новой подопечной был совсем невеселый – болезненный румянец на ее щеках сразу с порога так и бросался в глаза, особенно на фоне голубого (в розовый цветочек) постельного белья. Однако она очень внимательно и чуть настороженно следила за мной, когда я, подойдя к кровати, опустился на ее краешек – оба пуфа оказались на другой стороне. Положив ладонь на горячий лоб девушки (она вздрогнула от неожиданности, но промолчала), я чуть сконцентрировался и через несколько секунд убрал руку, опасаясь обратного эффекта.
– Теперь вы здоровы, Катя, – негромко сказал я, следя за ее реакцией на это мгновенное исцеление.
Девчонка была куда более сдержанной, чем Маша – она лишь пару раз моргнула, порывисто вздохнула и вопросительно посмотрела на меня. Однако я не стал вдаваться в подробности произошедшего чуда, а поднялся, вышел из комнаты и в несколько приемов перенес сюда дюжину больших сумок.
– Здесь все, что может потребоваться девушке ваших лет, – сказал я, отвечая на безмолвный вопрос своей новой подопечной, следившей за мной широко раскрытыми глазами. – Забудьте про свои старые вещи и воспользуйтесь тем, что в этих сумках. Если возникнут вопросы – обращайтесь пока к Маше, а через полчаса я жду вас обеих на кухне – с обедом мы и без того сильно запоздали.
К моей личной помощи девчонка, понятно, была совсем не готова – я и не стал ее предлагать. Однако, уже на пороге комнаты мне пришлось задержаться и обернуться – Катя вдруг спохватилась и окликнула меня.
– Простите, пожалуйста… – начала она, приподнявшись, придерживая правой рукой одеяло на груди, а левой слегка подправляя (точнее приводя в еще более живописный беспорядок) свои пышные каштановые волосы. – Я надолго у вас в гостях?
– Весьма вероятно, что на всю оставшуюся жизнь! – чуть улыбнулся я в ответ. – И теперь это ваш дом…
– А вы правда волшебник? – почти сразу задала она новый вопрос, с едва уловимым сомнением в звонком и приятном голосе.
Мне осталось лишь порадоваться за девушку – материалистическое воспитание не лишило ее воображения и способности верить в чудеса. Вот только моя внешность не укладывалась в классическое представление о чародеях – как правило, пожилых, косматых и седобородых мужчинах в вычурных одеждах…
– Желаете еще одного чуда? – все с той же легкой улыбкой переспросил я.
– Может быть… – глядя на меня широко открытыми зелеными глазами, задумчиво проговорила она. – Но… потом.
Кивнув своей юной подопечной, я вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Несколько секунд постоял перед входом в комнату Маши, начиная сознавать, какая все же твердость потребуется от меня в тот последний день, когда придется навсегда расстаться с этими необыкновенными девчонками… Тихо открыв дверь, пройдя в комнату и поставив сумки, я сразу почувствовал, что девушка не спит, а лишь спокойно лежит с закрытыми глазами. Поддерживая эту игру, я подошел к кровати и, наклонившись, чуть коснулся плеча Маши. Она сразу открыла глаза, улыбнулась мне, слегка потянулась и, приподнявшись, обхватила меня за шею, едва не уронив на себя. С трудом удержав равновесие, я опустился на кровать, обнимая девушку, которая тут же еще сильней прижалась ко мне. Чувствуя сквозь тонкие ткани ее сорочки и своей рубашки горячее юное тело, я на мгновение потерял контроль над собой и не в меру страстно несколько раз поцеловал белую нежную шею… Маша вдруг обмякла в моих руках, и я, успев придержать ее голову, осторожно опустил девчонку на кровать. Почти сразу она пришла в себя, секунду-другую непонимающе смотрела на меня, а потом смущенно улыбнулась.
– Вам нужно чаще целовать меня! – тихо сказала она. – И я скоро привыкну…
– Похоже, что так, – с невольным вздохом согласился я, прекрасно сознавая, что времени на подобную практику, к счастью, все равно уже нет…
Мы помолчали с минуту; я лишь отрешенно смотрел в пространство, а Маша внимательно и задумчиво глядела на меня. Сейчас мне следовало бы встать и идти заниматься домашними делами, а не рассиживаться на девичьей кровати. Правда, что я чувствовал сильную усталость, но меня удерживало совсем другое – небывалый душевный комфорт, все сильней день ото дня проявлявшийся в присутствии этой девушки, и меня совсем не радовала подобная зависимость… Маша приподнялась, села и придвинулась ко мне, а потом, приняв обычную девчоночью позу – подвернув под себя согнутые в коленях ноги, прислонилась к моему плечу.
– Вы балуете меня обновами! – негромко сказала она, заметив сумки и устраиваясь поудобней. – Я еще не успела даже примерить все вещи с прошлого раза…
– У девчонки должно быть много вещей, – машинально ответил я, замечая, что ее рука (как уже обычно в последнее время), словно сама собой, оказалась в моей руке. – Поможете Кате в выборе одежды?
– Конечно, – немедленно согласилась она. – У нее тоже кто-то умер?
– Нет. Родителей репрессировали два года назад, как потомков дворян… Потом она жила у дальней родственницы, не слишком, следует признать, жалующей сироту… – думая о том, как бы заставить себя встать и идти на кухню готовить обед, тихо сказал я.
– Она рассказала, как вы спасли ее от своры огромных злобных собак, – уже привычно пристраивая голову на моем плече, проговорила Маша. – А потом изрубили в куски два десятка рыцарей и обратили в бегство еще целую толпу… Это правда?
– Я бы сказал, что слегка приукрашенная… – невольно улыбнулся я. – В действительности, все выглядело вовсе не так драматично…
– Мне бы хотелось увидеть это самой, – сказала девушка и, приподняв голову, звонко чмокнула меня в щеку. – Жаль, что такое невозможно…
– Отчего же… – как-то легко согласился я. – Давайте взглянем вместе…
Мне никогда еще не приходилось делать ничего подобного, но я чувствовал, что мне по силам и эта магическая практика. Визуализировав вокруг себя и девушки купол белого света, я мысленно убрал стены комнаты и воспроизвел картину позднего вечера у ворот зажиточной фермы, где намеревался оставить коня. Затем добавил в декорации энергии из своего мира (довольно умеренно, чтобы не наделать бед), и все вокруг нас словно ожило: низко стоящая Анелла бросала резкие тени от забора, кустарников и находившихся чуть поодаль деревьев перелеска; легкий ветерок нес запахи свежескошенной травы и готовящейся на ферме пище, откуда слышалось мычание коров и ржание лошадей. А потом в воротах появился рыцарь на огромном боевом коне в сверкающих серебристых доспехах, где-то неподалеку пропел охотничий рок и послышался лай собак… Маша сжала мою руку… Последовавшая далее стремительная и кровавая сцена поразила даже меня – я впервые видел себя в бою со стороны, а девчонку, кажется, показанная мной картина, вовсе потрясла до глубины души. Когда все закончилось, и стены комнаты вновь обрели реальность (схватка от первого выстрела арбалета и до бегства шестерых молодчиков заняла менее трех минут), Маша еще сидела некоторое время неподвижно, глядя перед собой, находясь под впечатлением увиденного, а потом вновь пристроила голову на моем плече.
– Просто ужас! – тихо проговорила она и, чуть помолчав, добавила. – В вас там сразу чувствуется какая-то неотвратимость возмездия и мне даже жаль этих дураков, решившихся напасть на такого воина… Самые умные тут же удрали… Можно будет взглянуть на то, что произошло ночью?
– Поздней, – сказал я, легко коснулся губами ее щеки и поднялся. – Сейчас займусь обедом.
– Будет что-то очень вкусное? – с улыбкой поинтересовалась моя собеседница.
– Постараюсь! – уже с порога откликнулся я.
Пройдя на кухню, я прежде всего поставил дрожжевое тесто для выпечки хлеба, а потом начистил с полведра картофеля (просто ножом и это у меня получалось очень быстро). Затем включил электроплиту и, установив на нее сразу две сковороды, на средней терке (опять вручную и лишь за минуту-другую) измельчил часть картофеля, добавил пару сырых куриных яиц, соли, чуть-чуть сахара (для улучшения вкуса) и тщательно перемешал. Полив растительного масла на сковороды, я стал выкладывать на них полученную массу, а пока оладьи жарились, занялся приготовлением следующей партии тертого картофеля. Дело пошло довольно оперативно (в промежутках я успевал готовить и салат), и когда, через полчаса с небольшим, на пороге кухни появились обе мои подопечные, на столе уже стояло большое блюдо с внушительной горкой румяных оладий, а рядом – ваза с салатом и горшочек со сметаной. Маша в очередной новенькой бледно-
