Сталъ вновь читать онъ безъ разбора.Прочелъ онъ Гиббона, Руссо,Манзони, Гердера, Шамфора,Madame de Stael, Биша, Тиссо,Прочелъ скептическаго Беля,Прочелъ творенья Фонтенеля,Прочелъ изъ нашихъ кой-кого,Не отвергая ничего:И альманахи, и журналы,Гд? поученья намъ твердятъ,Гд? нынче такъ меня бранятъ,А гд? такіе мадригалыСеб? встр?чалъ я иногда,E sempre bene, господа.
XXXVI.
И что жъ? Глаза его читали,Но мысли были далеко;Мечты, желанія, печалиТ?снились въ душу глубоко.Онъ межъ печатными строкамиЧиталъ духовными глазамиДругія строки. Въ нихъ-то онъБылъ совершенно углублёнъ.То были тайныя преданьяСердечной, темной старины,Ни съ ч?мъ несвязанные сны,Угрозы, толки, предсказанья,Ильдлинной сказки вздоръ живой,Иль письма д?вы молодой.
XXXVII.
И постепенно въ усыпленьеИ чувствъ и думъ впадаетъ онъ,А передъ нимъ ВоображеньеСвой пестрый мечетъ фараонъ.То видитъ онъ: на таломъ сн?г?Какъ будто спящій на ночлег?,Недвижимъ юноша лежитъ,И слышитъ голосъ: что жъ? убитъ!То видитъ онъ враговъ забвенныхъ,Клеветниковъ, и трусовъ злыхъ,И рой изм?нницъ молодыхъ,И кругъ товарищей презр?нныхъ,То сельскій домъ — и у окнаСидитъ она... и все она!...
XXXVIII.
Онъ такъ привыкъ теряться въ этомъ,Что чуть съ ума не своротилъИли не сд?лался поэтомъ.Признаться: то-то бъ одолжилъ!А точно: силой магнетизмаСтиховъ Россійскихъ механизмаЕдва въ то время не постигъМой безтолковый ученикъ.Какъ походилъ онъ на поэта,Когда въ углу сид?лъ одинъ,И передъ нимъ пылалъ каминъ,И онъ мурлыкалъ: BenedettaИль Idol mio, и ронялъВъ огонь то туфлю, то журналъ.
XXXIX.
Дни мчались; въ воздух? нагр?томъУжъ разр?шалася зима;И онъ не сд?лался поэтомъ,Не умеръ, не сошелъ съ ума.Весна живитъ его: впервыеСвои покои запертые,Гд? зимовалъ онъ какъ сурокъ,Двойныя окна, камелекъОнъ яснымъ утромъ оставляетъ,Несется вдоль Невы въ саняхъ.На синихъ, изс?ченныхъ льдахъИграетъ солнце; грязно таетъНа улицахъ разрытый сн?гъ.Куда по немъ свой быстрый б?гъ
