- Ты же наш клан поддерживала, - обиженно напомнил Киаф.
- Клан - да, папика - нет. Нехрен было меня продавать. - И я снова заорала, - Нрого! Нрого!
Нрого!
- Так не честно, - шипел черноглазый брат.
- А ты папку поддерживай. Нужно вскочить и орать не своим голосом «Агарн», - предложила я. И снова завела свою песенку. - Нрого! Нрого! Нрого! Бей его!
Брательник не выдержал, подскочил и во всю свою могучую глотку как заорет:
- Агарн! Агарн! Агарн! Агарн! Агарн!
В общем, мне на его фоне и вопить было нечего. Он меня не только на полторы головы выше, но еще и орет не в пример громче. Эх, где мой громкоговоритель?! Но мы врагам не сдаемся:
- Нрого! Нрого! Нрого! - орала я, задом поднимаясь на пару ступенек, чтобы хоть с братом сравняться.
И мой крик был услышан! МакДрагары, кто поднимаясь с пола, а кто просто перестав мутузить соседа, заорали подстраиваясь под мой ритм:
- НРОГО! НРОГО! НРОГО!
Брательники, от момента начала воплей Киафа помалкивающие, сейчас осознали, что вражины орут громче и понеслось:
- АГАРН! АГАРН! АГАРН!
Я наслаждалась! Дирижировала руками, сама орала то «Нрого», то «Агарн» и просто блаженствовала. В какой-то момент меч папашки просвитсел в миллиметре от Нрого и все застыли, и даже замолкли, но только не я:
- Напряженнейший момент схватки двух величайших воинов современности! И кто победит?!
Чей клинок окажется острее, а рука не дрогнет?! Господа, поддержите вашего кандидата вашим голосом. Итак, кто за Нрого?
МакДрагары разом заорали «НРОГО».
- А кто за нашего уважаемого хассара?
«АГАРН! Агарн! Агарн!».
- А теперь все вместе!
Под наши дикие вопли два воина вновь скрестили мечи. От столкновения стали сыпались искры, напряжение было невероятное, все неистово вопили, стены тряслись, уже никто ни с кем не дрался и все следили за величайшим сражением. И вот когда я уже была готова начать внедрять свой новый бизнес, то есть тотализатор, в массы одна дрянь все испортила!
- Что здесь происходит? - раздался негромкий, невероятно спокойный и в то же время угрожающе злой голос.
И вот сказала же не громко, а все услышали. Воины тут же умолкли, папашка и Нрого неуловимым движением спрятали мечи, я села, от досады по поводу того, что не удалось денег срубить на волне всеобщего азарта. В общем, на появившуюся эйтну с золотым поясом я смотрела со смесью досады и раздражения. Вот же падла черномотанная!
- Исчезни немедленно, - прошептал Ар, прикрывая меня от эйтны.
Но она, к счастью, на меня и не смотрела.
- Зверя бери с собой, - прошептал Киаф, становясь ближе к Аравану, то есть, тоже прикрывая меня не хилым своим телом.
И как-то так они это сказали, что я даже не была против, и сняв туфли, поползла к двери. Туфли, правда, мешали, ибо держать их приходилось в руках. Решила оставить. Икас, радость моя, осторожно подхватил зубами за каблуки и мы бесшумно ретировались. Прикрывая дверь за собой, взглянула на эйтну - она нашего отхода не заметила, потому как играла в гляделки с обоими вождями.
Оказавшись в коридоре, я некоторое время задумчиво стояла, так как дорогу назад совсем не помнила. Зверь стоял рядом и смотрел на меня.
- Нам бы вернуться, - прошептала я.
Икас вильнул хвостом и пошел вперед. Я за ним. Через минут семь мы были в моих покоях - обожаю шерстюсика!
Что там дальше происходило в зале, я не ведаю. Я только и успела что искупаться, переодеться, и решить что сегодня ночью я собираюсь поспать, так как слабость все еще присутствовала.
Спустя почти час, сидя у окна расчесывая волосы перед сном, я внезапно услышала в отдалении:
- МакВаррас лучше всех, МакВаррас ждет успех, МакВаррас победят, МакДрагарам отомстят.
Рванула на балкон и увидела - воины расходились, но то тут, то там МакВаррасы начинали скандировать мой незамысловатый стишок и это было так… ну так… просто ух!
Стою, умильно вытираю слезы, и тут дверь открывается.
Вошел отец. Сам. Стоит у двери, смотрит на меня, потом закрыл дверь. Прошел, сел на диван, похлопал рукой радом с собой, явно намекая, что мне пологается сесть. А за окном снова раздалось веселое рифмоплетство про МакВаррасов. И отец вдруг как-то по-доброму улыбнулся, я бы даже сказала - с гордостью. И тогда я решила послушать предка, подошла, села, продолжая расчесывать волосы, уставилась на отца.
Отче в данный момент был одет, то есть поверх татуированного тела натянул длинную, примерно до середины бедра, рубаху. Одежонка была просторная и легкая и в ней папик казался каким-то:
домашним. Даже волосы в данный момент оказались собраны в хвост, а два широких кожаных браслета на запястьях, сменили те железные, что там были прежде. В общем, такой домашний- предомашний папка, разве что очень странный блеск в глазах.
- Ты очень красивая, когда не используешь краску для губ и ресниц, - неожиданно произнес отец.
Молча расчесываю волосы, ожидая продолжения диалога… например я ждала, что папик, наконец, поведает мне о своих планах в отношении моей скромной персоны, однако вместо этого хассар начал говорить о своем, об иристанском:
- Воины на Иристане никогда не позволяют себе любить женщину. Желание допустимо, Любовь - нет. Любовь - позор даже для самого слабого, и проклятие для сильного… - он на мгновение умолк, и чуть тише добавил. - А я так сильно любил твою мать.
Расческа подло и коварно выпала из моих рук. Смотрю на папика, такого огромного, мускулистого, красивого и сильного и просто в шоке. То есть не в том плане, что он маму любил… ну не сомневалась я как-то в том, что маму все любят, просто понять не могу, что именно он тут имеет в виду под любовью?!
Икас заворчал, подошел, поднял расческу обслюнявив конкретно, я забрала то, чем до помывки пользоваться уже не собиралась, но благодарственно погладила зверюгу по головке. Отец отвлекся на Икаса и я уж думала, что продолжения не будет, однако оно последовало:
- Все традиции Иристана имеют причину, Киран. - голос хассара стал величественный такой. - Каждый обычай, что кажется тебе варварским и унижающим достоинство женщин - обоснован.
Тебя оскорбил поклон наших спутниц жизни - но так они демонстрируют беззащитность, напоминая воинам о своей слабости и необходимости в защите. Это не оскорбительно, Киран, это трогательно и умиляет сердца воинов.
То есть ползающие у мужских ног женщины вызывают умиление? Ну-ну.
- Отец, - я скептически усмехнулась, - что бы ты мне сейчас не говорил, я четко знаю одно - ползающие у ног маленькие пушистые котята или зайчата, это да - умилительно и трогательно.
Так и хочется поднять, потискать, по шерстке погладить… Но! Но вот не надо мне заливать, что глядя на ползающих женщин, воины умильно слезки утирают - я-то знаю, откуда дети берутся! И воины явно так же!
Хассар Айгора потемнел лицом, но сдержался и попытался вывернуть ситуацию:
- Воины желают женщин, и жены ведают об этом. Наши женщины не украшают себя, потому как ведают - воинам сложно сдержаться, а слияние с женщиной до заката солнца признак слабости и невоздержанности.
Подняв руку, словно нахожусь на занятии, я позволила себе прервать отче, исключительно для того, чтобы задать один-единственный вопрос:
