Реабилитированный
Получив документы о реабилитации и восстановлении в офицерском звании и всех правах, мы с другом постарались скорее покинуть данную часть. Батальон был расквартирован вблизи польского города Ярославль, и мы решили немного побродить по городу, не стесняясь своего внешнего вида. По-прежнему, одетые в солдатское обмундирование, в обмотках, разбитых ботинках, с вещмешками за плечами мы были вполне довольны собой, своей свободой. Мы даже заглянули в одно непристойное заведение с красным фонарем, с интересом посмотрели предложенные хозяином альбомы с фотографиями девиц, но признаться, что у нас нет денег, и что мы пришли ради любопытства, не посмели. Из города мы вышли на шоссе и пешком направились в отдел кадров 1-го Украинского Фронта. По дороге нас обгоняли военные машины, на наши сигналы подвезти никто не обращал внимания. Одна легковая машина «Виллис» все же остановилась, в ней рядом с шофером сидел подполковник в новом, хорошо подогнанном обмундировании с гвардейским значком и множеством орденских планок. Как же мы были удивлены, когда узнали в нём нашего бывшего товарища по штрафному батальону. Встреча была не только неожиданной, но и приятной: по знаку своего шефа шофёр вмиг организовал хорошую закуску, из фляги разлили водку (завтрак был как нельзя кстати — мы прилично проголодались). Вспомнили недавно пережитое, помянули погибших товарищей. Потом нас подвезли к самому подъезду отдела кадров, на прощание друг дал свой адрес и пригласил в свой полк на вакантные должности.
В отделе кадров меня принял подполковник медицинской службы и попросил предъявить документы, свидетельствующие, что я военфельдшер. Но у меня, кроме справки из 9-го ОШБ, где было указано, что я восстановлен в офицерском звании и направляюсь в медицинский отдел фронта для прохождения дальнейшей службы, ничего не было. Помогло то, что я не забыл, как грамотно выписывать рецепты на лекарства и коротенький экзамен по фармации, который он мне тут же устроил, я сдал без ошибок. Сомнения у него рассеялись, и он пообещал завтра же направить меня в часть в соответствии с моим образованием и воинским званием. Он также сообщил мне, что здесь, в отделе кадров находится мой товарищ из 386-й Севастопольской дивизии, и что он сейчас познакомит меня с ним. Это было невероятно, так как дивизия давно перестала существовать, и вряд ли кто-то остаются в живых, да ещё спустя почти два года… И вот здесь я встретился с Женей Осиповым — моим товарищем по взводу, однокашником по училищу в Ленинграде и однополчанином по Обороне Севастополя. Прямо как в сказке! Мы были очень рады встрече и наперебой стали рассказывать, что пришлось нам пережить за это время. Женя попал в плен 2 июля у мыса Херсонес. Он тоже прошёл нелегкий путь. Ему посчастливилось выздороветь после сыпного тифа и бежать из лагеря в Славуте с помощью старших товарищей. Он был в партизанах, но когда вернулся к своим, то доказать свое пребывание у партизан не мог, поэтому тоже был направлен в штрафной батальон, в тот же, в котором был и я, но мы попали в разные роты. Направления мы с ним получили в одну дивизию.
Это была 106-я Днепровско-Забайкальская Краснознамённая стрелковая дивизия. Я попал в 188-й Аргунский стрелковый полк (Женя в другой полк). Старший врач полка, капитан медицинской службы Сорокин Л.И. встретил меня приветливо, был доволен, что к нему прислали опытного и главное, обстрелянного фельдшера; он сразу же произвёл замену — из стрелкового батальона отозвал лейтенанта Вадулю, а меня поставил на его место. Итак, я снова на передовой — командир санитарного взвода.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приказ о мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций
N9227
28 июля 1942 г.
Без публикации
Враг бросает на фронт всё новые силы и, не счита-1сь с большими для него потерями, лезет вперёд, рвётся в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамёна позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать своё позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.
Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбаса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит шубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжёлые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникёрам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает всё больше и больше самолётов, танков,
