утверждалось, будто планы войны против СССР откладываются, картина получалась ещё более неоднозначной.
Важный момент, на который следует обратить внимание: в ряде донесений «Старшины» и «Корсиканца» проходит мысль, будто германскому нападению будет предшествовать предъявление ультиматума, а ему, в свою очередь, — «война нервов».
14 апреля: «Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к Пакту трёх»[663].
5 мая: «От СССР будет потребовано Германией выступление против Англии на стороне держав „Оси“. В качестве гарантии, что СССР будет бороться на стороне „Оси“ до решительного конца, Германия потребует от СССР оккупации немецкой армией Украины и, возможно, также Прибалтики»[664].
9 мая: «Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды… Предъявлению ультиматума будет предшествовать „война нервов“ в целях деморализации Советского Союза»[665].
9 июня: «Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского Военного флота против Англии»[666].
Подобные слухи были призваны ввести в заблуждение советское руководство, с тем, чтобы обеспечить внезапность нападения. Пусть русские ждут ультиматум и надеются потянуть время на переговорах, а мы вместо этого неожиданно нанесём удар, даже не объявляя войны. К сожалению, эта дезинформация во многом достигла цели. Тем не менее в современных публикациях господствует некритический взгляд на деятельность «Старшины» и «Корсиканца». Считается, что они сообщали важные и достоверные сведения о военных приготовлениях Германии, которыми пренебрегли исключительно из-за сталинской подозрительности. Одновременно те же самые авторы наперебой осуждают Сталина за требование «не поддаваться на провокации», хотя оно выглядит вполне логичным, если верить, что первым шагом немцев должна стать «война нервов», как это было сказано в донесении от 9 мая.
Кстати, если судить о содержании санкционированной Сталиным директивы наркома обороны Тимошенко и начальника Генерального штаба Жукова от 21 июня 1941 года «О приведении в боевую готовность войск в связи с возможным нападением фашистской Германии на СССР» по опусам специализирующихся на разоблачении сталинизма щелкопёров, может сложиться впечатление, что этот документ был целиком выдержан в духе толстовского непротивления злу насилием. Между тем в нём сказано следующее:
«1. В течение 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников»[667].
Ложные сведения о дате начала войны сообщали и другие источники. Например, военный атташе СССР в Венгрии полковник Н. Г. Ляхтеров («Марс»).
1 марта 1941 года: «Выступление немцев против СССР в данный момент считают все немыслимым до разгрома Англии. Военные атташе Америки, Турции и Югославии подчёркивают, что германская армия в Румынии предназначена в первую очередь против английского вторжения на Балканы и как контрмера, если выступит Турция или СССР. После разгрома Англии немцы выступят против СССР»[668].
23 мая: «Словацкий посол и военный атташе считают войну между Германией и СССР неизбежной. Нападение должно быть проведено исключительно мотомеханизированными и моторизованными частями в ближайшее время. Американский военный атташе в Румынии сказал словаку, что немцы выступят против СССР не позднее 15 июня»[669].
В последнем донесении помимо неверной даты содержится совершенно фантастическое утверждение, будто в бой пойдут «исключительно мотомеханизированные и моторизованные части», в то время как остальным немецким дивизиям, надо полагать, уготована роль зрителей (из 152 дивизий германских Сухопутных войск, выделенных для войны против СССР, лишь 19 были танковыми и 14 моторизованными [670]).
Кстати, помните разрекламированную Хрущёвым и Анфиловым «важную информацию», полученную от советско-подданного Бозера 5 мая 1941 года? Она было далеко не единственной. 10 мая Бозер сообщил новую дату нападения — 25 мая 1941 года. Затем он перенёс начало войны на 2 июня [671]. Последнее сообщение от Бозера было получено 13 июня 1941 года:
«Немцы в период с 21–24.06.1941 г. наметили внезапный удар против СССР. Удар будет направлен по аэродромам, железнодорожным узлам и промышленным центрам, а также по району Баку»[672].
При этом источник, передавший информацию Бозера, сопроводил её ценной рекомендацией для советского руководства «самим уничтожить бакинские нефтяные прииски, так как в противном случае они достанутся немцам в нетронутом виде»[673].
Впрочем, надо отдать должное М. А. Воронцову. Отправляя сообщения Бозера в Москву, он всякий раз подчёркивал, что считает их недостоверными.
На фоне этого потока «ценных сведений» неожиданно точными выглядят донесения 3-го секретаря полпредства СССР в Румынии Г. М. Ерёмина, подписывавшегося псевдонимом «Ещенко».
20 апреля 1941 года: «Как предполагают, сроком для начала наступления на СССР называют время от 15 мая до начала июня 1941 года»[674].
5 мая:«Один штабной офицер расположенного в Румынии восьмого немецкого авиационного корпуса, который несколько дней назад приехал из Берлина, заявил, что раньше для начала немецких военных акций против СССР предусматривалась дата 15 мая, но в связи с Югославией срок перенесён на середину июня. Этот офицер твёрдо убеждён в предстоящем конфликте»[675].
28 мая: «Военная акция Германии против СССР продолжает планомерно подготовляться и как прежде является в высшей степени актуальной. Военные приготовления идут, как часовой механизм, и делают вероятным начало войны ещё в июне этого года. Является ли этот огромный механизм, который работает против СССР, только манёвром или прелюдией к уже решённой войне, никто не знает, кроме Гитлера и его ближайшего окружения. Ведущие военные немецкие круги тем временем придерживаются мнения, что нужно, безусловно, считаться с немецко-русской войной в этом году. Если эта война не наступит, то это должно быть чудом или Гитлер должен играть какую-то совершенно утончённую игру»[676].
Все три процитированных донесения содержат точные сведения, однако они теряются в общем потоке дезинформации.
Итак, перечислим несбывшиеся предупреждения о дате начала войны:
15 апреля («Старшина» и «Корсиканец»);
конец апреля (они же);
1 мая (они же);
начало мая (они же);
14 мая (Бозер через Воронцова);
20 мая («Старшина» и «Корсиканец»);
25 мая (Бозер через Воронцова);
конец мая (Зорге);
