значит, добраться через него до Чужака будет легче. С другой же стороны, Подарок придаст ему сил и справиться с ним станет труднее.
— Брось ты об этом думать, раз уж изменить мы тут все равно ничего не можем, — убеждала Драйбена Асве-рия. — Вот ужо появится Цурсог в наших краях, тогда и будем головы ломать, как его заполучить и самим под мергейтские клинки не угодить. Пока даровала нам Богиня передышку, надобно постараться ею с наибольшей пользой распорядиться.
Владетельница Кергово и впрямь не теряла времени даром. В ее владения свозилось продовольствие со всего Нардара, запасался корм для скота, в кузнях ковали оружие и доспехи. Рей гонял ополченцев и стражу замка до седьмого пота, обучая аррантским приемам боя. В свободное от мергейтов Кергово стекался народ, не желавший жить под захватчиками, и все чаще и громче раздавались голоса, требовавшие короновать Асверию и объявить кониссой, после чего она должна была принять клятву верности от своих подданных. Смысла коронации Драйбен не понимал, пока из бесед с навещавшими его прэтами не уяснил, что кое-кто не спешит вступать в войско Асверии, опасаясь, что она будет защищать лишь свое Кергово, а до остальной части страны ей будто бы и дела нет. Опять же сражаться под знаменем повелительницы Нардара — честь для любого высокородного, а под знаменем владетельницы Кергово — это еще как сказать.
В конце концов на Собрании Высокородных, происходившем на этот раз в Большом зале замка, было решено, что Асверия должна быть коронована, и был даже назначен день этого знаменательного события, а тальбы обещали изготовить к тому времени новую корону конисов взамен утраченной во время штурма Сеггеда. Считая коронацию свою делом первостепенной важности, Асверия не собиралась на этом останавливаться, и когда Драйбен покинул скорбное ложе, уверяя, что чувствует себя вполне прилично, посвятила его в свой план, от коего волосы владетеля Рудны встали дыбом.
По мнению Асверии, Нардару был необходим не только конис или, на худой конец, конисса, но и законный наследник, на случай ежели — не приведи Богиня! с последней представительницей рода Лауров случится беда.
— О чем ты говоришь? Что с тобой может произойти, если ты будешь тихо-мирно сидеть в замке, а не кидаться сломя голову в каждую драку? ворчливо осведомился Драйбен, предчувствуя, что Асверия затевает разговор, к которому долго готовилась и коему, стало быть, придает большое значение.
— Произойти с любым из нас в наше неспокойное время может все, что угодно, убежденно ответила владетельница Кергово. — Прежде всего я, разумеется, опасаюсь степняков. Ведь не думаешь же ты, что они и в самом деле оставят нас в покое? Да ни за что на свете! Даже если мы прекратим налеты на обозы с продовольствием и на захваченные селения, без коих нам не пережить зиму, то и тогда они не забудут и не простят уничтожение двух посланных сюда отрядов. Так что, буду я отсиживаться в замке или нет, риск все равно останется.
Драйбен нехотя кивнул. Мергейты могли сровнять Кергово с землей в любой момент, послав сюда достаточно крупный отряд, и не делали этого по совершенно очевидной причине. Торопиться им было некуда, и они выжидали, когда облетит листва, грянут морозы, болота замерзнут, а по оставленным на снегу следам легко будет разыскивать дерзких лесовиков, упорно не желавших сложить оружие. Ситуация, возможно, изменится, если им удастся пленить Цурсога, но рассчитывать надобно на худшее.
— Мы когда-то уже говорили о том, что, ежели со мной что-то случится, Нардар постигнет печальная участь Халисуна, — продолжала Асверия. — До сей поры кониссам не приходилось беспокоиться о наследниках, напротив, их было чересчур много. Ныне же моя прямая обязанность — подыскать себе достойного мужа и родить сына или дочь, то есть обзавестись законным наследником или наследницей.
— Мудрое решение, — признал владетель Рудны. — Так далеко в грядущее я не заглядываю, но тебе, как будущей кониссе, надлежит это делать.
— Рада, что ты со мной согласен. — Асверия прошлась по своему кабинету-спальне и, отвернувшись от Драйбена, устремила взор в окно, забранное свинцовой решеткой, в которую были вставлены прозрачные кусочки слюды. — Итак, чтобы обзавестись наследником, мне надобно прежде всего подыскать достойного мужа. Поразмыслив и взвесив все «за» и «против», я остановила свой выбор на тебе.
— Вот счастье-то привалило! — чуть слышно буркнул Драйбен, пожалев, что раны его так скоро затянулись и он позволил нахальной девчонке затащить его в свой кабинет и затеять этот разговор. О, конечно же, он глубоко уважал и ценил Асверию, но становиться ее мужем? Да ни за что! Коготки у владетельницы Кергово, как у тигрицы, и хватка железная, а он всегда предпочитал женщин мягких, ласковых и послушных. Чего ради ему вообще думать о женитьбе? До сих пор он прекрасно обходился без жены, проживет без нее и впредь…
— Почему ты молчишь? Тебе не кажется, что я сделала правильный выбор? нарушила затянувшееся молчание Асверия.
— Нет, не кажется. Я старше тебя на двенадцать лет. И не собираюсь жениться. Возьми в мужья прэта Рашка-ра. Он молод, силен, красив, смел и прямо-таки пожирает тебя глазами. Или, например, Алаша Ругского…
— Сохрани меня Богиня от этого крикуна и задиры! — с гневом отозвалась девушка. — Мне нужен человек, на которого я могу положиться во всем. Которого примут тальбы, каттаканы и за которым, самое главное, пойдут люди. Ты отвечаешь всем этим требованиям. Хорошо образован, знаком с воинской наукой, владеешь магией и к тому же принадлежишь к одной из ветвей Лауров. Твоей родословной может позавидовать шад, шулхад и конис, тогда как Рашкар или Алаш…
— При чем тут моя родословная? Ты ведь не лошадь покупаешь и, сделавшись кониссой, можешь брать в мужья любого высокородного нардарца, — сухо напомнил Драйбен, и тут, на его счастье, в кабинет ввалился господин Страшар, чудом не испепеленный яростным взглядом хозяйки замка.
Асверия, однако, не собиралась отказываться от своего намерения заполучить Драйбена в мужья и еще дважды возвращалась к этой теме, несмотря на то что владетель Рудны старался не попадаться ей на глаза и тем избежать уготованной ему участи.
В очередной раз разъяренной его уловками Асверии удалось подловить прэта в конюшне.
— Давеча ты обещал подумать над моим предложением. А сам, вместо того чтобы дать ответ, бегаешь и прячешься от меня, точно нашкодивший мальчишка обличающим тоном произнесла Асверия, приближаясь к Драйбену.
— Какого еще ответа ты ждешь? — проворчал тот, скармливая Молодцу последнюю морковину и вытирая обслюнявленную ладонь о штаны. — Если мужчина говорит, что подумает, а потом начинает бегать от тебя, по-моему, это и есть лучший ответ.
— Ты не понял! Просто ответ мне не нужен. Меня устроит только один ответ. Радостное: 'Да, я твой на веки вечные!' Ну-ка повтори.
— Асси, одумайся! Зачем тебе такой замшелый пень? Мы же решили, что тебе нужен молодой красавец вроде Босана или прэта из Гредпора, забыл, как его…
— И ты бы меня им без сожаления отдал? Не верю! — Асверия надвигалась на владетеля Рудны, не обращая внимания на лошадей, встревоженно фыркающих по обеим сторонам узкого прохода между денниками. — Скажи-ка, прэт, когда ты последний раз возлежал с женщиной? Откуда такая сдержанность? Или привередливость? Не слишком ли ты разборчив, друг мой?
— Асверия… Э-э-э… Погоди… Это ты очень хорошо сказала: 'друг мой'. Вот и давай останемся друзьями.
— Так когда ты с девкой спал, что весь из себя такой пресыщенный? наступала владетельница Кергово на Драйбена. — Ну, отвечай!
— Да что ты ко мне, как репей к песьему хвосту, пристала? — вяло отругивался тот, пятясь к дальней стене конюшни. — Где это видано, чтобы высокородная девица сама себя в жены предлагала?
— Не ждать же мне, пока ты на столь отчаянный шаг решишься! — Асверия подняла руку, вытащила из волос заколку и тряхнула головой. Начавшие отрастать волосы разлетелись, закрыв на мгновение ее лицо светло-золотой паутиной. Скажи честно, чем я тебе не хороша? Тем, что бедра не как бочки или что грудь на коровье вымя не смахивает? Говори, чародеюшка!
Загнанный в угол, Драйбен прижался спиной к дощатой стене, мучительно ища слова, которые способны были образумить сумасшедшую девицу. Асверия, безусловно, нравилась ему, или, лучше сказать, он привык к ней. Однако не настолько, чтобы брать в жены. Зачем ему осложнять свою и без того
