переживаешь, подготовь Гальку. Доставь ее к нашему «сексодрому» и ждите. Вдруг Газават действительно полезет ко мне? Тогда я предложу ему срочным порядком отправиться на хату. Он наверняка не устоит перед таким предложением.
— Уверена?
— Он сейчас, как пластилин в моих руках. Только основную свою тайну пока не выдал, а в остальном…
— Но я вообще не пойму, зачем тебе ехать на эту чертову виллу! — волновался Север абсолютно искренне.
— А ты пойми! Мне надо как можно больше самой общаться с Колькой, охмурять его! Самой, понимаешь, а не бесконечно подкладывать ему секс-куклу в виде Гальки! Психологически воздействовать на него! Тогда он окончательно размякнет!
— Ладно, жена, убедила, — кивнул Север. — Но смотри…
— Не надо, знаю! — торопливо перебила Мила. Она поняла, что Север собирается повторить свою главную угрозу, а слышать ее Мила не могла — девушку начинало трясти. Богатое воображение слишком ярко рисовало ей приводимую мужем картину.
— А у меня есть для тебя подарок, — сказал Север неожиданно. — Давно приготовил, да все момента дожидался, чтобы отдать.
Он встал и вытащил из шкафа маленькую изящную коробочку. Поставил ее перед Милой. Она подняла на него глаза, которые вдруг наполнились слезами благодарности.
— Спасибо, Север! Ты так давно мне ничего не дарил!
— А ты открой! — почему-то неприязненно предложил Север.
Но Мила не обратила внимания на тон мужа. Она открыла коробочку. Там оказалась пара сережек — не золотых, но весьма изысканных.
— Какие красивые! — восхитилась Мила. Она вообще любила украшения, хотя умом понимала, что не нуждается в них — и так слишком хороша, непозволительно хороша, одна беда от подобной кричащей красоты.
— Только слюни пускать не надо! — проронил Север грубо. — Это тебе не цацки, это аппаратура. Я на заказ сделал, еще когда в областной центр мотался. Для лучшей сохранности своего имущества! — Он похабно рассмеялся.
— Какого имущества? Меня, естественно? — спросила Мила, поникнув.
— Естественно! — осклабился Север.
— Там, внутри, передатчик?
— Штучка получше. В каждой серьге — радиомаячок. Бьет на десятки километров. А у меня — приемничек! — он показал небольшое устройство. — И я всегда смогу определить, где ты, в каком направлении тебя искать. Засечь такую штуку трудно, сигналы безликие, непонятные. Что они означают на самом деле, будем знать только я да ты.
— А что они означают?
— Опасность. Если ты в опасности, то включаешь радиомаячок легким нажатием на серьгу, вот таким образом, — он показал. — Один или оба. Лучше оба, сигнал будет четче, я быстрее тебя вычислю. Понятно?
— Да.
— Отлично. Сегодня их наденешь. Когда Газават полезет тебя насиловать, нажмешь, а сама отбивайся, сколько сможешь…
— Да не полезет он меня насиловать!
— Закрой варежку, дура! — взъярился Север. — Может, тебе все равно, оттрахают тебя или нет, тебе не впервой на хор становиться! Но мне не все равно, ясно?! Ясно тебе?!
— Не ори. Ясно.
— Вот и славно. Но если ты вдруг забудешь подать сигнал, если вдруг твоя блядская натура возобладает!..
— Да прекрати! Не возобладает! Ну, пожалуйста, прекрати…
— Ладно, прекращаю, — смилостивился Север. — Примерь обнову-то. Тебе еще одежду к ним подобрать надо.
Мила вставила сережки в мочки ушей, подошла к зеркалу.
— Ой, как здорово! — прошептала она восхищенно. — И я уже знаю, что я под них надену… Смотреться будет обалденно!..
— Не сомневаюсь! — хмыкнул Север. — А Романов так и не перезвонил… — констатировал он как бы про себя.
Глава 20
Мила ушла на свидание с Газаватом. Провожая ее, Север не преминул напомнить о радиомаячках, скрытых в сережках: чтобы не забыла включить в случае опасности.
— Если Колька тебя трахнет — учти!.. — добавил Север злобно.
— Ну и зануда же ты стал! — выпалила Мила, выскакивая за дверь.
Выходя из подъезда, девушка обратила внимание на присевшего у стены полупьяного ободранного доходягу. «Странно, кто это? — мельком подумала Мила. — Бомж, что ли? Но ведь Львивченко всех их выгнал из города… Наверно, новые понаехали, а Тарас больше не трогает бродяг, ему уже незачем…» Впрочем, она тут же забыла о мужике. А зря…
Попытайся псевдобомж пойти за Милой, выследить ее, девушка сразу засекла бы его и растворилась в хитросплетениях городских улиц, словно и не было здесь этой хрупкой красотки. Однако «доходяга» действовал иначе. Даже не проводив взглядом девичью фигуру, лишь зафиксировав, что Мила вышла из подъезда, мужик достал из внутреннего кармана своего замызганного пиджака весьма дорогую и качественную мини-рацию. Прибор смотрелся в его руках довольно комично, однако пользоваться им псевдобомж явно умел.
— Птичка улетела, — доложил он невидимому собеседнику. — Волчара в логове. Минут через десять можно начинать. Какие будут указания?
— Сваливай оттуда! — распорядился неизвестный командир. — Дождись пацанов и сваливай! Отбой!
Ряженый спрятал рацию. Минут через десять — как псевдобомж и посоветовал — в подъезд пошли несколько парней в масках и камуфляже. Вооружены были ребята пистолетами-пулеметами «Кедр» отечественного производства — оружием мощным, почти идеальным для ближнего боя. Увидев подобным образом одетых и оснащенных мужиков, никто бы не усомнился, что они из спецназа: СОБР там, ОМОН или какая-нибудь другая государственная силовая контора, мало ли их сейчас…
— Свободен, Шнырь, — буркнул «доходяге» предводитель камуфляжников. Псевдобомж мгновенно исчез: на этом его функции были исчерпаны…
…За истекшие несколько часов братва Газавата обследовала все подходы к квартире, в которой жили Север и Мила. Бандиты выяснили следующее: квартира полуподвальная, попасть туда можно, только миновав небольшой коридорчик под лестницей подъезда и свернув в совсем уж маленький «предбанник», расположенный непосредственно перед дверью квартиры. Дверь эта — стальная, просто так ее не взломаешь. Окна жилого помещения выходят во двор на уровне земли, они забраны массивными стальными решетками. Нелучший вариант для штурма…
Когда вышеперечисленные сведения получил Газават, он вызвал для инструктирования «генералов» своего блатного войска: Ватина и Попугая.
— Только уясните, пацаны, этот ублюдок совершенно не нужен мне живой, — говорил Николай подчиненным. — Живой мне нужна лишь девка, Гюрза…
— Алая Роза, — уточнил Ватин. — На нее многие зарились, босс… Я тебя понимаю. Только…
— Что — только?! — окрысился Газават.
