Первый раз она познала близость с мужчиной только в двадцать два года, и после этого ложилась в постель лишь с теми, к кому, как ей казалось тогда, испытывала сильные чувства.
— Но я не люблю вас! — воскликнула она, внутренне возмущаясь тому, что чуть было слепо, без оглядки не бросилась в эту плотскую авантюру.
Рот Кристофера слегка растянулся в кривой усмешке.
— Я же не прошу любить меня, Лиззи, я прошу вас заняться со мной любовью. Трудно поверить, что такая умная и современная девушка считает, что секс и любовь как близнецы-братья всегда неразлучны. Вы никогда не спали с мужчиной, в которого не были влюблены?
— Никогда!
Нескрываемое удивление было написано на его лице. Глаза сначала расширились от удивления, затем недоверчиво сузились.
— Не верю!
Лицо девушки покрыл такой яркий румянец, что его можно было разглядеть даже в вечернем полумраке.
— Я… всегда… по крайней мере, думала, что влюблена.
— Хм. Интересно… Любовь жестока. От нее многого ждешь, ради нее многим жертвуешь, но и не меньше требуешь взамен. А рано или поздно тебя неизбежно ждет разочарование. Сексу это не грозит, ведь от него получаешь то, чего ждешь, — удовольствие, и только. Но разве этого мало…
Кристофер смотрел на нее, не отрываясь, смотрел прямо в глаза с такой гипнотической силой, что она не противилась неожиданному допросу. Какой бы вопрос ни сорвался с его уст, она ответит правду.
— Лиззи, вам ведь не нравился ваш сексуальный опыт, правда? — с обезоруживающей мягкостью в голосе спросил он.
— Вы правы… в основном… — смущенно ответила она, глядя в свою чашку.
— Только в основном? — настаивал Кристофер.
Глаза Элизабет раздраженно сверкнули.
— А можно обойтись без подробностей?
— Нет, Элизабет, нельзя. Мне кажется, это вселенская несправедливость, что такая необыкновенная девушка, как вы, не получает удовлетворения от своей сексуальной жизни. Для меня это еще и загадка, как такое могло произойти. Вы даже не догадываетесь, какая от вас исходит чувственность. От ваших глаз, от всего вашего тела. С первой секунды вашего появления в этом доме я не мог найти себе места именно потому, что мое мужское естество мгновенно оказалось в плену вашего обольстительного, возбуждающего очарования. Не надо быть слишком проницательным, чтобы почувствовать, как многое в вас еще скрыто. Скрыто только лишь потому, что вам чертовски не везло с любовниками!
— И вы, разумеется, полагаете, что у вас получится лучше других?
— Я не знаю… Но я безумно хочу попробовать!
— Не сомневаюсь! — с вызовом воскликнула оскорбленная Элизабет. — Но я была только с теми мужчинами, в которых влюблялась!
Однако в душе ее не было ни злобы, ни обиды. Она смотрела на его губы, руки, плечи. И желала… Страстно хотела чувствовать его тело. Рядом с собой, внутри себя.
Ей припомнились его слова, сказанные во время их первой встречи, что теперь, на этом крохотном острове, в этом скрытом от постороннего взгляда доме, она может делать все, что заблагорассудится, не боясь, что кто-то узнает или осудит.
Он предлагает себя на одну ночь. Зачем отказываться? Разве не об этом я грезила, разве не этого хотела больше всего на свете? — спрашивала она себя. Но как трудно произнести эти слова. Даже мечтая о мужчине, как трудно женщине ответить «да» на откровенное, незавуалированное предложение переспать. Язык стал ватным, а руки холодными.
Соглашайся скорее! — твердила шальная, безрассудная половина души Элизабет, которая и сподвигла ее на все безумства, что совершила она в жизни. Он твой, так бери же его!
— Что ж, я согласна! — с вызовом воскликнула она наконец и гордо вскинула голову. — Попробуйте!
Такого поворота событий Кристофер явно не ожидал. От удивления он замер, и на его лице застыло глуповатое выражение.
— Я, наверное, ослышался, — медленно произнес он, не веря своим ушам.
— Вовсе нет! — Жар охватил ее тело.
Ну вот и все. Обратной дороги нет, как-то обреченно подумала Элизабет.
Как ни странно, она больше не чувствовала ни стыда, ни презрения к себе. Из глубин души поднималось приятное чувство ожидания, смывая все тревоги и сомнения. Элизабет в эту минуту испытывала только триумф и приятное возбуждение.
Глава 9
Элизабет стояла на задней веранде, облокотившись на деревянные перила, терзаемая противоречивыми чувствами, бурлившими в душе. Ее мучили сомнения. Прошло совсем немного времени, и согласие, которое она дала в столовой, ужаснуло ее. Но чувство стыда и возмущение собственным безрассудством заглушались незнакомым доселе внутренним голосом, исходящим из тайных глубин ее натуры.
Ты уже не можешь ничего изменить. Ты не хочешь ничего менять. Лечь с ним в постель — вот чего ты жаждешь. К чему теперь эти сомнения? Просто отдайся ему, и одной сбывшейся мечтой в твоей жизни будет больше. А дальше… будь что будет, думала она.
Набрав полную грудь свежего влажного воздуха, дувшего с океана, Элизабет посмотрела в чистое ночное небо, освещенное полной луной и яркими звездами. Да, это была ночь для влюбленных. Ночь нежности и страсти. Но Кристофер не влюблен в нее, он лишь хочет дать выход сжигающей его страсти. Он хочет того, чего большинство мужчин жаждали получить от нее, с той лишь разницей, что теперь это взаимное желание…
Секс… Элизабет невольно поежилась, представив себе все то, что подразумевало это короткое слово.
Обнаженность тел… Близость… У нее слегка закружилась голова при мысли о том, что очень скоро она будет лежать обнаженная в его жарких объятиях.
Не прошло и двадцати четырех часов, как они познакомились. О Боже, как давно это было — целую вечность назад! Так же давно, как и то мгновение, когда она согласилась доверить ему свое тело…
— Царица небесная, что же я натворила! — отчаянно прошептала она.
— Что ты здесь делаешь, Элизабет?
Она резко обернулась и увидела Кристофера в дверном проеме. Что-то в его вопросе прозвучало необычно. Ах, да, конечно! Впервые она услышала «ты» в обращении к ней.
Ну вот, стоило мне согласиться… — огорчилась она.
— Ты… уже закончил? — спросила она взволнованным голосом.
Сразу после ужина он настоял на том, что сам уберет все со стола, и она воспользовалась этой передышкой, чтобы пойти в душ. После этого она вышла на веранду. Она предпочла бы куда-нибудь спрятаться, чтобы он не нашел ее так быстро.
— Да. У посудомоечной машины будет много работы, — ответил Кристофер, пристально глядя ей в глаза. Затем он медленно перевел взгляд на ее шею, плечи, грудь…
— Спасибо, что ты взял уборку на себя. — Элизабет порывисто сложила руки на груди, как бы прячась от его раздевающего взгляда. Она испытывала сильную неловкость от того, как развивались их отношения. Наверное, он перестал уважать меня, когда я согласилась на постель без любви, подумала она.
— Я хочу, чтобы ты знал… То, что сегодня происходит… для меня очень необычно. Просто, чтоб ты знал…