вместе с Алиной.
В конце концов, мы растянулись на песке и жарились на солнышке, кончиками пальцев дразня прибой. Мы говорили о маме и папе, про школу, обсуждали привлекательных парней проходивших мимо, они пытались уговорить нас сыграть в волейбол еще разок.
Мы обсудили ее идею перебраться в Атланту, как я брошу свою работу и поеду с ней. Мы говорили о том, что мне пора начать относиться к жизни серьезней.
Эта мысль отрезвила меня. Я всегда планировала стать серьезней и вот оно, я снова та я, любительница легких путей, не напрягающаяся ни по какому поводу, делаю то, что приятно в данный момент и не беру в голову возможные последствия.
Я перевернулась на живот и посмотрела на нее.
— Алина, это сон?
Она повернулась ко мне и улыбнулась.
— Нет.
— Это все реально?
Она прикусила губу.
— Не спрашивай меня, просто наслаждайся днем.
— Мне нужно знать.
— Это подарок от В’лэйна. День на пляже со мной.
— Иллюзия. — сказала я. Вода для жаждущего в пустыне. Нельзя отказаться, даже если вода отравлена. Я это знала, но не могла бросить попытки убедиться:
— А если бы я спросила тебя как ты познакомилась с Гроссмейстером, или где найти «Синсар Даб»?
Она пожала плечами.
— Ничего такого я не знаю.
Я не была удивлена. Наверное В’лэйн воссоздал ее из моей памяти, значит она знает только то, что знаю я, и задавать вопросы о чем-то другом, не касающемся моих воспоминаний, бесполезно.
— Сколько я уже здесь? — как создание В‘лэйна она должна это знать. Но она только снова пожала плечами.
— Дольше чем человеческий час?
— Да.
— Могу я уйти?
— Да.
— Могу я остаться тут?
— И наслаждаться тем что хочешь, МакКайла. Навечно.
Алина никогда не называла меня МакКайла. Вообще-то так меня не называл никто, ни родители, ни друзья. Только В‘лэйн. Он спрятался за этими солнечными глазами? И несмотря ни на что я хотела остаться здесь, забыться на пляже, под этим солнцем, проживать этот день снова и снова до конца своей жизни. Забыть дождь и страх, боль и мое сомнительное будущее. Я могла бы счастливо умереть в гамаке под солнцем, через семьдесят лет, окруженная утерянными мечтами.
— Я люблю тебя, Алина, — прошептала я.
— Я тоже люблю тебя, Мак, — прошептала она в ответ.
— Прости, что подвела тебя. Прости, что пропустила твой звонок. Прости, что я не догадалась ни о чем.
— Ты никогда не подводила меня, Мак. И никогда не подведешь.
Глаза наполнились слезами. Кто произносит эти слова? Ледяной Эльфийский принц понимает больше в человеческих эмоциях чем хочет показать?
Я обняла Алину, глубоко вздохнула, и постаралась запомнить каждую деталь нашей встречи.
Затем закрыла глаза и отправилась в то место в моей голове, которое было таким чужеродным, и зажгла его чуждый огонь. Когда я решила, что пламя достаточно горячее и высоко, я проговорила:
— Покажи мне реальность, — и открыла глаза.
Рядом никого не было. Алина исчезла.
Передо мной на коленях на песке стоял В’лэйн.
Я тихо произнесла:
— Никогда больше не делай этого.
— Тебе не понравилось с ней?
— Это была не она.
— Скажи, что тебе не понравилось.
Такого я сказать не могла.
— Тогда, поблагодари меня за это.
Этого я тоже не могла сделать.
— Сколько времени прошло?
— Я бы мог напомнить тебе, но я не пожелал испортить тебе удовольствие. У тебя и так мало радостей в жизни последнее время.
— Ты сказал, что заберешь не больше одного часа моего времени.
— И я так и сделал. Ты выбрала остаться в Эльфийской стране, когда пошла вслед за ней по песку. Я понимаю, что свободу люди очень высоко ценят. Я позволил тебе выбрать.
Когда я уже собиралась оспорить его лживые методы, он прижал палец к моим губам. Он был теплый, сильный, но в его прикосновении не было ничего от Эльфа. Он приглушил себя ради меня. Я ощущала его как мужчину, сильного, уверенного, сексуального и ничего больше.
— Некоторым ранам для заживления необходима мазь. Иллюзии — прекрасное лечение. Скажи мне, твоя печаль по сестре стала меньше?
Я подумала над его словами и с удивлением поняла, что он прав. Хотя я и знала, что та Алина с которой я только что играла и плакала, обнимала и молила о прощении, не настоящая, мой день под солнцем с ней дал мне успокоение которого у меня не было раньше. Хоть я и знала, что Алина простившая меня не моя Алина, ее слова успокоили меня.
— Никогда больше, — повторила я. Может иллюзии это и лечение, но это еще и очень опасно. В моей жизни и так хватает опасностей. Он широко улыбнулся:
— Как скажешь.
Я закрыла глаза, попытавшись очистить мысли от Алины, от ее образа, запаха, звука. После объятий я все еще ощущала запах ее духов на своей коже. Позже я буду вспоминать каждый момент этой встречи, и снова испытаю чувство успокоения. Я открыла глаза.
— Что там с Гроссмейстером?
— Склад пуст. Я уничтожил дольмен. Выглядело все так, словно там неделями никого не было. Подозреваю, что после того как это место было раскрыто они туда больше не возвращались. Расскажи мне все что ты знаешь о нем.
— Я устала, — сказала я. — Наш час закончен.
И даже больше чем час.
— Теперь верни меня.
— Расскажи мне о «Синсар Даб», это твой долг передо мной.
Я рассказала ему то, что знала, как почувствовала книгу на улице Дублина, что ее быстро провезли мимо в машине, примерно чуть больше двух недель назад. Он задал мне много вопросов, на которые я не смогла ответить потому что рядом с Темной Книгой я теряю сознание, этот факт развеселил его.
— Мы еще увидимся, МакКайла, — произнес он.
И вот его уже нет, а я оказалась где-то в другом месте. Я моргнула. Хоть я и не досрочно закончила наш час, В'лэйн все равно не вернул меня в Уэльс, он доставил меня в «Книги и сувениры Бэрронса». Наверное, чтобы позлить Бэрронса.
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы привыкнуть и сосредоточиться. Когда реальности меняются так быстро и так резко, человеческому разуму сложно адаптироваться — мы к таким
