Европу, которая к такой жесткости не склонна, и обличать политику России, рискуя выглядеть смешными. Ну разве не смешно, когда Райе рассуждает от имени целого мира и грозит нам изоляцией, когда мы не слышим ни слова осуждения ни от Китая, ни от Индии, ни от Мексики, ни от Бразилии, ни от ЮАР, ни от еще 170 с лишним стран, находящихся за пределами НАТО? Разве не смешно слышать об агрессии со стороны России против Грузии после того, как повсеместно признано: на Южную Осетию и российских граждан первой напала грузинская сторона, и когда ясно: агрессор находится не в Москве, а в Тбилиси. И разве не смешно слышать от одного из авторов нападения на Ирак слова о «параноидальном агрессивном импульсе» в поведении России? А как тогда определить поведение на протяжении последних восьми лет самих Соединенных Штатов, да и самой г-жи Райе?
Но Кондолиза Райе, полагаю, не думает о том, что может показаться смешной. Ей осталось еще лишь 15 недель быть в Белом доме, и она думает о своем будущем. А для того чтобы его обеспечить, ей нужно отыграть свою партию до конца. И именно так, как от нее ждут те, кто будет и впредь определять внешнюю политику США, независимо от исхода президентских выборов. И в этом смысле ее речь для нас — очень важный сигнал. В руководящих кругах США еще долго не смирятся с существованием независимой России. И если мы намерены отстоять право на самостоятельность, нам предстоит за него серьезно бороться.
20. 09. 2008
Что дальше?
«Настойчивость, с которой Россия готова защищать свои национальные интересы, а также ее намерение использовать грубую силу для их защиты привела к возобновлению старых споров о том, как вел себя Запад после окончания холодной войны, — пишет обозреватель журнала «Тайм» Майкл Эллиот. — И возникает вопрос: а, может быть, Запад без особой нужды провоцировал Россию на протяжении более десяти лет?»
Вот она, увы, суть мировой политики! Сколько лет мы пытались что-то объяснить нашим западным партнерам — в надежде, что нас не только выслушают, но и наконец-то поймут, и все без толку. Самую серьезную попытку предпринял Путин в феврале 2007 года на конференции в Мюнхене. Однако в ответ его обвинили чуть ли не в стремлении развязать новую «холодную войну», а затем все пошло по-накатанному. Нам улыбались, пожимали руки, обещали стратегическое партнерство, но продолжали делать все то же, что делали и раньше. Но стоило России показать характер и дать по зубам главному союзнику США в Закавказье, как внимание к нашим позициям и доводам резко возросло.
И вот уже два патриарха американской дипломатии — Генри Киссинджер и Джордж Шульц — пишут в «Нью-Йорк таймс»: «Честность требует признать, что Запад не всегда хотел понимать, как выглядит мир, если на него смотреть из Москвы». Авторы статьи далее пишут: «В течение 50 лет НАТО утверждало себя как оборонительный союз. Но решив в 1999-м начать войну против Югославии, НАТО провозгласило право добиваться своих моральных устремлений путем наступательных военных действий». В этом же году, по их словам, статус Косова был изменен односторонним решением группы европейских стран и США без поддержки со стороны ООН и вопреки резким возражениям со стороны России. При этом решение по Косово совпало с обнародованием плана о размещении противоракет в Польше и Чешской Республике, и с предложением Украине и Грузии присоединиться к НАТО.
«Передвижение за исторически короткий период линии безопасности, пролегающей между Востоком и Западом, с берегов Эльбы на тысячу миль на восток с одновременным изменением роли НАТО и размещением передовых военных технологий в Восточной Европе, не могло быть встречено согласием со стороны России», — пишут Киссинджер и Шульц. Об этом же сегодня говорят в Берлине и Париже, в Лондоне и Брюсселе.
Да, скажете вы, понимания наших озабоченностей и мотивов на Западе стало больше, но изменится ли что-нибудь в реальной политике? А это будет, прежде всего, зависеть от нас. Выдержим характер, не пойдем на поводу у тех, кто призывает сейчас начать вымаливать прощение у США и Евросоюза за то, что слегка потрепали им нервы и нанесли поражение Саакашвили, будем вести диалог с ясных, а по необходимости и с жестких позиций — позиций выстраданных и продуманных, и тогда, возможно, с нами начнут намного больше считаться.
Напротив, проявим слабость и малодушие, начнем суетиться и вновь, как в 90-е годы, пытаться навязывать Западу нашу дружбу, — и тогда лишь убедим страны НАТО в том, что пятидневная война была не более чем странной конвульсией, на которую не следует обращать серьезного внимания.
От того, какой мы выберем путь, во многом зависят и перспективы втягивания в НАТО такой архиважной страны, как Украина. Обратите внимание: сегодня Запад в замешательстве. Голоса сторонников скорейшего приема Украины и Грузии в альянс тонут в сомнениях тех, кто считает, что это может втянуть Запад в военный конфликт с Россией и вообще крайне усложнит отношения с Москвой. А ведь до кавказской войны такие голоса были на Западе в явном меньшинстве. Откуда столь заметный сдвиг — понятно. Он напрямую связан с учетом фактора России, который неожиданно для многих на Западе вновь приобрел значение и вес.
Во всяком случае, одно уже совершенно ясно: идея изоляции России в наказание за военный ответ Грузии бесславно провалилась. Провалилась и идея санкций против России. «О каких санкциях вы говорите в отношении страны, которая поставляет вам нефть и газ?» — горестно вопрошает министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, который сначала сам заикнулся было о санкциях. «Изоляция России не может быть долгосрочной политикой, — пишут Киссинджер и Шульц. — Она, с одной стороны, неосуществима, а с другой — нежелательна. Нельзя изолировать страну, занимающую восьмую часть суши, примыкающую к Европе, Азии и Среднему Востоку и к тому же обладающую запасами ядерного оружия, сравнимыми с американскими».
Это — вразумительный ответ сторонникам неосуществимой линии на изоляцию России, типа нервно мигающего Джона Маккейна.
Но в этих словах есть послание и нам: Россию воспринимают на Западе как важнейшую мировую державу, взаимодействие с которой жизненно необходимо для самого Запада. Пора и нам уже начинать относится к самим себе так же. Необязательно при этом истово кричать «Вперед, Россия». Но просто исходить из того, что разумную силу в мировой политике всегда уважают. А вот слабость и нерешительность не прощают никогда. 25. 10. 2008
Часть 6
ПУТИН В МУСУЛЬМАНСКИХ ВОЙНАХ
Мусульманские войны
Мир вступил в эпоху мусульманских войн, как считает Хантингтон, в то же самое время, когда заканчивалась холодная война. В 1980году Ирак напал на Иран, и последовавшая за этим война привела к гибели 500 тысяч человек. Советское вторжение в Афганистан вызвало мощное афганское сопротивление, и в результате в 1989 году Советскому Союзу пришлось вывести свои войска из этой страны. Затем в 1990-м году Саддам Хусейн завоевал Кувейт: в ответ США организовали международную коалицию, включающую и мусульманские страны, чтобы нанести поражение Хусейну.
Так началась эпоха мусульманских войн. На протяжении 90-х годов, продолжает Хантингтон, насилие между мусульманами и немусульманами имело место в Боснии, Косове, Македонии, Чечне, Азербайджане, Таджикистане, Кашмире, Индии, на Филиппинах, в Индонезии, на Ближнем Востоке, в Судане и в Нигерии.
