де Ла Мерлюс должны были ворваться в.комнату и убить сеньора де Монрагу, якобы спасая от смерти Жанну.
Этот план едва не сорвался.
Когда юная мадам де Монрагу начала вопить, что муж ее убивает, на ее крики явился только Мерлюс, который прятался в стенном шкафу. Братья попросту струсили. Когда шевалье бросился на хозяина со шпагой, тот тоже вытащил оружие и стал обороняться. В это время Жанна кинулась бежать по галерее замка с криком: 'Братья, спасите моего возлюбленного!'
Преодолевшие страх, понукаемые сестрой Анной, Пьер и Ком ворвались в комнату, когда Монрагу уже обезоружил Мерлюса и повалил его на пол. Подбежав сзади, братья пронзили хозяина замка двумя шпагами и еще долго в остервенении кололи безжизненное тело.
У Бернара де Монрагу не было наследников, и все его состояние перешло жене-убийце.
Часть его она отдала в приданое сестре Анне, некоторую часть употребила на то, чтобы купить братьям патенты капитанов. Сама же она очень скоро вышла замуж за своего возлюбленного и стала мадам де Ла Мерлюс.
Попытки произвести расследование смерти сеньора де Монрагу были нерешительны и закончились ничем. Анатоль Франс видел анонимное ходатайство в суд Компьеня с требованием возбудить дело против Жанны де Монрагу. Автором ходатайства, судя по всему, был кто-то из слуг Бернара де Монрагу, желавший отомстить за своего сеньора.
О дальнейшей судьбе участников этой драмы сведений почти нет. Неизвестна судьба вдовы Сидони де Леспуас и четы де Ла Мерлюс. Почти все архивные документы, касающиеся хозяев поместья Гийет, утеряны в годы Французской революции, но известно, что в 1748 году поместье Гийет числилось за королевской казной как выморочное имущество.
По непроверенным слухам, Анна де Леспуас вышла замуж за дворянина гугенота из СенМало, и вскоре они эмигрировали в Голландию.
Неизвестна и судьба Кома де Леспуаса, а вот Пьер де Леспуас оставил свой след в скандальной хронике Парижа. Через пять лет после трагедии в замке Гийет он имел неосторожность чемто оскорбить лейтенанта швейцарской гвардии Максимилиана Цивилиса, считавшегося тогда лучшим фехтовальщиком Парижа. Цивилис вызвал его на дуэль и заколол на тридцатой секунде поединка.
У читателей, вероятно, возникнет вопрос: а как же обстояло дело с синей бородой сеньора де Монрагу? Ответ прост.
Бернар де Монрагу не носил бороду. Он носил муш а-ля Мазарини (небольшая короткая прядь на подбородке), а щеки тщательно брил, и, как у многих жгучих брюнетов, его бритые щеки имели синеватый оттенок.
Прозвище 'Синяя борода' крестьяне употребляли без страха и отвращения, а скорее с добродушной насмешкой.
Есть своя история и у 'страшной' комнаты, в которой сказочный Синяя борода держал тела убитых жен. Бернар де Монрагу, несмотря на свою простоту, был большим поклонником итальянского искусства, и в замке Гийет был кабинет, на стенах которого неизвестный флорентийский мастер изобразил трагические сцены из античной мифологии.
Здесь были изображения Дирки, привязанной к рогам быка; Ниобеи, оплакивающей своих детей, убитых стрелами богов; Прокриды, пронзенной дротиком Кефала, и т.п.Комнату эту называли 'кабинетом злосчастных принцесс'. Эта комната в определенном смысле сыграла роковую роль в судьбе обитателей замка. Именно в ней ревнивый любовник заколол Бланш - четвертую жену сеньора де Монрагу, и именно в этой комнате назначала свидания шевалье де Ла Мерлюсу неверная жена Жанна.
Следует развеять ошибочное мнение, будто Шарль Перро положил в основу своей сказки народное предание. Свое произведение Перро писал около 1660 года, по горячим следам трагических событий, а бретонская сказка 'Синяя борода' сложилась позже, скорее всего, уже в XVIII веке. Об этом свидетельствуют некоторые детали и обстоятельства дела, которых в народной сказке нет и быть не могло. Перро правильно называет имя сестры своей героини, в народном варианте она заменена 'прекрасной пастушкой'; обозначает полки, в которых служили братья, и даже упоминает о том, что братья приобрели капитанские патенты. Не народную сказку положил в основу своего произведения Шарль Перро,а клеветническую сплетню, распущенную самими убийцами для обеления себя в глазах общества.
