году в Давос, оказалось явно недостаточно.
Возникает вопрос: а настолько ли был нужен в Москве премьер Фрадков, что он не мог хотя бы на пару дней выбраться на форум? Да, там был его заместитель Александр Жуков, но Давос выстроен на фигурах первого ряда. Именно к ним там привлечено особое внимание. Для нас это особенно важно сейчас, когда на Западе заметно резкое усиление антироссийской политической кампании.
Впрочем, Александр Жуков ее признаков в Давосе не заметил: «Пообщавшись здесь с бизнесом, который имеет опыт в России, с серьезными иностранными инвесторами, я сделал вывод, что эта волна или политическая атака, на самом деле эти настроения не разделяются серьезным западным бизнесом. Есть разные мнения, но большинство вполне адекватно оценивает ситуацию в России, и я бы сказал, что отношение к России не ухудшилось за последнее время».
Но даже если отношение не ухудшилось, то внимание к нам заметно снизилось. В Давосе России были посвящены лишь два семинара из 250 — такого падения интереса на форуме еще не было. Одна из причин — политика. Запад хочет, чтобы Москва играла по его правилам, и постоянно выдвигает к нам политические претензии — от дела ЮКОСа до отношения к оранжевой революции на Украине. Но есть и другие причины.
Еще два года назад, отмечают в Давосе, Россию ставили в один ряд с Китаем и Индией как одну из самых многообещающих экономик в мире. Сейчас же мы рискуем выпасть из сферы интересов мировых инвесторов. И главная причина, по их словам, все та же — непредсказуемость ведения дел в России.
Сигналы от Буша к Путину
В США все сильней напор на администрацию Буша со стороны противников Путина — от Буша требуют исключить Россию из «большой восьмерки» и не пускать ее в ВТО. Администрация отбивается, но при этом все же делает всякие устрашающие заявления в адрес Москвы. И все чаще — по вопросам внутренней политики Путина. Вот и на встрече Райе — Лавров в Стамбуле новый госсекретарь США выражала нашему министру обеспокоенность излишней концентрацией власти в России в руках Кремля и зажимом средств массовой информации.
Райе вспоминала и дело ЮКОСа, беспокоясь почему-то о деловом климате в России. А ее новый первый заместитель — Роберт Зеллик — пообещал сенату, что Вашингтон будет и впредь ставить перед Москвой вопросы, касающиеся внутренней политики России.
По закрытым каналам Белый дом шлет нам сигналы, что эти заявления делаются в основном, чтобы успокоить неоконсерваторов и других противников России. Однако создается ощущение, что администрация и сама постепенно входит во вкус.
Самое интересное, как отнесется к этому Владимир Путин. Ведь и во внешней политике у нас с США не так уж много точек соприкосновения. Москва по-прежнему сдержанно относится к действиям США в Ираке и совсем не в восторге от планов Вашингтона нанести точечные удары по военным объектам Ирана. Не приветствует Путин и линию Вашингтона на поддержку все новых революций в соседних с Россией республиках — от Киргизии до Молдавии. А США не скрывают, что намерены вплотную заняться союзником России Лукашенко, а также помочь победе проамериканских сил в других странах СНГ. И даже в таком вопросе, как поставки наших противоракетных комплексов Сирии, интересы России напрямую сталкиваются с американскими.
Словом, если отвлечься от громких клятв о совместной борьбе с терроризмом, намного трудней найти области, которые сближают США и Россию, чем те, которые нас разделяют.
По сути, объединяющим осталось лишь одно — хорошие отношения двух президентов. Это, конечно, тоже важно. Был бы главой США какой-нибудь недовоевавший во Вьетнаме сенатор Маккейн, мы бы имели сейчас с Америкой новую «холодную войну». Буш же предпочитает иметь в лице президента России друга, а не врага. И это обнадеживает. Но это не означает, что во имя такой дружбы мы должны поддерживать Америку, не получая ничего взамен, кроме обещаний отменить поправку Джексона — Вэнника и обманчиво сдержанной позиции Вашингтона по Чечне.
При этом у нас есть поле для маневра: после недавней дипломатической катастрофы, когда полмира отказалось поддержать оккупацию Ирака, Америка не хочет больше оказываться в изоляции. Не случайно Кондолиза Райе сейчас старательно заделывает бреши в отношениях с Европой, а Буш настроен на конструктивный саммит с Путиным. Президент США хочет, чтобы Россия была скорее с ним, чем сама по себе. Но при этом Америка твердо намерена продолжить свое шествие по Евразии, вытесняя нас из постсоветских республик и оказывая на нас давление по внутренним делам.
Мы должны объяснить американцам, что такая политика — плохая основа для дружбы и партнерства. Ибо если мы сейчас в очередной раз проявим малодушие, то вскоре Америка будет уже нам диктовать не только то, как назначать губернаторов, но и то, кому быть президентом России.
Два президента внешне очень довольны друг другом
Четыре года назад в Любляне было тепло, светило солнце, и оно растопило первичный лед в отношениях между Путиным и Бушем. Согретый европейским солнцем Буш заглянул российскому президенту в глаза, увидел его душу и сам оттаял душой.
В четверг в Братиславе было холодно, шел снег. И, как считали многие, Буша и Путина ждал сложный саммит, чреватый резким охлаждением отношений. Тем более что Буш прибыл в Европу фактически с одной идеей — призывом к новому крестовому походу за демократию и свободу во всем мире. Вот как отреагировала на это женевская газета «Ле Тан»: на карикатуре, помещенной на первой полосе газеты, Буш идет к ждущим его европейцам с нимбом, автоматом и Евангелием в руках, и идет он как Иисус Христос — по воде…
Буш подтвердил этот образ. Ценность Европы для Америки, по его словам, состоит не столько в совместной борьбе с терроризмом, сколько в борьбе за демократию во всем мире. Россия же, с точки зрения Вашингтона, сегодня начинает выпадать из строя демократических стран, а потому ее нужно как минимум одернуть. Именно поэтому, судя по финальной пресс-конференции, Буш говорил с Путиным в основном о внутреннем развитии России.
Джордж Буш сказал, что Путин всегда выполняет свои обещания и что заявление Путина о том, что он собирается развивать демократию, — самое важное заявление, прозвучавшее на саммите.
Что же касается Ирана, Ближнего Востока, Северной Кореи и Ирака, то и здесь два президента разошлись, внешне очень довольные друг другом. Как заявил на следующий день Владимир Путин, «практически по всем вопросам у нас очень схожие позиции». Что суть чистая правда, когда речь идет о целях: ни нам, ни США не нужно, чтобы у Тегерана и Пхеньяна появилась ядерная бомба, обе стороны хотят мира на Ближнем Востоке, ослабления международного терроризма и стабилизации в Ираке. Но единство целей обманчиво — оно скрывает огромные различия в конкретных подходах.
Впрочем, зачем двум президентам сосредотачиваться на плохом, когда можно говорить о хорошем?
6. 02. 2005
Райе и Путин
Рассказывая об итогах своих переговоров с российским руководством «Эху Москвы», Райе сообщила, что она добилась улучшения доступа США на российские ядерные объекты. И выразила надежду, что к встрече Буша и Путина в Москве прогресс по этому вопросу будет еще большим. Любопытно, однако, что наш министр обороны Сергей Иванов, ужинавший накануне с Кондолизой Райе, об этом «улучшении доступа»
