Все трое рассмеялись.
– Я люблю мужа, – подхватила Джулия, – но он уже месяц снимает кино на Таити. А я ведь знаю, что он не сидит на пляже, занимаясь рукоблудством. Но мне не хотелось месяц торчать на Таити, так что ему приходится дрючить или свою главную героиню, или какое-нибудь местное дарование.
– И он делал бы это даже в твоем присутствии, – подхватила Лоретта.
– И хотя у моего муженька спермы меньше, чем у несчастного муравья, – задумчиво проронила Джоан, – член у него как брандспойт. Почему так получается, что все открытые им звезды – женщины? Должно быть, он делает им кинопробы, измеряя, насколько глубоко может всадить.
Все уже малость захмелели: они верили, что вино не содержит калорий.
– Винить наших мужей не за что, – решительно заявила Лоретта. – Большинство красивых женщин мира им дают. У них просто нет выбора. Но нам-то с какой стати страдать? Наплевать на счета, давайте позабавимся.
С чего и пошли их священные ежемесячные всенощные девичники. Когда их мужья уезжали, а такое случалось частенько, – они отправлялись на поиск ночных приключений.
Поскольку большинство американцев узнало бы их с первого взгляда, им приходилось прибегать к маскировке. Это оказалось чрезвычайно легко. Изменить прическу и цвет волос помогает парик. При помощи макияжа несложно сделать губы толще или тоньше. Одевались они в стиле представительниц среднего класса. Им приходилось затушевывать свою красоту, что не играло ни малейшей роли, поскольку, как большинство актрис, они оставались невероятно очаровательными. А еще они наслаждались артистической игрой. Обожали слушать разнообразнейших мужчин, открывающих перед ними душу в надежде затащить их в постель – что зачастую удавалось. То было дыхание реальной жизни, где характеры еще не раскрыты, не скованы по рукам и ногам сценарием. Их поджидали восхитительные сюрпризы – искренние предложения руки и сердца; чистосердечные излияния душевных мук, потому что плакавшиеся считали, что больше никогда их не увидят; неподдельное восхищение перед ними, не вследствие их общественного положения, а благодаря их прирожденному обаянию. А еще они обожали лепить из себя новые личности; то компьютерных операторш в отпуске, то отдыхающих сиделок, стоматологов или социальных работниц. Чтобы вжиться в образ, даже читали литературу о своих новых профессиях. Порой притворялись секретаршами из конторы крупного лос-анджелесского адвоката от шоу-бизнеса и распространяли сплетни о собственных мужьях и коллегах-киноактерах. Они проводили время чудесно, но всякий раз выезжали куда- нибудь подальше; Лос-Анджелес чересчур опасен, тут можно напороться на знакомых, способных распознать их даже под гримом. Как выяснилось, в Сан-Франциско их поджидала та же опасность. Некоторые повесы распознавали их истинную суть с первого же взгляда. Так что любимым местом их похождений стал Лас-Вегас.
Данте подцепил их в клубном зале «Занаду», где усталые игроки отдыхали, слушая оркестр, комиков и певицу. В начале своей карьеры Лоретта тоже выступала на этих подмостках. Дансинга тут никогда не было. Администрация отеля желала, чтобы клиенты возвращались к зеленому сукну, как только отдохнут.
Данте привлекла их жизнерадостность, их природное обаяние. Они же потянулись к нему, потому что видели, как бесшабашно он играет, растрачивая грандиозные суммы благодаря неограниченному кредиту. После выпивки новоиспеченный кавалер повлек их к колесу рулетки, выдав каждой по тысяче долларов черными фишками. Их очаровала его шапочка и непомерная любезность, расточаемая перед ним крупье и смотрителем зала. Равно как и его лукавое обаяние с оттенком нечистоплотного юмора. Данте оказался по- своему остроумен на вульгарный и порой отпугивающий манер. А экстравагантность его игры взбудоражила их. Конечно, им и самим грех жаловаться на бедность, но он-то распоряжается реальной наличностью, окруженной ореолом волшебства. Разумеется, каждая из них способна за один день потратить на Родео- драйв десятки тысяч долларов, но взамен они получают шикарные товары. Когда Данте подписывал стотысячедолларовый вексель, они взирали на него с благоговением, хотя мужья покупали им машины, стоящие куда дороже. Данте же просто швырял деньги на ветер.
Они не всегда спали с мужчинами, которых подцепляли, но на сей раз, удалившись в туалет, провели совещание о том, кому достанется Данте. Джулия молила предоставить это право ей, подкрепив просьбу заявлением, что ей страсть как хочется справить малую нужду в потешную шапочку Данте. Обе ее спутницы уступили.
Джоан надеялась сорвать куш штук на пять-десять. Не то чтобы она нуждалась в деньгах, но это ведь наличные, живые деньги. На Лоретту Данте не произвел такого сильного впечатления, как на ее подруг. Работа в лас-вегасском кабаре выработала у нее частичный иммунитет к подобным субчикам. От них только и жди каких-нибудь сюрпризов, и зачастую неприятных.
В «Занаду» дамы сняли трехместный номер. Во время вылазок они всегда держались друг за дружку – во-первых, ради безопасности, а во-вторых, чтобы потом посплетничать о своих приключениях. Все трое взяли себе за правило не проводить с новыми кавалерами целую ночь. Так что Джулия увязалась за Данте, лишенным права голоса по данному вопросу, хотя лично он предпочел бы Лоретту. Но все-таки настоял, чтобы Джулия отправилась вместе с ним в его номер, расположенный ровнехонько этажом ниже.
– Потом я тебя провожу наверх, – холодно проронил он. – Мы всего на часок. Мне рано вставать.
Только тут Джулия догадалась, что он принимает их за шлюшек.
– Лучше поднимемся в мой номер, – предложила она. – А потом я тебя провожу вниз.
– Там с тобой живут еще две неотесанные приятельницы. Откуда мне знать, что вы не накинетесь на меня все разом, чтобы надругаться над моим телом? Я ведь такой малыш!
Эта реплика показалась Джулии настолько забавной, что она согласилась пойти в номер к нему. А недобрая усмешка Данте совершенно ускользнула от ее внимания. По пути в номер она в шутку сказала:
– Мне хочется сделать пи-пи в твою шапочку.
– Если это порадует тебя, то я тоже буду рад, – с каменным лицом отозвался он.
В номере они почти не теряли времени на пустую болтовню. Джулия отбросила сумочку на кушетку и приспустила лиф, обнажив груди – самую выгодную черту своей внешности. Но Данте оказался исключением – мужчиной, не интересующимся грудями.
Проводив ее в спальню, он стащил с Джулии платье и белье, а когда она осталась нагишом, разделся сам. Пенис у Данте оказался коротким, толстым и необрезанным.
– Ты должен надеть презерватив, – заявила она.
