становятся выпуклыми, отчетливыми. Теперь, несмотря на маскировку, можно с небольшого расстояния увидеть то, что является главной силой притаившейся дивизии «Герман Геринг», — танковый полк. Его 1-й батальон имеет в своем составе две роты «тигров» и две роты «пантер», в каждой — по 17 машин. 2-й батальон насчитывает четыре роты средних танков T-IV, то есть 68 машин, и взвод, состоящий из семи танков, вооруженных огнеметами. 3-й батальон состоит из двух рот самоходных орудий, среди которых есть «фердинанды», и тяжелой моторизованной противотанковой роты из 12 орудий. Считая танки командования, прибавив боевые машины обоих гренадерских полков и разведывательного батальона, получим около 130 танков и 80 самоходных орудий, несмотря на потери в сражении на подступах к Праге.
А если еще добавить силы танковой группы 19-й нижнесаксонской дивизии (их численность трудно установить, но, во всяком случае, свыше 100 машин), получим 52 танка и самоходных орудия на один километр фронта, или плотность, на 25 процентов большую, чем на участке уже упомянутой 4-й танковой армии в начале битвы вод Курском.
К тому же танковый удар не распределяется равномерно на все шесть километров, а будет нанесен главными силами с правого фланга в брешь, проделанную 45-й дивизией, которая уже должна была захватить Ходкув, дойти до плацдарма у Радомки, захваченного вчера вечером 95-м пехотным полком. Оттуда до дороги из Рычивула на Магнушев и Мнишев остается всего лишь около километра.
В принципе танковую дивизию надо вводить в прорыв только тогда, когда пехота и артиллерия прорвут оборону противника на всю тактическую глубину. Более раннее выдвижение может привести к большим потерям от огня противотанковых орудий. Но в данном случае речь идет не о глубоком рейде в тыл: от Рычивула до Магнушева всего около двадцати километров, а захват Мнишева предрешит судьбу плацдарма.
Танковая дивизия «Герман Геринг» и танковая группа 19-й нижнесаксонской дивизии, как подточенные каменные глыбы, нависшие над обрывом, застыли на своих позициях.
Достаточно приказа, радиосигнала и вспышки ракет — и эта лавина придет в движение.
В 4.09 диск солнца показался над горизонтом. К этому времени уже проверены боевые порядки, установлена связь, выявлены результаты ночного боя. На штабных картах обозначилась новая линия фронта. Южнее Мариамполя и Грабноволи она проходит, как и пять дней назад, затем доходит до Михалувека, незначительно углубляясь в район высоты 143,3. Этот участок отвоеван 133-м гренадерским полком вечером и в первую половину ночи 7 августа. Дальше линия фронта резко поворачивает на север: именно этой ночью на месте, где вчера была только трещина, 45-я гренадерская дивизия вклинилась в позиции советских войск. В руках полковника Даниэля находятся уже лес Рогозин, Михалув, Эвинув, лес Липна Гура. Брешь, расширенная у основания до 1800 метров, простирается вглубь на 2,5 километра и почти доходит до Разъезда — перекрестка дорог у восточного края Гробли.
Продвижение, достигнутое к полуночи, немцы могли бы считать удовлетворительным, если бы не тот факт, что на главном, северо-восточном, направлении сопротивление русских не было сломлено и 45-я дивизия фольксгренадеров в результате ночных боев продвинулась вперед менее чем на 900 метров, преодолев только треть расстояния, отделяющего ее от плацдарма у Радомки, захваченного соседом справа.
В этой ситуации выявились две возможности.
Генерал Вильгельм Шмальц, которому поручено руководить операцией, мог бы немедленно нанести удар силами своей дивизии, хотя подчиненные ему полки Даниэля не смогли добиться желаемого успеха. Этим Шмальц избежал бы необходимости менять детально разработанный план операции и имел бы в запасе целый день. Однако преодоление этих 3500 метров, отделяющих его от дороги из Рычивула на Магнушев, и наступление через густой лес могли бы сказаться на результатах боя, дезорганизовать часть танковых рот, ослабить силу удара на север.
Другая возможность, более трудная и требующая большей гибкости от командования, заключалась в том, чтобы заставить 45-ю гренадерскую дивизию предпринять попытку захватить еще несколько сот метров земли. В щель на взломанном уже фронте дивизия могла бросить в бой 133-й полк, который сменила ночью танковая группа 19-й дивизии. Даже небольшое перемещение вперед рубежа, с которого ринутся в бой танки, могло в конце дня вылиться в значительную, в несколько километров, разницу в глубине прорыва танковой дивизии «Герман Геринг».
Можно предположить (хотя нет документов, чтобы подтвердить это), что в штабе дивизии «Герман Геринг» уже к восходу солнца 9 августа был подготовлен новый вариант реализации последней из двух возможностей.
Дальше всего продвинулся фронт в лесу Липна Гура, у восточной границы Гробли, хотя максимум сил и средств был направлен на северо-восток, на Ходкув. Из этого немцы сделали вывод, что на этом участке советская оборона была настолько слабой, что в ней образовалась брешь. Развитие успеха в северном направлении, прорыв через лес еще на два километра, до района высоты 112,2, выводили немецкие части из леса Остшень на Выгоду, на открытую местность. Наступая оттуда дальше в прежнем направлении, они могли выйти на шоссе Рычивул — Магнушев между Тшебенем и Острувом, одновременно окружая советские полки, обороняющиеся вдоль Радомки от Ходкува до Клоды. Последнее двухчасовое усилие 45-й дивизии давало возможность полностью выяснить обстановку и могло облегчить выбор самого правильного варианта, обеспечивающего выполнение задания — ликвидацию магнушевского плацдарма.
Жаркий летний день 9 августа долог — 16 часов 38 минут. Огонь 700 стволов, энергия отдохнувших и полнокровных батальонов, численное превосходство грохочущей лавины бронированных машин — все это гарантирует, что дивизии «Герман Геринг» будет достаточно даже четырех часов, чтобы выйти на шоссе. А вдоль шоссе можно будет атаковать и после того, как стемнеет. К 1944 году немцы научились не только ведению ночных боев, которых они так избегали в начале войны, но и гибкости командования, умению отказываться от шаблонных схем. Документов нет, но факты говорят, что был выбран новый вариант.
По радио отложены на вторую половину дня те 700 вылетов непосредственной поддержки, которые был готов совершить 6-й воздушный флот генерал-полковника Риттера фон Грейма. Командующий 9-й армией генерал Форман дал согласие на перенос часа наступления и задержал важное донесение главному командованию вермахта, хотя оно уже было подготовлено…
Тем временем в лес Липна Гура входили новые силы — остатки 45-й дивизии, точнее, 133-й полк гренадеров. Под защитой деревьев батальоны сосредоточивались на исходных позициях.
Около 7.00 массированный огонь артиллерии и минометов накрыл разрывами район перекрестка дорог у Разъезда — самое чувствительное место советской обороны на этом участке. Спустя минут десять взрывы разошлись в стороны, образовав как бы улицу, ведущую на север. Этой «улицей» двинулся в атаку построенный в три эшелона 133-й гренадерский полк, отбрасывая вправо фланговые взводы 170-го полка, а влево—100-го гвардейского стрелкового полка.
Немецкий полк стремительным рывком овладел Разъездом и продолжал продвигаться. Батальоны растянулись, распались в бою на несколько звеньев, но группы гренадеров проникали дальше на север от Гробли, на фланг и в тылы 170-го советского полка. Их продвижение грозило углублением прорыва на север и одновременно затрудняло оборону ходкувской поляны.
В это время 2-й батальон 172-го полка под командованием капитана Дроечкова с наивысшим напряжением сил сражался со штурмовыми группами, атакующими его позиции с плацдарма над Радомкой. Эсэсовцы любой ценой хотели достичь высоты 107,3.
В штаб дивизии «Герман Геринг» в Воле-Горыньской пришли первые донесения о незначительном расширении плацдарма под Рычивулом, об овладении Разъездом в лесу Липна Гура и о проникновении автоматчиков за Гроблю. Кажется, эти донесения подтверждали правильность вывода о нанесении удара в направлении Выгоды и, во всяком случае, убедили генерала Шмальца в том, что советская оборона ослабевает.
Воздушная разведка донесла, что ночью русские перебросили с восточного берега полк пехоты. Однако данные воздушной разведки о бомбардировке Вислы успокаивали: после рассвета русские не смогут переправить уже ни одной новой части. Даже если какому-то батальону и удастся переправиться через реку, в любом случае советский корпус останется с тем небольшим количеством танкового вооружения, которое у него имеется: сильно поредевший полк тяжелых танков, насчитывающий около десяти машин ИС, и три поредевших дивизиона самоходок СУ-76, входящих в состав каждой гвардейской пехотной дивизии.
