хороший врач и собираюсь лечить местных жителей. Для начала я привезла самое современное медицинское оборудование. Клянусь, что о таких достижениях доктор Фортуно даже не слыхал. И конечно, не имел средств купить. А я смогла купить. Потому что у меня есть проклятые деньги, этакое безнравственное богатство, которое, по твоему разумению, выводит меня из разряда порядочных людей. Глянь-ка! — Она с гордостью обвела рукой комнату. — Теперь с помощью сестры Игнатии я смогу даже делать операции. Хотя искренне надеюсь, что не придется.
— А как ты собираешься разговаривать со своими пациентами?
— У меня неплохой итальянский, хотя большинство из них говорит по-английски. Они выучили его для туристов.
— В Монтедоро — да. Но ты ведь должна посещать и отдаленные фермы. А там люди говорят только по-сицилийски. Что ты будешь делать?
— Последние три месяца я учила язык.
— Три месяца…
— Я занималась с преподавателем из Сицилии по нескольку часов в день. Она говорит, что я делаю успехи. Если понадобится, я кого-нибудь найму помогать мне.
— А когда выпадет снег?..
— На этот случай у меня припасены сапоги, — похвалилась она. — Я знаю, проблемы есть. Но есть и решения. Почему ты не можешь немножко порадоваться встрече со мной?
— Ты знаешь почему…
— Я скажу тебе, что я знаю, — взорвалась Энджи. — Ты все решил за меня. Теперь я говорю тебе: так не пойдет! Теперь у тебя и правда возникнет проблема с женщиной, которая не желает выполнять твои указания!
Он в раздражении оглядел обшарпанную мебель, старую плиту в кухне,
— Ты собираешься жить с этим? — спросил он.
— Конечно, нет. У меня есть новая кухня, скоро ее доставят сюда. Да, да, все будет высшего класса, по самой фантастической цене. Вроде этого. — Она распахнула дверь в спальню, где стояла роскошная кровать. — При необходимости я вполне могу обойтись без комфорта. Но почему я должна отказываться от него из-за твоего упрямства? Я не стану худшим врачом, если буду спать на мягком. Я тебе больше скажу. Доктор Фортуно мог бы работать лучше, если бы не спал на матрасе, набитом брюквенной ботвой.
— Пожалуйста… signore… dottore…
Монолог Энджи перебила вошедшая с улицы девушка лет шестнадцати. Она застенчиво улыбнулась Бернардо. Он поздоровался с ней, назвав Джинеттой.
— Можешь убрать спальню и сделать постель, — с улыбкой сказала ей Энджи. — В картонных коробках найдешь новое постельное белье. — Когда девушка ушла, Энджи пояснила: — Она будет заниматься домашним хозяйством. Кроме платы, я буду учить ее английскому. Мать-настоятельница нашла ее для меня в монастырской школе. Она старшая сестра той девочки, которой я лечила ногу.
— Да, я знаю эту семью, — коротко бросил он. — Очевидно, ты все предусмотрела и сделала, как хотела. А что думаю об этом я, не в счет.
— Так же, как ты не принимаешь в расчет мои желания. Сейчас, Бернардо, пошла другая игра. По моим правилам.
— И чего ты предполагаешь достигнуть? Что я, в конце концов, сдамся и женюсь на тебе?
При этих словах Энджи окончательно вышла из себя.
— О боже! По-твоему, я приняла на себя все заботы, потому что отчаянно хочу выйти за тебя замуж? Что, по-твоему, я похожа на девушку, у которой нет поклонников? И ни один мужчина не захочет меня?
Бернардо разглядывал ее изящную фигурку, созданную для танцев, для дорогих нарядов, — ей ли лазить по горам? Он любовался ее ангельским лицом в ореоле пышных светлых волос. И догадывался, что мужчины преследовали ее; обняв, танцевали с ней; целовали ее губы, которые когда-то так сладостно прижимались к его губам. Он так хотел сейчас поцеловать ее, но не рискнул. Боялся просто сойти с ума.
— Я никогда не представлял тебя одинокой… — начал он.
— Тогда ты дурак, — прошептала она, но он не услышал. Потом глаза ее вспыхнули, и Энджи продолжала: — Я оторвалась от родной почвы и проделала весь этот путь не оттого, что мне отчаянно нужен муж. У меня к тому есть свои причины. Ладно, может, я и вправду такая слабая и глупая, как ты думаешь…
— Я никогда не говорил…
— Ты сказал гораздо больше, чем думаешь. Прекрасное поле деятельности для психолога! Он бы рассортировал все по полочкам: что ты сказал, что не сказал и что ты не понимаешь, что сказал. Если я поверю тебе, то получится, что я слабое создание, пасующее перед трудностями. Не думаю, что я такая. Но хочу проверить. Для себя. Не для тебя. К тебе это не имеет никакого отношения. Фактически ты просто дополнительное условие. А теперь будь любезен, уйди. У меня много работы.
Он с минуту смотрел на нее, потом вышел, не сказав ни слова.
Ну и подходящее время я выбрала, подумала она той ночью, ныряя в постель. Вторая неделя января. Как раз когда погода делает крутой поворот к морозам. И они продержатся по меньшей мере месяц. Любой разумный человек совершил бы переезд весной. Но не я. И Бернардо еще думает, что я слабая.
Бернардо сокрушен!
Начало получилось успешным. Первая удача: на ее сторону перешли монахини. Вторая удача пришла на следующей неделе. Позвонила Хедер и упомянула, что в Палермо начался грипп. В Монтедоро он еще не пришел, и Энджи начала быстро действовать. Прививку сделали все монахини в монастыре и священник отец Марко. Полный маленький человек лет пятидесяти с воинственными манерами и добрым сердцем «случайно» навестил монастырь именно во время вакцинации. Привели его, конечно, слухи.
У отца Марко в жизни было два хобби. Маниакальный интерес к боксу и постоянные распри с Оливеро Донати, мэром Монтедоро и дальним родственником священника. Донати, мягкий, нервный и тоже маленького роста человек, наслаждался церемониальными аспектами своей должности мэра, но не мог и гусю сказать «кыш». Когда-то отец Марко подергал нужные нити, чтобы родственник получил это место. Но потом чувствовал себя обязанным руководить им, нравится тому это или нет. В большинстве случаев Оливеро мирился с этим. Но иногда вспоминал о достоинстве мэра и набирался отваги заявить о нем. После чего снова бывал поставлен на место.
Вскоре после того, как священнику сделали прививку, в кабинете врача появился Оливеро. Он объявил, что его долг — показать гражданам пример. Пряча улыбку, Энджи высоко оценила его гражданский дух.
Вдобавок каждый ребенок пошел из школы домой с письмом, подписанным матерью- настоятельницей, в котором она убеждала всех детей и родителей тоже сделать прививки. Местные жители могли не доверять врачу, но они верили матери Франческе. Число привитых было приличным, но Энджи хотелось, чтобы их было больше. Она обдумала проблему и нашла способ разрешить ее.
Бернардо мирно ужинал, когда раздался громкий стук. Стелла открыла парадную дверь и увидела укутанную квадратную фигуру неопределенного пола.
— Buona notte, dottore! — наконец воскликнула Стелла, с трудом узнав визитера. — Проходите в тепло, я принесу вам горячего кофе.
— Спасибо, Стелла, — бодро ответила Энджи. — От кофе я не откажусь.
Она сбросила капюшон куртки. Открылось яркоглазое улыбающееся лицо. Она сияла здоровьем и энергией, щеки раскраснелись от возбуждения.
— Добрый вечер, синьор Торнезе, — проговорила она, схватив руку Бернардо и яростно тряся ее.
— Добрый вечер, dottore, — вежливо, но настороженно сказал Бернардо.
— Как вы переносите такую погоду? — спросила Стелла, ставя перед ней большую чашку кофе.
