— Традиционный рецепт острова Ларок, — пояснил он. — Кухня здесь нечто среднее между французской и английской. С непривычки некоторые блюда действительно кажутся несколько тяжеловатыми.
Элизабет не нравилось, что Кристофер вел себя как коренной островитянин. Неужели он собирается поселиться здесь навсегда?
— Скажите, Кристофер, когда вы закончите книгу, вы снова вернетесь на материк?
— Конечно нет!
Элизабет показалось, что ее вопрос его испугал. Она не могла этого понять. Как мог финансовый дилер, которому когда-то сопутствовал успех, так круто изменить свой образ жизни?
— Как долго вы планируете пробыть на острове?
— Я поселился здесь навсегда.
— Навсегда?! — удивленно воскликнула Элизабет.
— Да. Я хорошо обдумал это решение.
— Неужели вам так нравится здесь?
— Очень. Больше того — это единственное место, где я теперь смог бы жить.
— Где именно, если не секрет? — пытала его Элизабет.
— Со временем я найду себе здесь какое-нибудь местечко.
— А на что, если не секрет, вы будете жить?
— Поверьте, у меня достаточно средств, — улыбнулся он.
Либо тетя ему оставила достаточно денег, либо аванс за книгу действительно был немалым, решила она.
Неожиданно ей в голову пришла еще одна мысль, и она, недолго думая, выпалила:
— Скажите, Кристофер, у вас есть на острове женщина?
Он встал и подошел к ней. Ее дыхание участилось, кровь застучала в висках, и Элизабет поняла, что сейчас лицо ее зальется краской.
— Вы имеете в виду женщину-друга или любовницу? — спросил он, глядя на нее в упор.
Элизабет постаралась не отводить глаз и помедлила с ответом, пытаясь изобразить безразличие.
— Я имею в виду любовницу.
— Как я успел заметить, вы проявляете повышенный интерес к моей личной жизни. Не хочу быть невежливым, но замечу, что вас не должно беспокоить, с кем я спал раньше и с кем сплю сейчас.
Элизабет густо покраснела. Он абсолютно прав. Это не мое дело, подумала она, чувствуя себя неловко. Но сердце ее нуждалось в ответе, оно сильно билось в груди, желая Дейма с каждой секундой все сильнее и сильнее.
— Вы неправильно меня поняли… Я просто снова хотела спросить, были ли вы любовником моей тети… — пытаясь оправдать собственную глупость, пролепетала она. — Я давно уже решила, еще до поездки на остров, что если вы ее любили бескорыстно и заботились о ней, то я выделю вам определенную сумму.
Она пыталась выкрутиться из ситуации, которую сама же так необдуманно создала.
— Мне очень неловко, что вашего имени нет в завещании… в качестве наследника…
Он пристально посмотрел на нее. Элизабет показалось, что это длилось целую вечность.
— Что ж, очень великодушно с вашей стороны. Но я бы все равно не взял денег.
— Но почему?
— Потому что мне они не нужны. Я же вам говорил — не в деньгах счастье.
Элизабет удивил такой поворот событий. Настоящий искатель легкой наживы несомненно бы уцепился за ее предложение. Может быть, ему действительно ничего не нужно, кроме того чтобы жить на острове и писать свои приключенческие романы?
— Вы никак не можете понять, Элизабет, — продолжил он, — это вовсе не то, чего хотела Маргарет. Единственная причина, задерживающая меня здесь, в ее доме, состоит в том, чтобы исполнить ее последнюю волю.
— И какая же была ее последняя воля?
— Чтобы вы, Элизабет, остались жить здесь навсегда.
Если бы тетя действительно этого хотела, она бы не сбежала так внезапно в день их знакомства. Она бы дала мне шанс узнать ее ближе. Она бы помогла мне разобраться во всем, что касалось нашей семьи, с горечью подумала Элизабет.
— Мне очень жаль, — холодно и сухо сказала она. — Я не могу сделать того, чего хотела моя тетя.
— Значит, вы вернетесь в Монреаль через месяц?
— Я должна так поступить, тем более сейчас…
А про себя она добавила: зная, что вы навсегда останетесь жить на этом острове, Кристофер Дейм.
— И все продадите?
— Я пока не вижу альтернативы.
— Хорошо, пусть будет так, — буркнул он. — Увидимся за ужином.
Глава 7
Кристофер и Элизабет ужинали в большой столовой. Они сидели на разных концах огромного стола друг против друга, а в центре на кружевной скатерти стояла хрустальная ваза с роскошными красными розами. Как и в прошлый раз, Одри отказалась ужинать вместе с ними, сославшись на дела на кухне.
На ужин Одри подала свое коронное блюдо — жареную форель, необыкновенный вкус которой не требовал никакого соуса.
Прохладное французское вино придало особый вкус трапезе и сняло напряжение Элизабет. К ее несчастью, Кристофер вышел к ужину в светлых брюках и белой рубашке из тончайшего хлопка, подчеркивающей красоту его мускулистых рук и плеч, и только что данное ею себе обещание не обращать больше внимания на его внешность, было тут же забыто. На голову Кристофер повязал яркую красную бандану, которая должна была, по-видимому, поддерживать волосы, чтобы они не мешали, когда он склонялся над тарелкой.
Готовясь к ужину, Элизабет сменила свой наряд на скромный брючный костюм из бледно-голубого шелка. Перед этим она приняла душ и тщательно уложила волосы.
— Вы слишком пристально смотрите на меня, — мягко подметил Кристофер.
Он поднял стакан с вином, сделал небольшой глоток и стал разглядывать ее сквозь стекло бокала. Она почувствовала неловкость от его взгляда, но гордость заставила ее не отводить глаза и не краснеть от смущения.
— Я восхищаюсь вашими волосами, Кристофер, — задумчиво сказала она. — Большинство женщин были бы счастливы иметь такие.
— Спасибо. А мне очень нравится, как вы одеваетесь. Сколько же костюмов вы привезли с собой?
В первый момент Элизабет смутилась от его слов. Но смущение быстро сменил гнев.
— Что вам может нравиться во мне? — вспылила она. — Вы же считаете меня практичной бессердечной стервой. Почему бы вам прямо не сказать об этом?
Кристофер улыбнулся.
— Вы уверены, что вам дано читать чужие мысли?
— То, что вы думаете обо мне, понять несложно.
— Впрочем, и вы не скрываете своего отношения ко мне, — парировал он. — Что, кстати, очень обидно. Маргарет наверняка хотела, чтобы мы были терпимее и добрее друг к другу.
— Почему вы так думаете? — не унималась Элизабет.
