придет сюда и снимет с нас мерки.
Макс отделил от пачки стодолларовую купюру и протянул ее детективу:
— Это за хлопоты. Купи себе немного заварных пирожных.
Парень вытаращил глаза, затем скромно потупился и произнес:
— Нет, что вы, это совсем не обязательно.
Это было сказано примерно таким же тоном, каким девушка говорит: «Нет, не надо, прошу тебя!», а про себя думает: «Еще, пожалуйста, мне это так нравится. Заставь меня делать это!»
— Засунь деньги себе в карман, и забудем об этом, — начальственным тоном сказал Макс.
— Спасибо, большое спасибо. Могу ли я быть еще чем-нибудь вам полезен? Только скажите.
Похоже, сто долларов были для него большими деньгами. Помахав кулаком так, будто в нем были зажаты игральные кости, Макс спросил:
— Тут у вас не найдется местечка, где можно сыграть партию в интересный настольный гольф?
Детектив помялся.
— Есть только одно заведение, на окраине, — и он упомянул название, которое нам дал Франк. — Оно открыто для всех, но пропускают туда только в вечерних костюмах.
Всякий раз, когда он задумывался, его рука непроизвольно тянулась к носу, чтобы его почесать. Именно этим он и занимался в данный момент.
— Но советую хорошенько подумать, прежде чем туда соваться. Скажу по дружбе: там нечисто. Вам там без обмана и одного хода не дадут сделать.
— Ну и черт с ними. Подумаешь, потеряем парочку долларов, — сказал Макс. — Зато прогуляемся. Где это?
Наш новый друг записал адрес на клочке бумаги.
— Мне очень не хочется, чтобы вы туда отправлялись, — заметил он, дружелюбно улыбаясь. — Вы, ребята, мне очень нравитесь. Знаете, иногда бывает приятно отправить туда какую-нибудь большую шишку. Для небольшой стрижки. Но вы, ребята, — другое дело, вы мне очень нравитесь, — повторил он и покачал головой. Было видно, как он за нас переживает. Когда он вышел, Макс сказал:
— Хороший парень.
Я согласился:
— Да, хороший.
Макс повернулся к Косому и приказал:
— Ступай в гараж и достань из-под тачки нашу амуницию.
Косой с радостью бросился выполнять поручение. Через несколько минут зазвонил телефон. Это был парикмахер. Он извинился за задержку, вызванную присутствием клиента, и пообещал прийти примерно через полчаса, когда закончит его обслуживать. Минут через десять раздался стук в дверь. Я открыл. В комнату вошел внушительного вида старик.
— Джентльмены, это вас надо подогнать под вечерние костюмы? — шутливо спросил он.
— Вы Шварц? — сухо осведомился Макс.
— Я мистер Шварц, портной, — ответил старик. — Он извлек из своих карманов мерную ленту, карандаш и блокнот. — Четыре костюма? — Он осмотрел комнату, пытаясь отыскать четвертого клиента.
— Четвертый скоро придет, — пояснил я.
— А как насчет рубашек, галстуков, башмаков и запонок? У меня есть все, что может понадобиться, — улыбнулся он. — Я могу снарядить вас полностью. С головы до пяток. За весь комплект десять долларов в день, носки бесплатно. Залог — пятьдесят долларов с носа. — Согласны?
— Пойдет, дедуля, — сказал Макс.
— Дедуля… Какой я вам дедуля? — забормотал старик и грязно выругался на идише.
— Дед, это нехорошо, — сказал я, — мы ведь понимаем по-еврейски.
— Соплеменники? — Старик ласково заулыбался. — Еврейские мальчики? Совсем не похожи. Я ведь не хотел ругаться, мой мальчик, но мне не нравится, когда меня называют дедулей. Неужели я такой старый?
Старику было на вид лет восемьдесят, никак не меньше.
— На вид вам не дашь и пятидесяти, мистер Шварц, — сказал я.
— Ну, — задумчиво возразил он, глядя на меня поверх очков. — Может быть, мне все-таки чуть-чуть побольше?
Он улыбнулся нам, и мы все ответили ему улыбками. Он оказался очень милым стариканом. С проворством, удивительным для своего возраста, он принялся обмеривать нас со всех сторон, записывая каждую мерку себе в блокнот и мурлыкая под нос что-то вроде «тру-ля-ля».
В комнату ввалился нагруженный оружием Косой. Не замечая старого портного, стоявшего в это время на коленях рядом с Простаком и снимавшего мерку для брюк, он вывалил содержимое холщового мешка прямо на кровать. Там были четыре пушки сорок пятого калибра, маленькая игрушка Макса на тонкой пружине, четыре лоснящиеся кожаные кобуры, несколько коробок с запасными патронами и мой кнопочный нож. Старик встал с колен, пристально оглядел нашу коллекцию, очень серьезно посмотрел на нас и печально спросил:
— Гангстеры? — Он грустно покачал головой. — Еврейские гангстеры — это очень, очень плохо. — И он вернулся к прерванному занятию.
Я давно не встречал таких милых старых чудаков. Мне захотелось продолжить начатый разговор, и я сказал:
— Мистер Шварц, перед вами не только еврейские гангстеры. Вот этот парень, — я кивнул в сторону Простака, — итальянский гангстер.
Простак улыбнулся и обратился ко мне на идише:
— Чтоб ты сдох, иноверец!
Старик приветливо улыбнулся Простаку, давая понять, что отметил правильность его еврейского произношения. Сняв мерки со всех четверых, он сказал:
— Мне лучше позвонить в магазин от вас. Это ускорит дело. Надо сообщить моим мальчикам ваши размеры.
— Вашим сыновьям? — спросил я.
— Нет, со мной работают два симпатичных парня. Они цветные.
Он связался со своими помощниками и продиктовал им записи из своего блокнота.
Мы ждали, когда он закончит говорить. Старик сказал нам, что его помощникам потребуется не менее получаса, чтобы подобрать одежду нужных размеров из того огромного гардероба, который у него имелся, и устало опустился на стул.
— Я передохну тут малость, выкурю сигарету. Ладно? Надеюсь, я вам не помешаю?
— Все в порядке, дедушка, — ответил Макс. — Сиди, сколько хочешь.
Старик нахмурился:
— Дедушка? — и снова выругался по-еврейски. Он был так забавен, когда сердился, что мы не выдержали и рассмеялись.
— Значит, я старик, ну и ладно. Но если я старик, вы должны потакать моим старческим слабостям. Я вот хочу немного с вами поболтать. Имею я на это право?
— Имеешь, имеешь, — сказал я. — Можешь им воспользоваться.
Мистер Шварц оказался забавным старым болтуном. Слушая его болтовню, я понял, что жизнь его порядком потрепала, но он сумел сохранить и остроту ума, и изворотливость. Было такое ощущение, что мы связаны невидимыми узами и можем довериться друг другу. Думаю, что и старик почувствовал некую общность со своими единоверцами. Во всяком случае, мы увидели в нем друга, а он вел себя с нами совершенно по-родственному.
И все же я решил его предостеречь:
— Мистер Шварц, мы приехали сюда, чтобы развлечься. Хотим немного отдохнуть. Поэтому, прошу вас, сделайте нам одолжение. Что бы вы здесь ни увидели, держите язык за зубами, хорошо?
Старик фыркнул:
— Ты что, думаешь, я ребенок или выживший из ума старый осел?
