносился из сумки, которую она положила на туалетный столик. Она осторожно встала и схватила сумку, боясь, что разбудит Лукку.
Она поспешно ушла на кухню, залитую дневным светом. На дисплее номер ее босса. Вообще-то она скорее ждала звонка от родителей, которым не звонила несколько дней из-за спешки с подготовкой к приему.
– Мел? Привет! Как вы?
– Уместнее спросить, как сегодня поживает девушка «амальфи»?
Она взглянула на часы – час дня. Она проспала почти шесть часов.
– Я снова мисс Марш.
Он засмеялся:
– Как бы очаровательна ни была девушка «амальфи», я рад это слышать. Мне не хватает моей помощницы. Мы с Гвилио за завтраком долго беседовали. Он сказал, что до августа он вас отпускает, что чувствует себя виноватым за то, что так долго заставил меня обходиться без вас. Хотя выглядел он не очень-то виноватым. – И, посмеиваясь, сообщил: – Я улетаю из Неаполя сегодня в пять вечера. Хотите полететь со мной?
Нет. Нет. Нет. Нет.
– Аннабел? Вы здесь?
– Да.
– Вы замолчали, и я решил, что связь прервалась. Если вы летите со мной, то нужно быть в аэропорту по крайней мере в три. Из-за пробок нам следует выехать через час – так сказал Гвилио. Он отвезет нас в аэропорт. А по пути он перескажет вам все замечательные вещи, которые о вас
