Джулия и Корнелия выглядели несколько растерянными. Ни одна из них не знала, о чем же она «начала думать» об отсутствии мистера Свинтона.
— Ах, в самом деле, скажите мне, скажите мне непременно! — настоял он, обращаясь к миссис Гирдвуд. — Вы меня весьма заинтриговали. Так приятно узнать, что эти молодые леди думали обо мне — это для меня большое счастье!
— Тогда я скажу вам, мистер Свинтон, если только вы обещаете не обижаться на нас!
— Обижаться на вас! Это исключено!
— Хорошо, тогда, — продолжала вдова, не думая больше о разрешении, которое она собиралась испросить у «своих девочек», — мы думали, что случилось ужасное несчастье. Извините меня за то, что я называю это ужасным. Это только потому, что мы считаем вас истинным другом нашей семьи.
— И что же вы думали, случилось?
— Мы думали, что вы женились!
— Женился! На ком?
— О, сэр! Вам ли спрашивать? Конечно, на благородной и прелестной мисс Кортни!
Свинтон улыбнулся. Это была улыбка, больше напоминавшая усмешку. Ужасное несчастье действительно приключилось с ним, но это было ерундой по сравнению с тем, если бы он действительно женился на благородной Геральдине Кортни, которую иначе называли «Кейт-торговка»!
— Ах, леди! — ответил он уничижительным тоном. — Вы делаете мне слишком много чести. Я далек от того, чтобы быть в фаворитах у названной вами леди. Мы не такие уж большие друзья, уверяю я вас.
Это заверение удовлетворило миссис Гирдвуд и немного Джулию. Корнелию, казалось, это не беспокоило совсем.
— На самом деле, — продолжал Свинтон, стараясь воспользоваться преимуществом, неожиданно полученным благодаря намеку на благородную Геральдину, — я только что прибыл сюда после разговора с нею. Она хотела, чтобы я взял ее с собой на прогулку в кабриолете. Я отказал ей.
— Отказал ей! — удивленно воскликнула миссис Гирдвуд. — О! Мистер Свинтон! Отказать такой красивой леди! Которая к тому же само совершенство! Как вы могли?
— Да, мадам, как я уже сказал вам, мисс Кортни и я — не брат и сестра. Кроме того, я возил ее только вчера, и это служит мне оправданием. Сегодня я заказал свою лошадь — лучшую свою лошадь — только для одной определенной цели. Я надеюсь, я не буду разочарован?
— Для какой цели? — спросила миссис Гирдвуд, отреагировав на вопрос гостя. — Извините меня, сэр, за этот вопрос.
— Я надеюсь, мадам, мы извините меня за то, что я скажу. В разговоре, который был несколько дней назад, ваша дочь выразила желание совершить большую прогулку на одном из наших английских кабриолетов. Я надеюсь, я не буду разочарован?
— Да, это правда, мама, — согласилась Джулия. — Я желала этого. Мне было бы любопытно прокатиться позади одного из этих быстроногих коней.
— Если вы потрудитесь выглянуть в окно, я думаю, вы увидите там именно то, что может удовлетворить ваше любопытство.
Джулия скользнула к окну, ее мать подошла туда вместе с ней. Только мисс Инскайп не сдвинулась со своего места.
Роскошный выезд Свинтона располагался внизу на углу: кабриолет с красиво отделанной дверью, роскошная лошадь била копытом по мостовой, высекая искры, нетерпеливо вздымая свой яркий загривок, с сидящим на облучке миниатюрным грумом в ливрее и высоких сапогах.
— Какой симпатичный экипаж! — воскликнула Джулия. — Я уверена, что в нем будет очень приятно прокатиться!
— Мисс Гирдвуд, если вы окажете мне честь…
Джулия повернулась к матери и взглядом спросила: «Мне можно?»
«Да, я разрешаю», — сказал ответный взгляд миссис Гирдвуд.
Да и как она могла запретить? Разве мистер Свинтон не отказал благородной Геральдине и предпочел ее дочь? Прогулка была бы ей только на пользу. Это не могло причинить ей вреда, в компании лорда. И она предоставила дочери полную свободу.
Миссис Гирдвуд дала свое согласие, и Джулия поспешила одеться для прогулки.
На улице было морозно, и она вернулась из своей комнаты одетой в дорогие меха.
Это была накидка из меха морского котика, кокетливо отделанная и весьма подходящая к темному цвету ее волос. Она превосходно выглядела в этом наряде.
Свинтон подумал об этом, когда с сердцем, полным надежды, но с дрожащими руками проводил ее в кабриолет!
Они поехали вокруг парка, через Кенсингтонский сад, и затем назад в «Кларендон».
Но прежде чем вернуться, мистер Свинтон заехал в Парк-Лейн и остановился у двери, где находилась резиденция известного лорда.
— Не сочтите это за слишком большую невоспитанность с моей стороны, — сказал он, — но у меня назначена встреча с Его светлостью; я надеюсь, что вы любезно извините меня за это?
— Конечно, о чем речь! — сказала Джулия, восхищенная изысканностью манер своего кавалера, который показал себя таким искусным извозчиком.
— Только один момент — я не позволю задержать себя Его светлости больше, чем лишь на одно мгновение.
И Свинтон спрыгнул с подножки экипажа, передав вожжи груму, который уже находился рядом с головой лошади.
Свинтон был верен своему обещанию. Спустя достаточно короткое время он вернулся — настолько короткое, что Его светлость вряд ли мог за это время принять его и поговорить с ним.
По правде говоря, Свинтон и не встречался с Его светлостью, их встреча даже не была назначена. Это была фиктивная встреча, и за это время он только успел перекинуться одним-двумя словами со стюардом в приемной.
Но он, конечно, не сказал об этом своей прекрасной попутчице в кабриолете; она была доставлена на Бонд-стрит и с триумфом вернулась в «Кларендон», под восхищенными взглядами ее матери из окна.
Эта леди мечтала прокатиться в кабриолете, и вот ее мечта таким чудесным образом исполнилась. И потому ее симпатия к мистеру Свинтону еще более возросла. Конечно, он был тем, кого она искала!
И Джулия стала всерьез задумываться об этом.
Глава LXXI. Укромный отель
Свинтон полагал, что достиг большого успеха, организовав эту поездку в кабриолете, и решил не терять времени даром, чтобы развить этот успех.
Теперь он чувствовал под ногами твердую почву — и этого ему казалось достаточным, чтобы возобновить свое предложение, отложенное когда-то на столь долгое время.
Не прошло и трех дней после этой поездки, как он снова зашел в «Кларендон» и повторил свое предложение.
Воспользовавшись моментом, когда Джулия была одна, Свинтон сделал предложение непосредственно молодой леди.
Однако ответ он получил весьма уклончивый и совершенно неопределенный. Ему не ответили ни «да» ни «нет». Его просто направили за ответом к матери.
Такая уклончивость смутила его. Это казалось весьма странным. Но все же, хотя он был несколько разочарован, препятствие не казалось ему непреодолимым: как он мог ожидать отказа со стороны миссис, которую он так тщательно обхаживал?
Уверенный в том, что получит согласие, он ожидал такового от Гирдвуд-матери; и он во всем своем красноречии повторил ей предложение.
