любовью близких, особенно детей, с другой — это был человек строгой пуританской закалки, решивший посвятить жизнь служению Богу. Природное жизнелюбие постоянно конфликтовало в ней временами с почти фанатичной религиозностью. Уже после ее приезда в Китай, где она также занималась миссионерской работой, углубилось несходство характеров супругов. Тем не менее Кэролайн стремилась быть для мужа опорой и, в частности, помогала ему в переводе Нового завета на китайский язык. Ее жизнь в этой стране была далеко не безмятежной. В 1900 г. во время Боксерского восстания (Ихэтуаньское восстание) семье пришлось спасаться от повстанцев, угрожавших их жизни. В другой раз при очередной отлучке мужа по миссионерским делам толпа озлобленных местных жителей собралась у ворот ее дома, грозя расправой Кэролайн и ее детям. В этот момент они были единственными «белыми» среди обитателей квартала. Кэролайн спокойно направилась к воротам, открыла их и вежливо пригласила «гостей» выпить чаю. Толпа была поражена ее хладнокровием, открытостью и оставила их в покое.
В последние годы она тяжело болела. На смертном одре ома призналась дочери: «Убеждена, что человеку следует отдавать предпочтение в жизни светлым, счастливым моментам, таким, как танцы, веселье, красота. Думаю, что, если бы мне пришлось прожить заново, я выбрала бы их и отнюдь не считала бы это греховным». Такой предстает она в книге Перл Бак.
Вторая биографическая книга, об отце, Абсоломе Сайденстрикере, умершем в 1931 г. (в книге он назван Эндрю), вышла почти одновременно с первой и называлась «Сражающийся ангел». Она была художественно более совершенной, цельной, чем первая, к тому же лишена налета сентиментальности. Главное же было в том, что писательница проявила объективность и взвешенность в художественной характеристике такой неординарной, сложной личности, какой был ее отец.
Абсолом был одним из семи сыновей фермера из Западной Виргинии; из них пятеро сделались священниками. Борясь с бедностью и нуждой, он отлично учился, получил университетский диплом, затем закончил пресвитерианскую семинарию. Приехав в Китай для миссионерской работы, начал с изучения языка, занимаясь с редким упорством, по восьми часов в день. Абсолома вообще отличали редкая воля, работоспособность и одержимость в работе. Все, что находилось за ее пределами, имело для него второстепенное значение. К сожалению, это распространялось и на его семью. Он так и не нашел времени прочитать роман дочери «Земля», принесший ей мировую славу.
По мысли Перл Бак, отец принадлежал к уникальному поколению людей, одержимых, ищущих приключений, которые, не стань они под влиянием возникшей в юности любви к Богу миссионерами, с успехом могли бы быть капитанами кораблей, золотоискателями, землепроходцами: «Среди них не было ни одного робкого. Они шли по улицам китайских городов, убежденные в своем праве вершить выбранное ими дело. Ни один вопрос не мог их смутить, ни одно сомнение не сделало их малодушными. Они были правы во всем, что творили, они боролись во имя Бога, уверенные в своей конечной победе».
Рассуждая об особенностях биографического жанра в литературе, Перл Бак, в частности, писала: «Разница между написанием художественного произведения и биографии аналогична разнице между свободным путешествием в горах и прогулкой по саду, окруженному оградой». И еще: «Биограф волен лишь располагать имеющиеся у него факты, но при этом он не может намеренно скрывать или опускать какие- либо из них; все должно быть учтено для глубокого постижения сущности описываемого персонажа». Это дало ей основание для такого вывода: «Беллетристика есть созидание, а биография аранжировка». Для писателя, наделенного смелой фантазией, трудиться в биографическом жанре труднее, чем в художественном. И тем не менее Перл Бак была счастлива, что «дала долгую жизнь двум самым любимым в ее жизни людям».
Заметим, что в этом и некоторых других высказываниях Перл Бак сказалась известная ограниченность ее эстетики, поскольку в них декларируется принцип буквальной верности жизни, «фотографической» точности, распространявшийся также на беллетристические жанры.
В канун получения Нобелевской премии Перл Бак публикует роман «Гордое сердце» (1937), содержавший, как и многие ее произведения, биографические мотивы. В центре его — Сюзен Гейлорд, женщина незаурядная, волевая, наделенная художественным талантом, которая не может примирить свои творческие устремления скульптора с естественной тягой к семейному очагу, желанием личного счастья. Ей был, безусловно, близок тот внутренний конфликт, который зрел в душе героини: «Я чувствую резкую раздвоенность во всем моем существе, — признавалась Перл Бак. — Одна моя часть — женщина, другая — творец, не имеющий ничего общего с женщиной».
Феминистские мотивы всегда были особенно близки Перл Бак. Об этом свидетельствуют образы китайских женщин, принадлежащих к разным слоям общества, в трилогии «Дом земли», героинь ряда других ее романов, а также ее работа в «малом», специфически американском жанре новеллистики.
Ранние сборники рассказов Перл Бак увидели свет в 30-х годах («Первая жена и другие рассказы», 1933; «Далекое и близкое», 1934); в дальнейшем они дополнялись, переиздавались и переводились на многие языки. Перл Бак, мастеру новеллы, присущи простой, лаконичный стиль, занимательный сюжет, четкая, порой без полутонов, обрисовка характеров. Ей удается проникнуть во внутренний мир женщины, показать ее переживания, порой смутные, неясные. Такова миссис Барклей, пытающаяся разобраться в своем отношении к младшему сыну («Мать и сыновья»); юная японка Эцу, оказавшаяся в зависимом положении от своего ухажера, солдата-янки, несущего комплекс «победителя» («Домашняя девочка»); китаянка Филис, по-своему протестующая против модного у молодежи «западного» стиля поведения («Возвращение блудных сердец»).
Присуждение Нобелевской премии было звездным часом писательницы. Некоторым ее недоброжелателям, настаивавшим на том, что награда была дана не по «эстетическим», а по «политическим» мотивам, убедительно ответил критик О. Карджилл: «Для мыслящих американцев, не имеющих отношения к литературным группировкам, для людей проницательных премия стала, в итоге, убедительным напоминанием, что чистая эстетика — это еще далеко не самое главное в литературе… Перл Бак обладала такой универсальностью и популярностью, какую нечасто встретишь».
В Нобелевской речи, произнесенной по традиции 10 декабря (1938), она тепло говорила о «народе Китая, с которым жила одной жизнью в течение многих лет». Тогда же ею была прочитана и Нобелевская лекция, адресованная членам Шведской академии. В лекции, озаглавленной «Китайский роман» (в дальнейшем была издана отдельной брошюрой), она нарисована широкую картину развития этого жанра, начиная с древнейших времен. В ней, в частности, Перл Бак высказывала мнение, что влияние эстетики китайского романа, вобравшего в себя традиции народного сказа и фольклора, во многом определило особенности ее собственной писательской манеры. Убежденность в непреходящей значимости искусства, уходящего корнями в народную жизнь, определяет пафос и многих других ее выступлений по вопросам литературы, в частности докладов, прочитанных в Пекинском университете (1932) и Рандолф-Мансонском женском колледже (1933).
Нобелевская премия застала писательницу, как стало ясно позднее, на определенном рубеже ее творческого пути. Достаточно самокритично оценивая свои заслуги, она рассматривала премию как «аванс на будущее». Впереди были еще три с лишним десятилетия интенсивной работы, ознаменовавшейся появлением около 70 книг в разных жанрах. «Американские» годы Перл Бак — интересный и малоизученный этап ее творчества. Но, как это нередко случалось с нобелевскими лауреатами, достигавшими вершины своего творчества в момент присуждения премии, ей не удалось повторить триумфа, выпавшего на долю китайских романов.
С конца 30-х годов географические и тематические горизонты творчества писательницы расширились: Перл Бак стала больше привлекать Америка, ее люди и проблемы. Но Китай до конца жизни оставался в сфере ее внимания как писательницы. Об этом, в частности, напомнил роман «Патриот» (1939), в котором воссозданы революционные события в Шанхае на исходе 20-х годов, приход к власти Чан Кайши, первая фаза японо-китайской войны. Роман содержит критические оценки как политики гоминьдановцев, так и действий коммунистов. Перл Бак пробует свои силы в драматургии, пишет пьесу «Полет в Китай». В 1941 г., откликаясь на феминистские проблемы, выпускает том публицистики «О мужчинах и женщинах».
В годы второй мировой войны Перл Бак целиком посвятила себя антивоенной борьбе. Она выступает с серией радиопередач на Китай, участвует в работе организации Объединенная помощь Китаю, основывает Ассоциацию «Запад Восток» с целью достижения большего взаимопонимания народов двух полушарий. Среди ее многочисленных и остро злободневных выступлений военного времени — очерк «Задание на завтра», в котором развернута конкретная программа противодействия подрывной японской пропаганде,
