V
В конце XVIII - первой половине XIX в. правительства европейских держав и США в основном избегали прямых колониальных захватов, вмешиваясь лишь постольку, поскольку затрагивались интересы их торговцев и предпринимателей.
Более того, они в ряде случаев даже отклоняли обращения местных вождей об установлении протектората и дезавуировали своих ретивых представителей в Океании. Так, когда в 1793 г. представители 'Британской Ост-Индской компании' сделали попытку объявить суверенитет Англии над частью территории Новой Гвинеи, британское правительство не поддержало их действий.
Англия в 1843 г. отклонила обращение гавайского короля о передаче островов под власть британской короны. 'Лорд Эбердин не думает, что было бы полезно и правильно с политической точки зрения, - говорилось в ответе министерства иностранных дел, - добиваться преобладающего влияния Великобритании на этих островах за счет других держав. Как представляется его лордству, необходимо лишь стремиться к тому, чтобы ни одна другая держава не приобрела влияния большего, чем Великобритания'. Под 'другой державой' статс-секретарь по иностранным делам Эбердин подразумевал Соединенные Штаты. Примерно в то же время лорд Эбердин от имени британского правительства отклонил предложение королевы Таити об установлении над островом британского протектората.
Сходную позицию в отношении тихоокеанских островов занимали и другие великие державы, чьи интересы сосредоточивались в этом районе.
В 1813 г. Портер, капитан первого американского военного судна, вошедшего в воды Тихого океана, объявил об аннексии США острова Нукухива. В декларации от 17 ноября 1813 г. Портер, движимый 'лучшими' колонизаторскими чувствами, 'вдохновенно' писал: 'Туземцы должны уяснить себе, что дружественная охрана, в которой они нуждаются, будучи беззащитными, потребовала допуска их в великую американскую семью, чья чисто республиканская политика так близка их собственной'
Однако правительство США не приняло этого подарка своего воинственного гражданина.
Интересы России сосредоточивались целиком в северной части Тихого океана и не распространялись южнее Гавайских островов.
На островах этого района Тихого океана русские имели, как тогда говорили, 'оседлости'. Когда же российскому правительству представилась в 1816-1818 гг. возможность захватить Гавайи, оно не только не воспользовалось этим, а, напротив, категорически заявило о своей незаинтересованности в такого рода акции.
Что касается германского правительства, то оно вплоть до 80-х годов XIX в. не уставало повторять о своем нежелании приобретать колонии в Тихом океане. В 1872 г. Бисмарк отклонил обращение короля Фиджи об установлении германского протектората над островами. Он сказал как-то со свойственной ему экспрессией: 'До тех пор, пока я являюсь имперским канцлером, мы не будем вести колониальной политики'
Занятый в 60-70-е годы укреплением позиции германской империи в Европе, Бисмарк считал, что необходимость заниматься заморскими владениями ослабит Германию. Поэтому, разгромив в 1871 г. Францию, Германия не потребовала передачи ей французских колоний. 'Я не хочу колоний, - говорил Бисмарк в период мирных переговоров в Версале. - Для нас они были бы подобны шелкам и соболям в польских знатных семействах, которые в то же время не имеют штанов'.
В 1873 г. в беседе с лордом О. Росселем, британским послом в Берлине, Бисмарк подчеркивал: 'Колонии явились бы источником слабости, потому что они могут защищаться только могущественным флотом, а географическое положение Германии не вызывает для нее необходимости превращения в первоклассную морскую державу'
В подобной 'антиколониальной' позиции колониальных и ставших в скором времени таковыми держав нет ничего удивительного.
В период процветания свободной конкуренции капиталистические государства вяло реагировали на возможность приобретения даже куда более богатых районов, чем маленькие вулканические и коралловые острова Тихого океана, отделенные от них многими тысячами миль морского пространства. Даже Африка, находящаяся в виду Европы, к середине 70-х годов XIX в. была колонизирована лишь на 10%. Известны знаменитые слова Дизраэли: 'Колонии - это мельничные жернова на нашей шее'. Более того, ведущие буржуазные деятели самой крупной колониальной державы мира - Англии выступали 'против колониальной политики, считали освобождение колоний, полное отделение их от Англии неизбежным и полезным делом'
Тем не менее, уже в первой половине XIX в. Голландия, Англия и Франция совершают свои первые прямые колониальные захваты в Океании.
Так, 24 августа 1828 г. голландский уполномоченный Ван Делден провозгласил собственностью Нидерландов западную часть острова Новая Гвинея, а через 20 лет, 30 июля 1848 г., генерал-губернатор нидерландской Ост-Индии объявил, что восточной границей голландских владений на Новой Гвинее будет 14-й меридиан.
Колониальный раздел
I
Отношение ведущих капиталистических держав к приобретению заморских территорий меняется коренным образом с середины 70-х годов XIX в., когда, как писал В. И. Ленин, в общем и целом 'развитие западноевропейского капитализма в его домонополистической стадии' заканчивается
С этого времени начинается интенсивнейшая колониальная экспансия европейских держав, а также США и Японии, завершающая 'на границе XIX и XX веков раздел мира'
'Колониальные владения, - писал В. И. Ленин, - расширились после 1876 года в гигантских размерах: более чем в полтора раза, с 40 до 65 миллионов кв. км у шести крупнейших держав... Три державы (имеются в виду Германия, США и Япония. - К. М.) не имели в 1876 г. никаких колоний, а четвертая, Франция, почти не имела их. К 1914 году эти четыре державы приобрели колонии площадью в 14,1 млн. кв. км, т. е. приблизительно раза в полтора больше площади Европы, с населением почти в 100 миллионов'
Большую активность на тихоокеанской сцене проявляет Германия, опоздавшая здесь, как и в других частях света, к началу колониального дележа и тем энергичнее стремившаяся участвовать в его
