Свинтоном, — он более не старался сохранять свое инкогнито.
Сердце миссис Гирдвуд совершенно успокоилось, она привязалась к графу, как мать к сыну, в то время как Джулия смягчила свое сердце по другой причине — отданное сердце обещало ей титул «графини».
— Что может быть лучше, что может быть приятнее? — думала она, повторив эти слова желающей того же самое матери. Элегантная графиня, красивый муж, роскошная одежда и алмазы, экипажи и деньги, чтобы еще раз подчеркнуть свой титул! Казалось, граф имел денег в избытке, но если нет, то мать дала обещание, что недостатка в деньгах не будет.
Приемы Джулия будет устраивать сама — не только в Большом Лондоне, но и на Пятой авеню в Нью-Йорке.
Она сможет опять приехать в Ньюпорт в разгар купального сезона; и как она сумеет досадить этим Дж., и Л., и Б., вызвать их зависть до кончиков пальцев, щеголяя перед ними как «графиня де Вальми»!
Ну и что из того, что она не совсем влюблена в графа? Она была не первой и не последней, кто стремился заглушить тоску своего сердца и напрягал его нежные струны, стремясь подчинить браку по расчету.
В таком настроении и нашел ее Свинтон, когда под своим истинным и реальным именем снова сделал ей предложение.
И она ответила на него, согласившись стать графиней де Вальми.
Глава LXXVIII. Размышления у канала
Триумф Свинтона, казалось, был полным. У него уже был титул, который никто не мог отобрать, — даже тот, кто его даровал. У него имелась жалованная грамота и пергамент о благородном титуле; он позаботился об этих документах. Ему все еще требовалось состояние, но получение его, казалось, не составит проблем. Джулия Гирдвуд согласилась стать его женой, с приданным в пятьдесят тысяч фунтов и, возможно, еще много тысяч в будущем.
Это был редкостный миг удачи, или, скорее, хитрая комбинация — искусная и жестокая. Но она еще не была завершена. Впереди свадьба. А после нее — что? Как закончить эту комедию, он пока не знал, и будущее было туманным. Оно было полно опасностей и чревато многими неприятностями.
Что если Фан подведет его — сорвет эту удачную комбинацию? Допустим, ей станет стыдно, и она запретит этот брак? Она может поступить так в самую последнюю минуту и навлечь на него позор, разочарование и крушение всех его надежд!
Правда, он не очень опасался этого. Он был уверен, что она со своей стороны будет соблюдать соглашение и позволит его низким планам осуществиться. Но что дальше? Что будет дальше?
Она по-прежнему будет его женой, и опасения будут висеть над ним, как дамоклов меч! Он должен будет разделить с ней добытый нечестным путем улов — он очень хорошо знал, что она своего не упустит, — а также вынужден будет подчиняться ей во всем. Он знал, что она захочет им командовать, — теперь, когда она снова стала на Роттен Роу одной из самых симпатичных наездниц. Было что-то такое, что при мысли о восстановлении былой славы Фан досаждало ему гораздо больше, чем опасение какого-либо наказания. Он бы охотно согласился отдать любые добытые им деньги — даже половину состояния Джулии Гирдвуд, только бы его бывшая жена хранила молчание.
Такая щедрость весьма странна, ведь он всегда стремился к деньгам; но, возможно, если объяснить причину, странной она казаться перестанет. Свинтон, бессердечный по натуре, влюбился в Джулию Гирдвуд — безумно и отчаянно.
И теперь, когда так близок желанный момент обладания ею, его судьба висит на волоске, зависит от каприза и может быть погублена в любой момент! Он зависим от желаний своей обиженной жены! Неудивительно, что негодяй видел в будущем много проблем на его пути, вместе с цветами его поджидают черепа и скелеты!
Фан помогла ему осуществить план по приобретению невероятного состояния, и так же легко она могла разрушить все это.
— Небеса! Она не должна сделать этого! — такие слова невольно сорвались с его губ, когда он стоял, выкуривая сигару и размышляя о будущем, которого боялся. Прежде чем от сигары остался один окурок, он составил план по защите себя от будущего вмешательства жены. Для этой цели он решил использовать самые подлые способы, какие только возможно.
Его схема двоебрачия была жалкой и мелкой авантюрой по сравнению с тем планом, который теперь созрел в его мозгу.
Он стоял на краю канала, крутой берег которого огибал заднюю часть сада. Русло канала было прямо напротив, так что обрыв и водная пропасть были в нескольких шагах от него. Вид всего этого наводил на размышления. Он знал, что канал глубокий. Он видел, что вода там мутная, и при падении в него вряд ли есть шанс остаться в живых.
Яркая луна плыла по небу, отражаясь яркими пятнами на воде. Пятна продирались через кустарник, и было видно, что это молодая луна, которая вскоре спустится и скроется за домами. Было довольно темно, но лунного света хватало, чтобы хорошо рассмотреть канал и доработать злодейский план.
— Это как раз то что надо! — пробормотал он. — Но не здесь. Тело могут вытащить из воды. И даже если возникнет версия о самоубийстве, это все равно будет связано со мной. Тогда мне не избежать обвинения в убийстве. Это было бы ужасно. Я должен буду объясняться с детективами, а объяснение с детективами, при подобных обстоятельствах, равносильно осуждению. Нет, это невозможно! Это дело нельзя совершить здесь! Но это можно сделать в другой части канала. Такое уже делали, без сомнения, неоднократно. Да, спокойная водичка! Если б ты могла говорить, ты могла бы многое рассказать о погружениях в твои тихие глубины! Ты подходишь для моей цели, но не здесь. Я знаю место более подходящее — мост в Парк Роад. И время — поздний вечер, когда щеголи-торговцы из Веллингтон Роад уже вернулись домой, к своим семьям. Почему бы уже не этой ночью? — вдруг спросил он себя, нервно выбираясь из калины и впиваясь взглядом в луну, тонкий полумесяц которой слабо мерцал среди облаков. — Вот, я вижу, закат луны произойдет в течение часа, и если небо меня не обманет, то будет темно, как в преисподней. И густой туман, о, небеса! — добавил он, поднимаясь на цыпочки и внимательно оглядывая горизонт на востоке.
— Почему бы не этой ночью? — спросил он себя снова, словно этим вопросом хотел окончательно убедить себя в принятии ужасного решения. — Дело не может ждать. Один день может испортить все. Если это должно быть совершено, то чем скорее, тем лучше. Это должно быть сделано!
— Да, да, скоро опуститься туман, если я правильно понимаю лондонскую погоду. Это произойдет незадолго до полуночи. Видит Бог, все можно устроить к утру!
Мольба, слетевшая с его уст по поводу такого ужасного намерения, говорила о его истинно дьявольском самообладании.
Но его жена не могла не заметить нечто отталкивающее в выражении его лица, когда он вернулся в дом, где она ждала его, чтобы выйти вместе с ним на прогулку.
Это была прогулка в Хаймаркет, чтобы насладиться роскошным ужином в Кафе де Европа, где «другой граф», вместе с благородной Геральдиной и еще парой друзей того же социального круга назначили им встречу.
Это была не последняя прогулка, которую Свинтон собирался совершить со своей любимой Фан. После того, как они покинут Хаймаркет, он предполагал совершить еще одну, этой же ночью, если ночь, как ожидалось, будет достаточно темной.
Глава LXXIX. Маленький ужин
