Тебе, наперсница Венеры,Тебе, которой КупидонИ дети резвые ЦитерыУкрасили цветами трон,Которой нежные примеры,Улыбка, взоры, нежный тонКрасноречивей, чем Вольтеры,Нам проповедуют законИ Аристипов, и Глицеры,—Тебе приветливый поклон,Любви венок и лиры звон.Презрев Платоновы химеры,Твоей я святостью спасен,И стал апостол мудрой верыАнакреонов и Нинон,—Всего… но лишь известной меры.Я вижу: хмурится Зенон.И вся его седая свита,И мудрый друг вина Катон,И скучный раб Эпафродита*,Сенека, даже ЦицеронКричат: «Ты лжешь, профан! мученье —Прямое смертных наслажденье!»Друзья, согласен: плач и стонСтократ, конечно, лучше смеха;Терпеть — великая утеха;Совет ваш вовсе не смешон:Но мне он, слышите ль, не нужен,Затем, что слишком он мудрен;Дороже мне хороший ужинФилософов трех целых дюжин;Я вами, право, не прельщен.Собор угрюмый рассержен.Но пусть кричат на супостата,Их спор — лишь времени утрата:Кто их примером обольщен?Люблю я доброго Сократа:Он в мире жил, он был умен;С своею важностью притворнойЛюбил пиры, театры, жен;Он, между прочим, был влюбленИ у Аспазии в уборной(Тому свидетель сам Платон),Невольник робкий и покорный,Вздыхал частехонько в хитон,И ей с улыбкою придворнойШептал: «Всё призрак, ложь и сон:И мудрость, и народ, и слава;Что ж истинно? одна забава,Поверь: одна любовь не сон!»Так ладан жег прекрасной он,И ею… бедная Ксантипа!Твой муж совместник Аристипа*,Бывал до неба вознесен.Меж тем, на милых грозно лая,Злой циник, негу презирая*,Один, всех радостей лишен,Дышал, от мира отлучен.Но, с бочкой странствуя пустоюВослед за мудростью слепою,Пустой чудак был ослеплен;И, воду черпая рукою,Не мог зачерпнуть счастья он.
Сегодня, добрые мужья,Повеселю вас новой сказкой.Знавали ль вы, мои друзья,Слепого мальчика с повязкой?Слепого?.. Вот? Помилуй, Феб!Амур совсем, друзья, не слеп:Но шалуну пришла ж охота,Чтоб, людям на смех и назло,Его безумие вело.
