ассистентами, и в файлах их фотографий не оказалось. Коннер (Рыжий), Зеблински и Фауст.
Селли Корвин в одиночестве сидела у камина, утонув в мягком кресле, вполне подходящем для курительного салона. Когда Питер вошел, она, прижав пальцы к губам, не моргая, уставилась на него.
Бланделл громко прокашлялся.
- Джентльмены и ты, Селли.., это майор Питер Смит из морского флота. Его послал Билл Раундхейвен. Он будет нашим.., ну, скажем так.., телохранителем. Бланделл скорчил гримасу. Затем он представил Питеру семерых мужчин и Селли. Питер старательно коверкал имена, которые давно знал наизусть.
Селли Корвин упорно молчала и продолжала сверлить Питера глазами. Она словно ждала, что он не выдержит и спросит: 'В чем дело?' Питер покраснел и почувствовал себя неловко.
Его приход прервал речь доктора Уиллкса, и теперь тот в упор уставился на Смита так, словно Питер был в чем-то виноват. Как только Бланделл всех перезнакомил, Уиллкс демонстративно вернулся к прерванной беседе с Гамильтоном.
- Ну будет тебе, Генри, - пожурил коллегу Бланделл. Уиллкс опять замолчал, недоуменно глянул на Бланделла, а тот добавил:
- Думаю, Питер, как и мы, не в восторге от этой работы. Наверное, он с гораздо большим удовольствием бы сейчас маршировал или летал на самолете, или.., ну, чем там они занимаются, эти ребята в Морфлоте?
- Да, сэр, - кивнул Питер. - Если честно, то я бы с большим удовольствием полетал. Но, увы, я вынужден летать за письменным столом, а не за штурвалом 'Хэрриера'. - Он потрогал ухо. - Мне его сдуло на Фолклендах. - На самом деле ухо у Питера было в полном порядке, он просто нагло взывал к сочувствию.
- Правда, сэр? - обрадовался Гамильтон. - Я там тоже побывал. В пехоте служил. А вы?
- Тупая, мерзкая война, - буркнул Уиллкс. - Что там есть на этом острове, кроме стада тупых овец?
- ,Ну.., я... - начал было Гамильтон, но замолчал, видимо, не желая спорить с боссом. Питер выступил на его защиту.
- Как солдат, доктор Уиллкс, я считаю любую войну вызовом для себя. Стреляют в меня, а не в вас. А Джейк Гамильтон - вы позволите так вас называть? - исполнял свой долг во имя королевы и отечества, - Ага, и был готов голову сложить ради того, чтобы спасти этих баранов! - расхохотался Бланделл. Гамильтон побагровел.
Питер сменил тему разговора, дабы избежать расспросов о выдуманной им службе на Фолклендах. На самом деле, в это время он вел микроскопическую войну в Гибралтаре, вылавливая там террористов из ИРА.
- В боевых действиях довелось поучаствовать, Джейк?
- Да. - Гамильтон вымученно улыбнулся. - Честно говоря, и овец я тоже видел, сэр, и знаете, а ведь я впервые там выстрелил из винтовки.
- Девственник! - прогрохотал Бланделл.
- Там многие из нас потеряли девственность, Джейк, - утешил беднягу Питер.
Селли вздернула брови. Питер посмотрел на нее. Голос у нее оказался мягкий, гортанный, а совсем не металлический, как ожидал Питер.
- Потеряли девственность? Так вот почему эти овцы имеют такое большое значение? - Последние слова она выговорила, словно торговка со снодсберийской ярмарки из книги Вудхауса <Пэлем Гренвилл Вудхаус (1881-1975), амер. писатель, уроженец Англии, автор юмористических рассказов и романов.>: 'Такое ба- альшое зна-ачение'.
Наступила неловкая пауза. Наконец Смит подал голос:
- Там погибло много храбрых парней, профессор Корвин. Они защищали свою страну.
- Не стоит извиняться, майор Смит, - махнула рукой Селли. - У нас, англичан, давняя традиция. Мы обожаем вешать похитителей овец <презрительное прозвище, данное англичанами ирландцам.>, чего бы нам это ни стоило. - Она улыбнулась. - Но ведь не разбив яиц, омлет не приготовишь, верно?
Она так старательно выговаривала слова, что Питер подумал, уж не пародирует ли она Бланделла?
Смит мысленно выругался. Вроде бы Селли не сказала ничего особенного, но все сказано было таким тоном, что в голове у Питера сработала сигнализация. 'Похитители овец'.
- Знаете, у меня такое предложение, - встрял Марк Бланделл. - Пока мы окончательно не переругались, давайте-ка прогуляемся да пропустим по пинте пивка. Хватит микросхемы палить, а, Хэл?
Уиллкс от такой фамильярности вздрогнул и напрягся, но Бланделл этого не заметил. Когда компания начала собираться на выход, Гамильтон оказался рядом с Питером и прошептал ему на ухо, но так, что все равно все услышали:
- Когда увидите вывеску пивной, то решите, что мы нарочно завели этот разговор. Но Богом клянусь, кабачок так назван в честь графа, который когда-то жил в этом особняке.
Все поеживались, шагая по узкой аллее. Снег на земле еще не задерживался, таял, но холод тянулся к Смиту, словно пальцы баньши. Около паба компания остановилась.
Питер взглянул на вывеску и усмехнулся. Там было написано 'Броня Фолкленда'. Бланделл расхохотался во все горло, вошел в паб и тут же громко потребовал шерри.
Глава 3
Корс Кант Эвин скользнул в открытые ворота и побежал вокруг прочно сработанного трехэтажного дворца Артуса, Dux Bellorum Пендрагона, командующего легионами и создателя 'Pax Britannicus' <'Британский Мир' (лат.) - по аналогии с 'Pax Romani' 'Римский Мир'>.
Ворота Юпитера всегда стояли открытыми, их закрывали только на время осады, но, пройдя через эти ворота, юный бард с неизбежностью должен был миновать похожие на грибы окна покоев Мирддина. 'Господь и Пресвятая Дева, молю вас, пусть он еще спит, этот старый козел, хоть бы утомился, ведь должен был устать после битвы', - помолился Корс Кант. Скорее всего так оно и было. Битва при горе Бадона <Точное местоположение этой горы не установлено. Некоторые историки полагают, что это возвышенность в окрестностях города Бат. Около 516 г, при горе Бадона произошло сражение бриттов с саксами, в котором бритты одержали победу.> была долгой и тяжкой, и для того, чтобы одолеть отряды сакских ведьм, потребовалось немало магических усилий.
Корс Кант прижался спиной к мозаичной стене между чисто декоративными мраморными колоннами. Из окна Мирддина не доносилось ни звука - стало быть, старый друид не заметил запоздалого возвращения барда.
Корс Кант проскользнул в бани, дал знак рабу принести пропитанную маслом пемзу. Тот быстро стер с кожи барда большую часть грязи. Корс Кант ополоснул лицо и руки в тазу с холодной водой и счел, что прилично вымыт.
Он отряхнулся, на ходу напялил чистую рубаху, промчался по внутреннему двору, отвернувшись от фонтана Дианы, где богиня красовалась, окруженная обнаженными нимфами, одна из которых была потрясающе похожа на.., на нее, ослепительную возлюбленную барда.
Корс Кант вбежал в двери пиршественного зала, или триклиния, как называл его Артус, и замер. Сенаторы, принцы и принцессы, рыцари, полководцы, их супруги и сам великий Артус - все молча стояли около скамей и смотрели на Корса Канта так, словно у него вот-вот должна была вырасти вторая голова.
Покраснев, бард пробрался между столами к своей скамье, стараясь не встречаться глазами с Артусом. Тот подождал, пока юноша займет свое место, и любезно поинтересовался:
- Теперь мы можем начать, бард?
Корс Кант отрывисто кивнул, и щеки его стали такого же цвета, как волосы Той-Которая-Не-Обращала- На-Него-Внимания.
Артус опустился на скамью. Сенаторы, рыцари и полководцы разошлись по своим местам, согласно титулам, и их тени заплясали по стенам квадратного пиршественного зала, словно призраки войска гоблинов на фоне ярких мозаик и изысканных гобеленов. К их теням примешались три сотни теней рабов - саксов, ирландцев, нубийцев и греков, каждый из которых нес к столу особое, экзотическое блюдо, призванное усладить благородных господ, прибывших в Каэр Камланн.
Ни одна из стен в Каэр Камланне не пустовала. Только в храме, 'ларариуме', стены были голые. Там солдаты и сенаторы поклонялись кто Митре <Митра - в древнеиранской мифологии - бог солнца. Культ
