Едва услышав эти слова, Линьцзи тут же схватил мотыгу и спросил:
— Так почему же она оказалась у меня в руках?
— Вижу, сегодня здесь есть тот, кто может повести общину на работы. Так что в моем участии необходимости нет.
Сказав это, наставник развернулся и направился обратно в монастырь.
Путы спадают
Можно ли точно сказать, сколько весит мотыга? Не важно, но если она в руках чаньского наставника, мотыга может стать и мерой для оценки людей в Поднебесной.
Наставники больших мудрецов читали своим ученикам такой стих:
В мире чистого сознания уносятся все суетные мысли. Но найдется ли хотя бы один человек, что обнаружит начало этого?
И вправду говорится: «Стоит священному свету лишь блеснуть лучиком, как тут же исчезает мирская пыль». Это и есть чертоги внемыслия.
Наверное, чаньские наставники трудятся не только ради того, чтобы работать и работать, как большинство современных людей.
Примечания
1. Линьцзи — знаменитый буддийский проповедник Линьцзи Исюань (800?— 866), основатель чаньской школы Линьцзи, которая стала наиболее активной из пяти крупнейших школ Чань. Выходец из уезда Цаочжоу (ныне Хэцзэ) в провинции Шаньдун, в 851 году перебрался в провинцию Хэбэй, где и основал свою монашескую общину. Прославился парадоксальными диалогами и проповедями, а также использованием шоковых факторов для достижения просветления учеников (хлопки, удары, выкрики и т. д.). Требовал от учеников избавиться от слепого почитания наставников, сутры или ритуалов, стимулировал внутреннее освобождение сознания.
Долгое время обучался у наставника Хуанбо, но не мог достичь просветления. Отправившись к наставнику Даюю, получил у него просветление, а затем вернулся к Хуанбо. Его диалоги и методы обучения были зафиксированы в трактате «Линьцзи лу» — «Записи Линьцзи».
2. Хуанбо Сиюнь (?—850) — учитель Линьцзи, уроженец южной провинции Фуцзянь. Был учеником знаменитого мастера Байчжана Хуайхая, создателя чаньских монастырских уложений.
Неторопливое созерцание
Приход созерцания
Один чаньский последователь дни напролет сидел в созерцании, но, увы, эффект этих долгих сеансов был очень незначителен. Наконец, отчаявшись, он обратился к наставнику с вопросом, как постичь истину.
Учитель же, будто бы и не услышав вопроса, протянул ученику тыкву-горлянку и кухонную соль, сказав: «Наполни тыкву водой, затем всыпь соль и все хорошенько перемешай».
Ученик взялся за дело. Прошло немало времени, пока он весь в поту не прибежал к наставнику с тыквой в руках:
— Воды так много, что тыкву не взболтать; а горлышко тыквы настолько узкое, что даже палочками соль никак нельзя размешать.
— Слей немного воды, затем снова взболтай, — посоветовал наставник.
Ученик отлил воду, и только немного покачал тыкву из стороны в сторону, как соль тут же растворилась.
— В созерцании усердие немаловажно, однако здесь не следует слишком спешить, иначе уподобишься этой тыкве, наполненной водой с солью, которую уже нельзя перемешать. Как же ты тогда сможешь освободиться от всего лишнего? — изрек учитель.
Путы спадают
Когда струны цитры натянуты слишком сильно, они рвутся, лишь только тронешь их.
Если натянуты слишком слабо, то инструмент не будет играть. А когда струны натянуты как раз в меру, игра музыканта наполнится вдохновением и все вокруг будет пронизано чарующими звуками цитры.
Входи в созерцание неторопливо.
Вкус горькой тыквы
Приход созерцания
Как-то ученики собирались в паломничество по святым местам. Наставник принес им горькую тыкву и сказал: «Носите ее везде с собой. По пути не забывайте окунать эту тыкву в каждую святую реку, вносите ее во все храмы, кладите на алтарь, когда будут произносить молитвы».
Ученики во время паломничества пересекли множество священных рек и святилищ и всё делали согласно наставлениям учителя. Вернувшись, они отдали горькую тыкву наставнику, и он приказал им сварить ее на ужин.
Во время трапезы учитель, едва откушав кусочек тыквы, многозначительно произнес:
— Удивительно! В скольких реках ее омывали, в скольких храмах освящали, а горькая тыква так и не стала сладкой!
И тогда у учеников наступило внезапное просветление.
Путы спадают
Вкус горькой тыквы останется горьким независимо от того, сколько раз ее омывали, сколько раз освящали. Природа ее не изменится. И с нашим сердцем все то же самое. Независимо от того, святую или мирскую жизнь мы ведем, независимо от того, в каких землях мы пребываем, ясную и чистую сущность не изменить.
Разве не слышали вы такой поговорки:
«Горы и воды легче изменить, чем изначальную сущность»? Так как же они собирались изменить изначальную природу вещей?
Переполненное сердце
