никаких сведений об антисоветских действиях Савенко — лишь упоминание о его разгильдяйстве, пьянках и безделье. Таким образом, по сути, ковпаковцы расстреляли лояльно настроенного к советской власти партизанского командира, хоть и обладавшего с любой точки зрения сомнительным прошлым. В рамках советской системы подобными делами занимался НКВД, т. е. речь идет о превышении Ковпаком полномочий, данных ему УШПД и ЦК КП(б)У.
Другой случай произошел в Черниговской области. Подполковник Иван Бовкун (1908 г. р.), командир 19-го мотострелкового полка 13-й танковой дивизии 5-й армии осенью 1941 г. попал в окружение, после чего несколько месяцев работал официантом офицерской немецкой столовой в г. Нежине. В мае 1942 г. он убежал в партизанский отряд под командованием Стратилата, где был назначен командиром взвода. Отряд в боях с немцами был рассеян, а Бовкун стал командиром отдельно действующей партизанской группы, насчитывающей несколько человек. Рядом оперировала другая партизанская группа под командованием Константина Бабича и Алексея Брусиловца (всего — 11 человек), командиров и бойцов которой Бовкун пытался уговорить влиться в свой отряд. Последовал отказ, и на совещании коммунистической ячейки отряда Бовкуна по настоянию командира было принято решение убить командиров соседней партизанской группы, которую 14 октября 1942 г. пригласили на очередной раунд переговоров. О дальнейших событиях информируют материалы расследования ЦК КП(б)У: «Во время переговоров в курине (землянке. —
В этот момент Кихтенко — комиссар группы Бовкуна — в упор очередью из автомата в присутствии всех партизан убил Брусилов-ца — комиссара группы Бабича. Только после этого Бовкуну удалось воспользоваться вооружением партизанской группы Бабича и присоединить его личный состав»[1385]. Через некоторое время по указанию Бовкуна один из его партизан Шевелев, а также жена Бовкуна Оксана Боровко убили жену фронтовика и мать шестерых детей партизанку Шумейко, по недомыслию прилюдно угрожавшую Бовкуну разоблачением. В мае 1943 г. партизаны Бовкуна по его инициативе попытались уничтожить командный состав одной из партизанских групп УШПД (командир — Кривец). Потерпев неудачу, Бовкун стал воровать у других отрядов грузы, выбрасываемые УШПД с самолетов, угрожая оружием всем, кто пытался ему помешать. Запугиванием этому предприимчивому партизанскому вожаку удалось все же подчинить несколько отрядов. Постепенно соединение Ивана Бовкуна «За Родину!» выросло до 3000 человек. В сентябре 1943 г. в ходе командировки в Москву исчез комиссар Бовкуна, ранее назначенный им вместо Кихтенко — Стратилат, находившийся с Бовкуном в натянутых отношениях. Предположительно его убила возглавлявшаяся упомянутой Оксаной Боровко группа партизан соединения «За Родину!», в те дни также посланная Бовкуном в столицу. 4 января 1944 г. Иван Бовкун за удачную организацию помощи, оказанной его партизанами Красной армии при форсировании Днепра, получил звание Героя Советского Союза. Однако, когда всплыли факты о «внутрикорпоративных» убийствах, совершенных или организованных Бовкуном, ЦК КП(б)У передал это дело в НКГБ УССР. Бовкуна арестовали, судили, разжаловали, лишили всех званий и приговорили к тюремному заключению. Отсидев несколько лет, Бовкун был из тюрьмы «вызволен» — вероятно, какие-то перемены в партийном руководстве Украины позволили покровителям бескомпромиссного партизана «замять дело». Более того, Бовкуну вернули воинское звание и награды, в том числе Золотую Звезду Героя Советского Союза. Доживал свой век бывший командир соединения «За Родину!» во Львове, в качестве военного пенсионера.
7.4. Конфликты внутри отрядов УШПД
Один из наиболее важных аспектов существования партизанских формирований — отношение командиров отрядов с подчиненными, т. к. это касалось буквально каждого партизана. Наиболее показательной стороной «внутрисистемной» коммуникации являются внутренние конфликты.
Пожалуй, наиболее выдающийся факт из целого ряда подобных событий относится к начальному периоду войны. Тогда основная тяжесть работы по созданию партизанских отрядов лежала на предшественнике УШПД — республиканском аппарате НКВД.
Главный герой этой истории — майор ГБ Всеволод Кузнецов — до войны служил начальником 3-го спецотдела управления НКВД по Одесской области[1386]. Сформированный им отряд из 13 местных чекистов 15 октября 1941 г. спустился под землю. Вместе с ними оказалось и 6 представителей Лубянки, командированных на юг Украины для организации борьбы в тылу врага. Эта столичная группа в советских документах носила название «спецрезидентура НКВД СССР»[1387]. Ее возглавлял майор ГБ Владимир Калошин.
Румынские спецслужбы выявили агентуру, оставленную объединенным отрядом на поверхности. Связь с населением прервалась. При попытке выбраться на поверхность погиб один партизан. И это оказались единственные боевые потери отряда.
Заключение по расследованию деятельности группы утвердил в июле 1944 г. заместитель начальника НКГБ СССР Богдан Кобулов. Как выяснили его подчиненные, «между Калошиным и Кузнецовым возникла беспринципная вражда… Имея поддержку со стороны бывших у него в подчинении сотрудников 3 -го спецотдела. Кузнецов отстранил от руководящей работы Калошина и поставил всю московскую группу в тяжелые условия. По приказанию Кузнецова. под предлогом имевшего, якобы, место заговора с их стороны против Кузнецова, все они были арестованы»[1388].
В июле 1942 г. одного из москвичей — Николая Абрамова — куз-нецовцы выпустили из-под стражи, а пятерых оставшихся, включая Калошина, расстреляли.
28 августа по подозрению в хищении булки и нескольких сухарей был расстрелян по приказу Кузнецова уже одесский чекист.
Вскоре один партизан умер от тифа.
27 сентября было расстреляно еще двое бойцов — мужчина и женщина. Причиной расправы значилось «хищение продуктов и половая распущенность». Последняя выразилась в том, что у женщины родился ребенок, умерший через 3 часа после появления на свет.
По подозрению в очередном заговоре Кузнецов 21 октября казнил еще пятерых подчиненных.
В тот же день разбушевавшегося командира двумя выстрелами в голову отправил на тот свет Николай Абрамов. По его просьбе партизан Александр Глущенко застрелил и верного пособника Кузнецова — В. Литвинова.
Поразмыслив, Глущенко убил и предпоследнего оставшегося в живых партизана — Абрамова, а потом вышел в город. Интересно, что в ходе злоключений он поставил до сих пор не побитый мировой рекорд непрерывного пребывания под землей — 13 месяцев. Далее, скрываясь на квартире у жены, Глущенко прекратил борьбу. Если на секунду принять советский идеологический императив, то вполне можно сказать: своими поступками и дальнейшим бездействием он совершил предательство. А ведь ради предотвращения такового и самоуничтожился отряд.
В день прихода Красной армии, 10 апреля 1944 г. Глущенко явился в НКГБ и выложил все начистоту. Два дня спустя в сопровождении нескольких бойцов Красной армии его направили на место происшествия, где, бравируя перед спутниками, он начал играть гранатой. Красноармейцы бросились врассыпную, и не зря — по неосторожности Глущенко подорвался[1389].
Сложно подобрать иную аналогию — судьба формирования напоминает ГУЛАГовскую профилактическую забаву «крысиный король». Целью этого мрачного развлечения зэков являлась очистка лагеря от грызунов. В бочку на съедение друг другу кидалось несколько десятков крыс. Победивший «гладиатор» выпускался наружу, после чего снег вокруг лагеря темнел от его сородичей. Они предпочитали смерть от холода пожиранию собратом, привыкшим питаться себе подобными. Потом «чистильщика» забивали лопатой, а поселение на некоторое время освобождалось от четвероногих паразитов.
Осколок репрессивно-карательного аппарата, пораженный маниакальной паранойей 1930-х гг., в экстремальной ситуации показал дух режима. Для разгрома отряда хватило воображаемого противника.
