Слово о полку Игореве

тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно, и н?гуютъ мя. Уже дьскы безъ кн?са в моемъ терем? златовръс?мъ. Всю нощь съ вечера босуви врани възграяху, у Пл?сньска на бо- лони б?ша ²³дебръски сани²³[23–23 Испр. М-П, Е дебрь Кисаню.] и несошася[Испр. М-П не сошлю.] къ синему морю».

И ркоша бояре князю: «Уже, княже, туга умь полонила. Се бо два сокола сл?т?ста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити ше- ломомь Дону. Уже соколома крильца прип?шали поганыхъ саблями, а самаю опуташа[Так Е. М-П опустоша.] въ путины железны. Темно бо б? въ 3 день: два солнца пом?ркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ ними[Испр. М-П, Е нимъ.] молодая месяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста. На р?ц? на Каял? тьма св?тъ покрыла. По Руской земли прострошася половци, аки пардуже гн?здо, и въ мор? погрузиста, и великое буйство подасть Хинови. Уже снесеся хула на хвалу. Уже тресну нужда на волю. Уже връжеса дивь на землю. Се бо готския красныя д?вы въсп?ша на брез? синему морю, звоня рускымъ златомъ, поютъ время бусово, лел?ютъ месть Ша- роканю. А мы уже, дружина, жадни веселия».

Тогда великий Святславъ изрони злато слово слезами см?шено, и рече: «О моя сыновчя, Игорю и Всеволод?! Рано еста начала Половецкую землю мечи цв?лити, а себ? славы искати. Нъ нечестно одол?сте, нечестно бо кровь поганую пролиясте. Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалуз? скована, а въ буести закалена. Се ли створисте моей сребреней с?дин?? А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго и многовоя[Испр. М-П, Е многовои.] брата моего Ярослава съ черниговьскими былями, съ могуты, и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревугы, и съ ольберы. Тии бо бес щитовь съ засапожникы кликомъ плъкы поб?ждаютъ, звонячи въ прад?днюю славу. Нъ рекосте: „Мужаимыся[Испр. М-П, Е мужаим?ся.] сами, преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами под?лимъ!“. А чи диво ся, братие, стару помолодити? Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ, не дастъ гн?зда своего въ обиду. Нъ се зло — княже ми непособие: наниче ся годины обратиша. Се у Рим?[Испр. М-П уримъ. Е Урим, причем м выносная.] кричатъ подъ саблями по- ловецкыми, а Володимиръ подъ ранами. Туга и тоска сыну Гл?бову».

Великый княже Всеволоде! Не мыслию ти прелет?ти издалеча, отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы вы-

льяти. Аже бы ты быль, то была бы чага по ногат?, а кощей по резан?. Ты бо можеши посуху живыми шереширы стр?ляти, удалыми сыны Гл?бовы.

Ты, буй Рюриче и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ, акы тури, ранены саблями калеными на пол? незнаем?? Вступита, господина, въ злата стремень за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святславлича!

Галичкы Осмомысл? Ярославе! Высоко с?диши на своемъ златокованн?мъ стол?, подперъ горы Угорскыи своими железными плъки, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча времены[К бремены.] чрезъ облаки, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землямъ текутъ, отворявши[Так К, Е. М-П оттворяеши.] Киеву врата, стр?ляеши съ отня злата стола салтаня[Испр. М-П салтани. Е салътани.] за землями. Стр?ляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святславлича!

А ты, буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль носитъ васъ умъ на д?ло. Высоко плаваеши на д?ло въ буести, яко соколъ на в?трехъ ширяяся, хотя птицю въ буйств? одол?ти. Суть бо у ваю жел?зныи прапорзи[Испр. М-П, Е папорзи.] подъ шеломы латинскими. Т?ми тресну земля, и многи[Е многы.] страны — Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела и Половци сулици своя повръгоща, а главы своя подклониша[Испр. М-П, Е поклониша.] подъ тыи мечи харалужный. Нъ уже, княже Игорю, утрп? солнцю св?тъ, а древо не бологомъ листвие срони: по Рсии, по Сули гради под?лиша. А Игорева храбраго плъку не кр?сити. Донъ ти, княже, кличетъ и зоветь князи на победу. Олговичи, храбрый князи, досп?ли на брань.

Инъгварь и Всеволодъ и вси три Мстиславичи, не худа гн?зда шестокрилци! Не поб?дными жребии соб? власти расхытисте? Кое ваши златыи шеломы и сулицы ляцкии и щиты? Загородите полю ворота своими острыми стрелами за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!

Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю, и Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ. Единъ же Изяславъ сынъ Васильковъ позвони своими острыми мечи о шеломы литов- ския, притрепа славу д?ду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровав? трав?, притрепанъ литовскыми мечи, и с хотию на кроваты,[Испр. М-П, Е кровать и.] рекъ: «Дружину твою, княже, птиць крилы приод?, а зв?ри кровь полизаша».

Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго Всеволода: единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра т?ла чресъ злато ожерелие. Унылы голоси. Пониче веселие. Трубы трубять городеньскии. Ярославли[Испр. М-П, Е Ярославе.] и вси внуце Всеславли уже понизять[Испр. М-П, Е понизить.] стязи свои, вонзятъ[Испр. М-П. Е вонзить.] свои мечи вережени. Уже бо выскочисте изъ д?дней славы.[Испр. М-П, Е слав?.] Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которою[Испр. М-П, Е которое.] бо б?ше насилие отъ земли Половецкыи!

На седьмомъ в?ц? Трояни[К Зояни.] връже Всеславъ жребий о д?вицю себ? любу. Тъй клюками подпръся, оконися[Испр. М-П, Е о кони.] и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружиемъ злата стола Киевскаго. Скочи отъ нихъ лютымъ зв?ремъ въ плъночи, изъ Б?лаграда, об?сися син? мьгл?. ⁴⁴Утр? же вазни⁴⁴[44–44 Испр. М-П утръ же воззни. Е утръже вазни.] с три кусы, — отвори[Так Е. М-П оттвори.] врата Новуграду, разшибе славу Ярославу, скочи влъкомъ до Немиги съ Дудутокъ.

На Немиз? снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоц? животъ кладутъ, в?ють душу отъ т?ла. Немиз? кровави брез? не бологомъ бяхуть пос?яни, пос?яни костьми рускихъ сыновъ. Всеславъ князь людемъ судяше, кня- земъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше; изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше. Тому въ По- лотск? позвониша заутренюю рано у святыя Софеи въ колоколы: а онъ въ Кыев? звонъ слыша. Аще и в?ща душа въ дръз?[Испр. М-П, Е друз?.] т?л?, нъ часто б?ды страдаше. Тому в?щей Боянъ и пръвое прип?вку, смысленый, рече: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божиа не минути».

О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину и пръвыхъ князей! Того стараго Владимира нельз? 6? пригвоздити къ горамъ киевскимъ.[Е киевскымъ.] Сего бо нын? сташа стязи Рюриковы, а друзии — Давидовы; нъ розино ся имъ хоботы пашутъ. Копиа поютъ на Дунай.

Ярославнынъ гласъ слышится,[Испр. М-П слышитъ. Е слышить.] зегзицею незнаем?[Испр. М-П, Е незнаемь.] рано кычеть: «Полечю, — рече, — зегзицею по Дунаеви, омочю бебрянъ рукавъ въ Каял? р?ц?, утру князю кровавыя его раны на жестоц?мъ его т?л?».

Ярославна рано плачетъ въ Путивл? на забрал?, а ркучи: «О в?тр? ветрило! Чему, господине, насильно в?еши? Чему м?чеши[Испр. М-П, Е мычеши.] хиновьскыя стрелы[Испр. М-П, Е стр?лкы.] на своею нетрудною крилцю на моея лады вой? Мало ли ти бяшетъ горъ подъ облакы в?яти, лел?ючи корабли на син? мор?? Чему, господине, мое веселие по ковылию разв?я?».

Ярославна рано плачеть ⁵²въ Путивл?⁵²[52–52 Испр. М-П, Е Путивлю городу.] на заборол?, а ркучи: «О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквоз? землю Половецкую. Ты лел?ялъ еси на себ? Святославли носады до плъку Кобякова. Възлел?й, господине, мою ладу къ мн?, абыхъ не слала къ нему слезъ на море рано».

Ярославна рано плачетъ въ[Испр. М-П, Е къ.] Путивл? на забрал?, а ркучи: «Св?тлое и тресв?тлое слънце! Вс?мъ тепло и красно еси: чему, господине, простре горячюю свою лучю на лад? вой? Въ пол? безводн? жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче».

Прысну море полунощи. Идутъ сморци мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу. Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ. Игорь бдитъ. Игорь мыслию поля м?ритъ отъ великаго Дону до малаго Донца. Комонь въ полуночи. Овлуръ свисну за р?кою, велить князю разум?ти. «Князю Игорю не быть!» — кликну. Стукну земля, въшум? трава. Вежи ся половецкии подвизашася. А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростию и б?лымъ гоголемъ на воду. Въвръжеся на бръзъ комонь и скочи съ него босымъ влъкомъ. И потече къ лугу Донца, и полет? соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и об?ду и ужин?. Коли Игорь соколомъ полег?, тогда Влуръ влъкомъ потече,