двадцатого столетия, из чего следовало, что десяти лет должно было вполне хватить. Возможно, что Дектора в этом времени вообще не было. А если и был, то Вилсон в любой момент может сбежать при помощи Ворот Времени. А сейчас вполне разумно все здесь разведать, прежде чем совершать новые перемещения во времени.
Вилсону вдруг пришло в голову, что Дектор может попытаться разыскать его при помощи отражателя Ворот Времени. Не сообразив, что быстрота в данном случае его все равно не спасет — ведь с экрана отражателя можно было заглянуть в любое время, — он торопливо потащил обе сумки в бокс. Оказавшись за спасительными стенами, он удовлетворенно вздохнул. Теперь он сам мог проследить за своим соперником. Все сферы были установлены на ноль; пользуясь уже знакомой техникой, Вилсон начал путешествие во времени — на десять лет вперед, после чего начал менять пространственные координаты, осторожно сводя их к нулю. Задача была очень трудной — нужно было проверить промежуток времени в несколько месяцев, который проскакивал на отражателе с такой быстротой, что его глаз не успевал следить за происходящим. Несколько раз ему показалось, что он заметил скользнувшие по экрану тени, которые вполне могли бы быть людьми, но ему никак не удавалось увидеть их, когда он останавливал сферу, контролирующую время.
Вилсон с раздражением подумал, что конструктор Ворот Времени мог бы обеспечить их более удобной временной шкалой и чувствительной системой каких-нибудь реле, чтобы можно было медленнее изменять время. Только немного позднее он сообразил, что создателю Ворот Времени, вполне возможно, совсем и не требовалось такой точности, Вилсон уже готов был сдаться, когда в самый последний момент, по чистой случайности, его усилия были вознаграждены: появилась фигура.
Это был он сам с двумя тяжелыми сумками в руках. Вилсон увидел, как его фигура приближается к экрану отражателя, все больше растет и, наконец, исчезает. Он выглянул на площадку перед Воротами, ожидая, что сейчас из круга появится его очередной двойник.
Однако перед Воротами никто не появился. Сначала это его удивило, но потом он сообразил, что в том времени, в котором он находится, это событие уже произошло несколько минут назад. Теперь Вилсону оставалось только сидеть и наблюдать за тем, что произошло в Зале Ворот после того, как он ускользнул оттуда. Почти сразу же в Зале появились Дектор и очередной Вилсон. Он сразу вспомнил эпизод, который проигрывался сейчас на экране отражателя. Перед ним был Боб Вилсон номер Третий — сейчас он начнет спорить с Дектором, а потом ускользнет от него в двадцатое столетие.
Ничего другого Вилсону и не требовалось — Дектор не видел его и даже не предполагал, что Вилсон воспользовался без спросу Воротами Времени и прячется сейчас в прошлом. Значит, и искать Вилсона Дектор не станет. Он вернул все сферы на ноль и выкинул Дектора из головы.
Теперь у него возникли новые проблемы — прежде всего нужно было поесть. Тут только Вилсон удивился, почему он не позаботился о том, чтобы захватить с собой продуктов хотя бы на пару дней. Да и пистолет ему бы не помешал. Пришлось признать, что он не проявил необходимой предусмотрительности. Однако вряд ли следовало всерьез упрекать себя в чем-нибудь — события развивались с такой быстротой и непредсказуемостью, что он едва поспевал за ними.
— Что ж, старина Боб, — громко подбодрил он себя, — посмотрим, так ли приветливы и безобидны местные жители, как это утверждал Дектор.
Осторожное изучение покоев дворца убедило Вилсона, что в нем никто не живет — нигде ему не удалось найти ни души. Повсюду царила стерильная чистота — никаких следов жизни. Он даже один раз крикнул, просто чтобы услышать звук собственного голоса. Пронзительное эхо заставило его вздрогнуть; больше он кричать не стал.
Архитектура дворца смущала Вилсона. Дело было даже не в том, что она была довольно странной — другого он и не ждал — просто возникало ощущение, что дворец абсолютно не приспособлен для того, чтобы в нем жили человеческие существа. Огромные залы, в которых могли бы поместиться, наверное, десять тысяч человек, если бы им было на чем стоять. Во многих помещениях не было пола — в общепринятом смысле этого слова: Вилсон шел по коридору и неожиданно оказался перед входом в таинственное необъятное пространство, он чуть не свалился вниз, прежде чем сообразил, что пол под его ногами резко обрывается. Вилсон опустился на четвереньки, осторожно подполз к краю и заглянул вниз. Прямо впереди была глухая стена, которая так круто уходила в пустоту, что глаз даже не мог нащупать вертикальной поверхности. Далеко внизу стена начинала постепенно загибаться внутрь, пока на огромной глубине, под каким-то странным углом, не сходилась с дном.
Таких круто обрывающихся проходов, по которым невозможно было пройти человеку, Вилсон потом насчитал не один десяток. «Исполины», — прошептал он, с благоговением глядя в открывшуюся перед ним бездну. Вся его храбрость исчезла. По своим следам, едва заметным на тонком слое пыли, он вернулся в уже хорошо знакомый Зал Ворот и только тут перевел дух.
Во второй раз Вилсон старался идти только по тем проходам, которые были явно предназначены для людей. Про себя он решил, что это, вероятно, та часть дворца, где должны были жить слуги, а может быть, и рабы. Здесь к нему постепенно вернулось мужество. Хотя тут тоже было совершенно пусто, эта часть дворца казалась приятной и даже веселой — особенно по сравнению с огромными помещениями, где, как он предположил, жили сами «Исполины». Вилсона несколько беспокоили немеркнущий, яркий свет, источник которого он никак не мог определить, и мертвая тишина, нарушаемая лишь звуком его шагов.
Он почти потерял всякую надежду найти выход из дворца и уже собирался снова вернуться в Зал Ворот, когда коридор, по которому он шел, резко повернул и Вилсон вышел на яркий солнечный свет.
Он стоял на вершине широкого крутого спуска, веерообразно уходившего вниз к основанию дворца. Далеко впереди и ниже, не менее чем в пятистах ярдах, твердое, каменное покрытие спуска переходило в гладкий зеленый газон. Далее Вилсон увидел тот самый прекрасный пейзаж, который открывался с балкона, где они с Дектором завтракали — несколько часов назад и десять лет спустя.
Он некоторое время постоял на месте, наслаждаясь теплыми лучами солнца, погружаясь в изумительную прелесть этого чудесного летнего дня.
— Все будет хорошо! — не удержавшись, воскликнул Вилсон. — Это замечательное место!
Он начал медленно спускаться вниз, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках людей. Вилсон находился на середине спуска, когда заметил маленькую фигурку, вышедшую из-за деревьев на поляну, к которой вел спуск. Он радостно закричал и замахал руками. Ребенок — а это, несомненно, был еще совсем маленький ребенок — посмотрел наверх, а потом стремглав бросился за деревья.
— Нельзя быть таким импульсивным, Роберт, — выругал Вилсон сам себя. — Не надо их так пугать. Веди себя поспокойнее.
Однако он не особенно расстроился — там, где дети, обязательно должны быть и их родители, некое сообщество людей, где обязательно предоставятся прекрасные возможности для молодого способного человека, умеющего во всем видеть положительный момент. Дальше Вилсон пошел еще медленнее.
В том самом месте, где исчез ребенок, появился мужчина. Вилсон остановился. Мужчина посмотрел на него, а потом сделал два несмелых шага вперед.
— Подойди ко мне, — ласково сказал Вилсон, — я не причиню тебе вреда.
Человек вряд ли его понял, но начал медленно подходить. Там, где кончался каменный спуск, он остановился. Было очевидно, что дальше он не пойдет.
Его манера поведения заставила Вилсона вспомнить то, что он видел во дворце, и то немногое, что успел рассказать ему Дектор. «Если только все, что я проходил, изучая курс антропологии, имеет хоть какой-то смысл, — сказал он себе, — то дворец для него — табу, спуск, на котором я стою, — табу, и, наконец, как следствие этого, я сам — табу. Ну, сынок, теперь нужно грамотно разыграть свою карту!»
Он подошел к самому краю каменного спуска, но сходить с него не стал. Человек мгновенно встал перед Вилсоном на колени, сложив перед собой руки и опустив голову. Без малейших колебаний Вилсон коснулся его лба. Человек поднялся на ноги с сияющим лицом.
— Ну, это совсем неинтересно, — пробормотал Вилсон. — По правилам мне полагалось пристрелить его в тот момент, когда он поднимался с колен.
Его Пятница склонил голову набок, с некоторым удивлением посмотрел на Вилсона и ответил низким мелодичным голосом. Речь его была плавной и странной, напоминающей пение.
— Тебе бы записывать рекламные ролики, — с восхищением заметил Вилсон. — У многих наших звезд голоса намного хуже. Однако сейчас я хочу перекусить. Еда. — Вилсон показал на свой рот.
