и тем самым обрек вампирку вечно грустить и романтически вздыхать.
Что тут скажешь? Я девочка книжная…
А комната выглядела так, словно ее обставляло незаконное дитя грешной любви Барби и клубничного пирожного. Здесь было просторнее, чем я ожидала, и все-таки тесновато. Места хватило на две кровати, два письменных стола, два комодика и один потрепанный футон. Занавески были из бежевого полотна, но Дженна задрапировала карниз ослепительно-розовым шарфом. Между двумя столами стояла такая, знаете, старинная китайская ширма, но и она не избежала общей участи: деревянная рама была покрашена… да, вы угадали — в розовый цвет. По верху ширмы шла рождественская гирлянда с розовыми фонариками. Кровать Дженны была застелена покрывалом, похожим на шкуру ярко-розового маппета.
Дженна заметила, как я на него уставилась.
— Шикарно, правда?
— Я… Я не знала, что бывают такие оттенки розового.
Дженна сбросила мокасины и растянулась на постели, свалив при этом на пол две расшитые блестками подушки и одного сильно потертого игрушечного льва.
— Называется «малиновый электрик».
— Очень подходящее называние, — улыбнулась я, подтаскивая чемодан к своей кровати, которая в этой комнате выглядела… ну, такой же невзрачной, как я — рядом с Дженной.
— А твоя предыдущая соседка тоже любила розовый?
Лицо Дженны на секунду застыло. Дженна перегнулась через край кровати, чтобы подобрать подушки и льва.
— Не, Холли обходилась тем, что здесь выдают — синим. Ты ведь свое привезла?
Я открыла чемодан и вытянула уголок покрывала цвета зеленой мяты. Дженна посмотрела на него немного разочарованно и вздохнула:
— По крайней мере лучше, чем казенный синий цвет. — Она снова плюхнулась на постель и принялась рыться в ящике прикроватной тумбочки. — Ну, рассказывай, Софи Мерсер, за что тебя отправили в Проклятую школу?
— В Проклятую школу? — переспросила я.
— Звучит похоже на «Геката-Холл», — объяснила Дженна, — а подходит лучше. Ее многие так зовут.
— А-а…
— Так за что? — повторила Дженна. — Ты наколдовала дождь из лягушек или превратила кого- нибудь в тритона?
Я попробовала скопировать непринужденную позу Дженны, раскинувшейся среди подушек, но на голом матрасе это оказалось довольно трудно сделать, так что я села прямо и начала разбирать вещи из чемодана.
— Я навела любовные чары для одной девчонки из нашего класса. Получилось неудачно.
— Чары не подействовали?
— Слишком хорошо подействовали.
Я коротко пересказала историю с Кевином и Фелицией.
— Ничего себе! — Дженна помотала головой. — Это жесть.
— Угу, — отозвалась я. — А ты, значит, вампир? Как это получилось?
Дженна отвела глаза и ответила небрежно:
— Как у всех: встретила вампира, меня укусили… Ничего интересного.
Ее можно понять — кому захочется выкладывать такую историю человеку, с которым знакома всего пятнадцать минут?
— А мама у тебя нормальная, да? — спросила Дженна.
Гм. Вот это как раз мне не слишком хотелось обсуждать в первый же день в новой школе. А что поделаешь? Нужно вписываться в коллектив! Так уж положено — делиться с соседкой по комнате одеждой, косметикой и мрачными тайнами.
Я прокашлялась.
— Ага, у меня папа колдун. Они уже давно расстались.
— А… — понимающе произнесла Дженна. — Можно дальше не объяснять. У нас многие из разведенных семей. Видно, даже магия не гарантирует счастливого брака.
— У тебя родители в разводе?
Она наконец нашла то, что искала в тумбочке — лак для ногтей.
— Нет, они счастливы до отвращения. Ну, то есть… Я так думаю. Я их не видела с тех пор, как изменилась… Ну или как там это называется.
— Надо же, зараза какая!
— Надеюсь, ты не обо мне?
— Нет, конечно. — Я разгладила простыни на постели. — Слушай, раз ты вампир, я что, не должна открывать занавески по утрам?
— Да нет. Видишь? — Она потянула за серебряную цепочку у себя на шее и показала мне подвеску — темно-красную, размером с конфету драже и примерно такой же формы.
По виду можно принять за рубин, но я видела картинки с похожими камнями в маминых книжках.
— Кровавый камень?
Кровавый камень — прозрачный, полый внутри, его можно наполнить кровью могущественной ведьмы или колдуна, и тогда камень станет служить защитой от множества разных вещей. Видимо, у Дженны он нейтрализовал всякие вампирские свойства. Ну и хорошо — по крайней мере, теперь я точно знала, что могу спокойно жевать при ней чеснок.
Дженна начала красить ногти на левой руке.
— А как ты обходишься с кровью? — спросила я.
Она тяжело вздохнула.
— Даже неловко рассказывать. Я хожу в медкабинет, у них там есть маленький холодильничек, а в нем — пластиковые пакеты с кровью, как в «Красном кресте» и так далее.
Я постаралась не передернуться слишком заметно. Не переношу крови! Если порежусь о лист бумаги, чуть в обморок не падаю. Хорошо, что Дженна подкрепляется не в нашей комнате. Никогда бы не смогла встречаться с парнем-вампиром. Как представлю себе запах крови изо рта… Брр!
Тут я заметила, как Дженна на меня смотрит. Черт! Неужели омерзение так и написано у меня на лице? На всякий случай я изобразила улыбку.
— Роскошно звучит! Как пакетики с детским питанием.
Дженна засмеялась.
— Класс!
Мы немного посидели в дружелюбном молчании. Потом Дженна спросила:
— А твои родители, значит, расстались со скандалом?
— Кажется, да. Я тогда еще не родилась.
Дженна на секунду оторвалась от раскрашивания ногтей.
— Ого!
Я подошла к столу. Кто-то — наверное, миссис Каснофф — оставил на нем расписание уроков. Обычное школьное расписание, только названия предметов нестандартные. Например: «9.15–10.00. История магии. Желтая гостиная».
— Да. Мама не любит об этом говорить. Не знаю уж, что там у них вышло, но она даже не позволяет ему со мной встречаться.
— Выходит, ты ни разу в жизни не видела родного папу?
— У меня есть фотография. А еще я с ним разговаривала по телефону, и по е-мейлу мы общаемся.
— Интересно, что он такое сделал? Может, он ее бил, или еще что?
— Да не знаю я!
Это прозвучало неожиданно резко. Дженна прошептала:
— Извини…
