мое и находится в аду, но чувствую себя так, будто пребываю в дхиане — в высшем раю, на сердце никогда не было столь спокойно и радостно!»
Тогда Будда снова послал Ананду с вопросом: «Собираешься ли ты выйти оттуда?»
Девадатта передал ясный ответ: «Я из преисподней не выйду до тех пор, пока сюда не спустится Будда».
Озадаченный Ананда возразил:
— Но ведь Будда преодолел уже мир перерождений, он является Небесным наставником, вышедшим за пределы всех трех миров. Так зачем же ему еще спускаться в преисподнюю?
Девадатта своими словами еще более озадачил Ананду: «Если Будде здесь делать нечего, то с какой стати мне отсюда выходить?»
Путы спадают
Схватка тигра и слона не идет ни в какое сравнение с дракой зайца и лисицы. Имея сильного соперника, ни в коем случае нельзя самому проявлять слабость? Откуда сильный соперник знает, что он не так уж и силен?
Будда не хотел допустить, чтобы Девадатта и дальше продолжал с ним вражду. Милосердный наставник глубоко познал своего соперника и не хотел, чтобы все его истинные достоинства погрязли в пучине зла, потому и воспользовался возможностью преподать ему и всем нам хороший урок. Разве не может такая мудрость, что живет глубоко в сердце, не служить нам хорошим примером того, как стоит относиться друг к другу.
Примечания
1. Девадатта был сыном раджи Дроноданы и двоюродным братом Шакьямуни. Он выступал как противник Шакьямуни, причем неоднократно использовал свою магическую силу. По легенде, за это он был отправлен в преисподнюю, где был заживо съеден. При этом существовало предсказание, что ему дано будет переродиться в виде Будды Девараджи. Некоторые буддийские группы поклонялись ему как Будде до V века.
2. Ананда, чье имя означает «радость», был также сыном раджи Дроноданы и младшим братом Девадатты. Он прославился как один из наиболее одаренных последователей Будды Шакьямуни, который мог запомнить все его проповеди наизусть, за что и прослыл «многослышащим».
После ухода Будды в нирвану собрал все его сутры в пещерах Ваибхаре, где собирались его ученики. Стал Вторым патриархом буддизма.
О счастье и страдании
Приход созерцания
Чаньский наставник Байма Сюньчжао часто любил повторять: «Как прекрасно! Как счастливо!» Но когда уже не за горами была его кончина, он все чаще громко причитал: «Горе мне! О, горе!»
А порой бывало, что он мог в испуге закричать: «Владыка ада Ямараджа придет за мной!»
Как-то раз настоятель монастыря, услышав в очередной раз подобные стенания, упрекнул его: «В былые времена, ты, будучи еще цзедуши (правителем области), однажды упал в реку и сумел при этом сохранить полное спокойствие.
Как же ты сейчас можешь так себя вести?»
Чаньский наставник сказал:
— Высокочтимый монах, подойдите ко мне!
Настоятель подошел к ложе, на котором лежал Сюньчжао. Тот приподнял голову с подушки и сказал:
— То время, о котором ты говорил, и сегодняшний день — это разве одно и то же?
Настоятель счел лучшим промолчать в ответ.
Путы спадают
Радость — это, конечно, Чань. Но почему же страдания не могут быть Чань? Люди, занимаясь своими делами, знают лишь одну сторону вещей и явлений, при этом совершенно забывая о другой. Истинные чаньские наставники никогда не будут ограничивать себя в проявлении своих чувств только ради того, чтобы другие сочли их людьми праведными. Во всех своих намерениях они абсолютно открыты и искренни. Воистину, их чаньское сердце может проявиться повсеместно. Они — искренни и открыты!
Каждый человек может стать искренним, но вряд ли можно требовать от всех искренности и открытости.
Пустой дом
Приход созерцания
Когда индийский монах Нагасена держал речи, все вокруг наполнялось утонченной и чудесной мудростью, и правитель Милинда часто приходил к нему послушать наставления.
Однажды правитель Милинда спросил Нагасену:
— Твои глаза, уши, нос и язык — это и есть ты?
— Нет, — добродушно улыбаясь, ответил монах.
— Тогда в своем «истинном ты» ты обладаешь лишь телом или «истинный ты» — это еще и «сознание»? — снова спросил правитель.
— Тоже нет, — ответил Нагасена.
— Тогда где же ты? — спросил в недоумении Милинда.
— Окна, двери, стул, кровать, кирпичи, черепица, балки — разве это все дом? — улыбнувшись, спросил в ответ Нагасена.
— Нет, — немного помедлив, ответил правитель.
— Тогда где же дом?
И в этот момент правителя Милинду постигло великое озарение.
Путы спадают
Вся наша жизнь пронизана стереотипами, мы ее проживаем, опираясь лишь на них.
Когда опустошим эти понятия и стереотипы, мы внезапно все поймем. Все, что останется после этого внутри нас, — пустотное, просветленное и свободное от всего сердце.
Это и есть изначальный лик нашего сердца, состояние, в котором мы находились у самого истока.
Примечания
1. Нагасена — известный монах-бхикшу, наставник правителя, его наставления описаны в сутре «Милиндапанха».
