приземленные, нежели у женщин, и мне не доставляет большого удовольствия копаться в них. Первое, что мне приходится считывать, поймав на себе взгляд любого мужчины, так эта мысль о том, что он бы меня с удовольствием уложил бы в постель…
Мне стало неприятно. Как эти похотливые животные могут думать так о моей Лолии? Они что не видят на её руке кольца? Нет, я не такой, я не думаю об этом, когда смотрю на проходящих мимо привлекательных девушек. Я думаю… И тут я понял, что лучше об этом не вспоминать. Лолия пристально смотрела на меня, и я всем телом чувствовал, как она проникает своим взглядом в мой мозг, выхватывая в нём все моменты, когда я пусть и только в мыслях, но мог изменить ей.
– Конечно, больше всего о внимании противоположного пола думают молодые или одинокие люди, – продолжила Лолия. – Мысли тех, кто в браке, зачастую вытесняют уже совершенно другие проблемы. Прежде всего, проблемы быта, денег и воспитания детей. Их мысли становятся намного однообразнее и всё менее интереснее. Быт до безобразия упрощает мышление, делая его примитивным и сводя мыслительные процессы к элементарным действиям, – продолжила Лолия и затем уже совсем тихим голосом обратилась ко мне. – Вон, например, сидит женщина, которая едет в недавно открывшийся гипермаркет, чтобы накупить подешевле товаров для всей семьи. Сейчас в её голове мелькают числа… Скидки, цены… Её сейчас интересует любая возможная экономия. Каждый день она думает только о том, как обеспечить пропитанием своё многочисленное семейство.
Я посмотрел туда, куда показывала Лолия. Полная женщина с задумчивым видом расположилась на скамейке вагона. Она была того неопределенного возраста от сорока до шестидесяти лет, который бывает у женщин, обремененных домашними заботами, и только её не совсем ещё потухшие глаза подсказывали мне, что ей, наверно, не больше пятидесяти лет. Буквально через несколько секунд я услышал рядом с ней приветственные возгласы. Это такая же толстуха, пробравшись через весь вагон, приветствовала свою подругу.
– Здравствуй, дорогуша!
– О, привет!
Озабоченность на лице нашей подопытной сменилась оживлением, и женщины начали свой разговор.
– А я увидела тебя, смотрю ты сидишь, а я вон в ту дверь зашла… Ты куда едешь?
– Да услыхала, что новый гипермаркет открылся. Это всего в трех остановках от меня. Там говорят цены ниже, чем везде. Ты видела рекламу? Говорят, всё намного дешевле.
– А я в последнее время закупаюсь на рынке, там ещё дешевле и выбор побольше, – последовала реплика подруги. У меня же, сама знаешь, сейчас с деньгами не очень…
– Муж пьёт, – тихо пояснила мне Лолия, пристально глядя на женщин. – Как же все они похожи, эти задавленные бытовыми проблемами женщины. Мне постоянно приходиться считывать их малоинтересные мысли, занятые только тем, как справиться с насущными заботами. Они уже забыли, что когда-то были молодыми, красивыми и умели мечтать. Все эти женщины так похожи, что они сливаются для меня в один общий образ…
Женщины стали разговаривать о здоровье и жаловаться друг другу на жизнь. В их беседе не было ничего примечательного. Но самое главное, они даже не могли догадываться о том, что их болтовня интересна кому-то ещё… Им было невдомек, что двое сидящих напротив них людей следят за их беседой и один из этих людей четко улавливает не их слова, а их мысли, равно как и мысли всех окружающих…
– Смотри, а вон тоже считывающая, – отвлекла меня от раздумий Лолия, кивком головы указав на довольно привлекательную, аккуратно одетую, молоденькую блондинку, внешне напоминающую служащую какого-нибудь офиса. – Только не смотри на неё больше секунды, отводи сразу глаза.
Я испугался… Это была обычная девушка, которая вроде бы ничем не выделялась из толпы и только своей хорошей фигуркой и миловидной внешностью привлекала к себе чуть больше внимания, чем основная серая масса окружающих нас людей. Единственное, что делало её слегка непохожей на других, так это – её взгляд. Если остальные пассажиры, погрузившись каждый в свои мысли, уныло смотрели в одну точку прямо перед собой, то эта девушка методично переводила свой взгляд с одного человека на другого. Но это было вполне нормально, и если бы я не знал о считывании, то вряд ли бы обратил внимания на человека, рассматривающего всех вокруг.
– Ты знаешь её? – спросил я.
– Нет, – ответила Лолия. – Нам не за чем знать друг друга. Каждая из нас работает совершенно независимо, а различаем мы друг друга только по мыслям. Она тоже сейчас работает и, поверь мне, для нас будет лучше, если она не узнает, что твориться у тебя в голове. Я много тебе рассказала про считывание, пока ты рядом со мной, ты в безопасности, я смогу тебя защитить, а вот без меня старайся не смотреть в глаза других людей или надевай тёмные очки. Знать о считывающих небезопасно.
– А что они сделают со мной?
– Потом как-нибудь я тебе расскажу, и ты поймешь, почему о нас до сих пор ещё никто не знает, – замяла эту тему Лолия, посеяв в моей душе первые ростки страха. Я решил пока не поддаваться панике и просто принять вещи такими, какие они есть.
Мы вышли на станцию. Опустевшие после прихода поезда скамейки, стоящие на платформе, тут же заполнились новыми людьми. Был час-пик. Не желая попасть в плотный поток людей, направляющихся к выходам из метро и к тоннелям переходов на соседнюю станцию, мы сделали вид, что ожидаем очередной электрички.
– Скажи, а, наверно, интересно читать чужие мысли? При этом ты, наверно, чувствуешь себя выше всех нас? – неожиданно для самого себя выдал я вопросы Лолии.
Она посмотрела на меня и сказала:
– Раньше мне было это безумно интересно. Я очень многое узнала о людях, поняла ход их размышлений, узнала о тех сокровенных тайнах, о которых принято молчать. Я могла часами просто сидеть и считывать, пока от переполнявших чужих мыслей не начинала раскалываться голова. Но потом, я поняла, что основная масса людей думают однотипно, всё больше мне стало попадаться похожих мыслей, менялись только имена, названия городов, а проблемы, мечты и желания людей были одинаковыми. Условно всех встречающихся мне на улице я разделила на несколько групп – женатые мужчины, замужние женщины, холостые мужчины-карьеристы, одинокие женщины мечтающие выйти замуж, подростки, дети, алкоголики и наркоманы. В пределах одной группы эти люди очень похожи, причем не только тем, что твориться у них в голове, но и внешностью. Посмотри, вон там сидит мужчина…
Я повернул голову в тот угол, куда кивком головы указала мне Лолия. Там сидел мужчина лет сорока в потрепанной куртке и мешковатых брюках. Он устало смотрел куда-то в пол перед собой, сжимая в руках потертую сумку.
– Он думает только о том, как ему не повезло с женой, которая из милой нежной девушки превратилась в злобную старуху, как теперь ему приходится гробиться на работе зарабатывая деньги для своей семьи и не получая никакого удовлетворения от жизни, – продолжала Лолия. – Теперь смотри туда, туда, туда… это всё точно такие же угнетенные жизнью люди.
Я посмотрел, на тех людей, которых показала мне Лолия. Хотя они и сидели в разных концах зала и были по-разному одеты, но их угрюмые задумчивые лица заставили меня поверить в то, что думают они сейчас одинаково…
– Их жизнь проходит, и каждое утро они мечтают о том, чтобы новый день побыстрее закончился. Они уже ни к чему не стремятся и ни о чём не мечтают, в их головах живут только желания удовлетворить свои насущные потребности. Их единственная радость в том, чтобы забыться и не думать ни о чём. Они живут так по-привычке, боясь изменить сложившийся ход жизни.
Когда я смотрю на них, – с отчаяньем произнесла Лолия, – мне хочется делать, что угодно, только не быть такими, как они. В эти моменты я мечтаю о том, чтобы наша семья не была похожа на их семьи, чтобы моя работа приносила мне удовлетворение, а рядом был любимый человек, который бы чувствовал возле меня себя счастливым.
Я обнял Лолию, и в этот момент мне показалось, что мне всё равно кто она и что происходит вокруг. В моих руках была любимая женщина, совершенно не похожая на остальных. Мне предстояло постичь всю глубину её души, казавшейся мне уже изведанной и оказавшейся на самом деле такой незнакомой. Ещё в первую нашу встречу я почувствовал, что Лолия особенная. Не знаю как, но почувствовал… Я снова
