больше ты отрезан от своего внутреннего духовного измерения. Многие «религиозные» люди застряли на этом уровне. Они приравнивают истину к мысли, а себя целиком отождествляют с мышлением (своим умом). В бессознательной попытке защитить свою личность они претендуют на исключительное владение истиной. Они не осознают ограниченности мышления. Если ты веришь (думаешь) не так, как они, то в их глазах ты неправ, и если бы в не слишком отдаленном прошлом они тебя за это убили, то сочли бы это оправданным, а себя — правыми. Некоторые поступают так и сейчас.
Новая духовность, трансформация сознания, рождается и происходит преимущественно вне структур существующих регламентированных религий. Но даже в тех из них, где доминирует разум, всегда остаются очаги духовности, хотя иерархи регламентированных религий ощущают исходящую от них угрозу и часто пытаются их подавить. Широкий канал духовности, открывшийся и развивающийся вне религиозных структур, — это совершенно новое явление. В прошлом такое невозможно было себе представить, особенно на Западе, где привилегия на духовность была в руках христианской церкви. Даже просто встать и заговорить на тему духовности или опубликовать духовную книгу можно было только с санкции церкви, а если такой санкции нет, она очень быстро заставит тебя замолчать. Но сейчас даже в рамках некоторых церквей и религий есть признаки перемен. Они согревают сердце, и ты чувствуешь благодарность к появлению хотя бы такого слабого просвета, как, например, посещение Папой Иоанном Павлом II мечети или синагоги.
Растет число последователей традиционных религий, сумевших освободиться от отождествления себя с системой форм, догм и жестких убеждений, сумевших открыть глубину в себе и одновременно с этим — исходную глубину, таящуюся в их духовной традиции. Отчасти это следствие появления духовных учений вне устоявшихся религий, но также и следствие притока древних и мудрых учений Востока. Они поняли, что глубина «религиозности» не имеет ничего общего с тем, во что веришь, и целиком определяется состоянием сознания. А это, в свою очередь, определяет то, как ты действуешь в мире и взаимодействуешь с другими людьми.
Неспособные видеть дальше форм еще глубже погружаются в свои убеждения, то есть в ум. В наши дни мы наблюдаем не только беспрецедентный приток осознанности, но в то же время укрепление и интенсификацию эго. Одни религиозные сообщества откроются новому сознанию, другие же сделают свои позиции и доктрины более жесткими и станут частью созданных человеком структур, при помощи которых коллективное эго защищается и «дает сдачи». Некоторые церковные, сектантские, культовые или религиозные движения представляют собой, прежде всего, коллективные эготипические сущности, также жестко отождествленные со своими ментальными позициями, как и последователи всякой политической идеологии, закрытой для альтернативной интерпретации действительности.
Но эго, как и всем его закосневшим структурам: религиям, корпорациям или правительствам — суждено раствориться. Они будут распадаться изнутри, какими бы неприступными и прочными ни казались. Самые жесткие и неподдающиеся переменам структуры исчезнут первыми. Это уже случилось с советским коммунизмом. Какой бы глубокой ни была его оборона, каким бы твердым и монолитным он ни казался, всего за несколько лет он рухнул. Никто не мог этого предвидеть. Его развал застал мир врасплох. И еще много таких сюрпризов нас ожидает.
Неотложность трансформации
Перед лицом полного системного кризиса, когда прежний способ жить, способ взаимодействовать друг с другом и с природой больше не работает, когда выживание оказывается под угрозой проблем, кажущихся непреодолимыми, индивидуальная форма жизни — или существо — либо погибнет, либо выродится, либо в эволюционном скачке поднимется над ограниченностью своего обусловленного сознания.
Считается, что первая жизнь на нашей планете зародилась в море. Пока на суше животных еще не было, море уже было переполнено жизнью. В какой?то момент одно из морских существ должно было отважиться выйти на сушу. Возможно, сначала оно проползло лишь несколько дюймов, затем, выдохшись под воздействием невероятной силы притяжения, вернулось в воду, где гравитация почти не ощущается, и где жить ему намного проще. А потом оно пробовало снова и снова, снова и снова, и спустя много времени приспособилось к жизни на суше. Вместо плавников у него выросли лапы, а из жабр развились легкие. Маловероятно, что эти существа рискнули бы выйти в настолько чуждую для них среду и осуществить эволюционную трансформацию, если бы к этому их не вынудила какая?нибудь кризисная ситуация. В результате медленных, длившихся тысячелетиями геологических процессов довольно большая часть моря могла быть отрезана от отступающего океана. Это могло заставить рыб покинуть привычную среду обитания и начать развиваться.
Сегодняшний вызов всему человечеству таков: отозваться на общий системный кризис, ныне угрожающий самому нашему существованию. Функциональная несостоятельность эготипического человеческого разума, уже распознанная 2500 лет назад древними мудрыми учителями и теперь разросшаяся благодаря науке и технологии, в первую очередь угрожает выживанию планеты. До недавнего времени трансформация человеческого сознания — на что также указывали древние учителя — была не более чем возможностью, реализованной то здесь, то там всего несколькими индивидуумами независимо от их культурной или религиозной принадлежности. Человеческое сознание до сих пор не расцветало, потому что до нынешних времен это еще не было обязательным условием дальнейшего развития человека.
Значительная часть населения Земли скоро поймет, если уже не поняла, что человечество стоит перед ультимативным выбором: либо развиваться, либо погибнуть. Еще сравнительно немногочисленная, но быстро растущая часть людей уже переживает распад старых стереотипов поведения, порожденных эготипическим умом, и появление внутри себя нового измерения сознания.
То, что сейчас возникает, не является ни новой системой верований, ни новой религией, ни духовной идеологией, ни мифологией. Приходит конец не только мифологиям, но и идеологиям и системам верования. Это изменение идет намного глубже уровня мышления. В действительности, в сердцевине нового сознания лежит трансценденция мышления, новая способность подняться над ним, способность чувствовать внутри себя измерение, бесконечно большее, нежели мышление. Ты перестаешь строить свою личность, свое самоощущение на непрестанном потоке думанья, из которого в прежнем состоянии сознания черпал то, что делало тебя тобой. Какое же это облегчение — понимать, что «голос у меня в голове» — это не тот, кто я есть. Тогда кто я? Тот, кто это видит. Ты — осознанность, внутри которой существует мышление, ты — пространство, где мышление (или эмоция, или чувственное восприятие) случается.
Эго — это не только отождествление с формой, существование которой подразумевает наличие предваряющей ее мыслеформы. Если зло имеет какую?либо реальность — а оно имеет относительную, не абсолютную реальность — то вот его формула: полное отождествление с формой — физической, мысленной, эмоциональной. Результатом этого отождествления является полное отсутствие осознавания своего единства с целым, присущего мне внутреннего единства как с любым «другим», так и с Источником. Это забвение и есть первородный грех, страдание, заблуждение. Если иллюзия полной разделенности очерчивает и определяет то, что я думаю, говорю и делаю, то какой мир я создаю? Чтобы найти ответ, понаблюдай, как люди обращаются друг с другом, прочти историческую книгу или посмотри вечерние новости по телевизору.
Если структура человеческого ума не изменится, мы раз за разом будем воссоздавать все тот же мир, то же зло, ту же несостоятельность.
Новое небо и новая земля
Название этой книги вдохновлено библейским пророчеством, наиболее актуальным именно сейчас, чем когда?либо прежде в человеческой истории. Оно встречается и в Ветхом, и в Новом Завете и говорит о крушении существующего порядка мира и приходе «нового неба и новой земли» (Апокалипсис 21:1 и Книга
