Обитель зла: Апокалипсис

Засунув пистолет в кобуру, она взяла пульт и выключила телевизор. Лицо Шерри Мэнсфилд исчезло.

Она вышла на улицу, где царил полный хаос.

У нее был шикарный дом, который она унаследовала от дядюшки. Комната для отдыха находилась в цокольном этаже с отдельным выходом на улицу. Выйдя и заперев дверь, она увидела на тротуаре, прямо у ее крыльца, женщину, которая кусала за руку мужчину. Мужчина кричал.

Выхватив пистолет из кобуры, она выстрелила женщине в голову. Та упала.

Мужчина, продолжая кричать, взглянул на Джилл и бросился бежать. Она хотела пристрелить и его, но он бежал слишком быстро, а она не хотела тратить пулю, если он не инфицирован. Женщина укусила его за рукав рубашки, так что была вероятность, что инфекция не попала.

Конечно, очень скоро кто-нибудь другой мог снова укусить его.

Идя по улице к своему «порше» — как и особняк, это был подарок от покойного дядюшки, — она увидела Ноэля, который сидел на своем обычном месте — в нише между соседним особняком и винным погребком на углу. Обычно Джилл бросала четвертак в шляпу, лежащую перед Ноэлем, который сидел, поджав ноги. Однако сегодня шляпы не было, и Ноэль, казалось, спал.

— Ноэль?

Бездомный поднял голову. Его глаза, обычно голубые, теперь были молочно-белыми.

На левой щеке была отметина от укуса.

Без всяких колебаний Джилл выстрелила ему в голову.

— Ты, сука, ты зачем это сделала?

Джилл обернулась и увидела парнишку-панка в шерстяной шапке, хотя на улице было девяносто. Плаза у него были нормальные, и он разговаривал, так что он не был заражен.

Пока что.

— Он был уже мертв, — ответила Джилл. — Я просто закончила это дело.

— Сука, да ты спятила!

— Именно это мне и говорят.

Она достала из кармана ключи, отключила сигнализацию и отперла дверцы своего ярко-красного «порше».

Сев в машину, он включила зажигание и взглянула в зеркало заднего вида.

Парнишка в шерстяной шапке обшаривал карманы Ноэля в поисках мелочи.

«Грабитель мертвых назвал меня сумасшедшей, — пробормотала она, выезжая на дорогу. — Если так пойдет дальше, я начну разговаривать сама с собой».

Ракун-сити разваливался. Она видела то сцены полного хаоса, то пустынные, безлюдные улицы, как в городе призраков. Тут придорожное кафе, захваченное живыми мертвецами-официантами, пытающимися съесть своего хозяина; там зомби, пробирающийся по автобусу, врезавшемуся в фасад магазина. Еще дальше стая живых мертвецов бродила по вестибюлю офисного здания.

Джилл приняла решение.

Она вышла из дома, намереваясь поехать в полицейский участок, чтобы по возможности помочь там.

Но этому городу уже ничем не поможешь.

Они назвали ее сумасшедшей. Они не обратили внимания на ее заслуги. Они сказали ей, что она больше не может работать.

Ну и черт с ними. Если они не хотят, чтобы Джилл была на службе и защищала этот город, то она отсюда уедет.

Однако девушка все равно свернула к парковке около штаб-квартиры полицейского управления. Ей надо было кое-что забрать.

Помещение участка представляло собой район бедствия. Столы перевернуты. Задержанные и полисмены одинаково напуганы. Зомби повсюду, одни — в наручниках, другие — в униформе. Она увидела Духэмела и Купера, набрасывающихся на Борка и Абромовица. Какой-то старый пьяница атаковал Фитцуолласа. Сержант Куинн был пока жив, но как раз отбивался от толстяка, который пытался вцепиться в него.

Покачав головой, Джилл вынула оружие.

Через десять наполненных грохотом секунд все живые мертвецы в комнате валялись на полу с пулями в черепе.

Куинн посмотрел на труп толстяка, затем поднял глаза на Джилл.

— Рад видеть вас снова на службе, Валентайн.

Джилл хмыкнула и направилась к своему столу, одному из немногих, которые остались нетронутыми и неперевернутыми.

— Что это вы тут делаете?!

Вздохнув, Джилл проигнорировала капитана Хендерсона, который выскочил из офиса.

— Валентайн! Вы же отстранены!

«Как будто это имеет значение», — вздохнула Джилл. Она открыла ящик стола и вытащила свой запасной автоматический пистолет, набедренный ремень и побольше зажимов.

— Я говорила вам, — сказала она, — стреляйте в голову.

— Почему вы вообще здесь, Валентайн?

Хороший вопрос. Как будто в душе она не осталась копом.

Впрочем, может быть, и нет — по крайней мере, не в этом городе, где всем правит межнациональная корпорация, которая ни в грош не ставит человеческую жизнь. И не в управлении полиции, где капитаны не защищают своих людей и позволяют отстранять их от работы без всяких на то причин, только для того, чтобы прикрыть задницу корпорации.

— Очищаю стол. — Джилл надела набедренный ремень, затем прикрепила к нему кобуру со вторым пистолетом. Патроны она высыпала в карманы шортов.

Не удостоив Хендерсона взглядом, которого он, честно говоря, и не заслуживал, Джилл направилась к выходу, на этот раз мимо стола сержанта. Куинн всегда хорошо к ней относился.

— Ты в порядке? — спросила она.

Куинн хмыкнул:

— Я собирался спросить тебя о том же. Я уже думаю, что мне надо было согласиться выйти пораньше на пенсию, как просила Шейла. Сейчас Флорида кажется мне действительно райским местом.

— Хочешь совет? Иди домой, забирай Шейлу и мотайте из города как можно скорей.

Покачав головой, Куинн сказал:

— Не могу. Моя смена еще не закончилась.

Джилл вздохнула в третий раз. Куинн служил уже почти тридцать лет. Его отец и дядя были полицейскими, дед — тоже. Он всегда был чересчур уж предан работе. Но она не могла винить его за эту преданность.

Что касается Джилл, она не считала себя обязанной хранить верность полицейскому управлению Ракун-сити.

— В таком случае, сержант, стреляйте в голову. Их только так можно остановить.

Куинн кивнул:

— Удачи вам, Валентайн.

— И вам тоже, сержант.

Проходя мимо стола Куинна, она заметила зомби-проститутку, которая пыталась укусить странно одетого задержанного, прикованного наручниками к скамье.

— Отвали от меня! — кричал задержанный. — Рашонда, прекрати! Помогите!

Джилл выстрелила Рашонде в голову. Та упала на скамью.

Затем она повернулась к задержанному.

— Черт, меня-то за что?

Она нажала на курок.

Наручники и часть скамьи, к которой они крепились, разлетелись на кусочки.