Пистолет?… Полагаю, он того не стоит. Я предлагаю чейндж. Я дам вам кое-какую информацию из первых рук — ценную информацию! — а вы… Вы меня отпускаете. Идет?
— Уехали?
— Да.
— Не вернутся?
— Не думаю. У них своих хлопот хватает. После того, что мне этот тезка великого поэта рассказал — не думаю, что они в городе задержатся.
— А что он рассказал?
— Так. Давай, звякни на НП, Ивановне — как там обстановка? И подтягивайтесь «на Скалу Совета», рассказывать буду, и планы наметим. Всех-всех, и Васильченков, и Белку зови, и Лену.
СТРАШНЫЕ ИЗВЕСТИЯ
Известия, полученные от Орлова, были страшными, но где-то и ожидаемыми.
Уже пару недель в лагерях беженцев, в сельхозкоммунах и вообще в больших скоплениях людей свирепствовала эпидемия неизвестной болезни. У людей поднималась температура, они впадали в беспамятство — и в 90 процентах случаев погибали. Летальность была ужасающая. Антибиотики не помогали. Причина болезни, пути ее распространения были неизвестны; известно было только, что она бурно развивается именно при большом скоплении людей. Карантинные мероприятия были задействованы, но оказались малоэффективными. Несколько крупных лагерей были выкошены неизвестной болезнью буквально подчистую; не рискуя соваться на территорию и «сортировать» умерших и выживших, «охрана» с благословения Администрации просто выжгла всю площадь лагерей армейскими огнеметами. По еще паре лагерей, в отчаянной надежде остановить распростанение эпидемии, отработали с закрытых позиций батареей ТОС «Буратино», сожгя к чертовой матери всю территорию вместе с охраной. Вообще, Тяжелые Огнеметные Системы с веселеньким названием «Буратино» оказались пока самым действенным средством против эпидемии.
Единственным светлым, оптимистичным известием было утверждение одного из микробиологов, в основном по своей инициативе занимающимся исследованием неизвестной болезни, что выявленный им штамм болезнетворного вируса якобы крайне нестоек к низкой температуре, и эпидемия прервется с наступлением зимних холодов. При этом, конечно, все уже инфицированные умрут…
Вот потому и сделана была ставка на полную секретность происходящего и сокращение перемещений между населенными пунктами (патрули Администрации получили приказ стрелять на поражение по всему автотранспорту за городом, и сжигать машины со всем содержимым не приближаясь к ним) — кому суждено умереть — умрут, кто не успел заразиться — выживет… Охрана лагерей и сельхозкоммун получила приказ выйти за периметр и стрелять во всех, пытающихся покинуть огороженную территорию. Локализация эпидемии и противодействие распространению болезни были возложены на некоего бывшего специалиста МЧС по кличке «Спец» — человека крутого и бескомпромиссного.
Еще одним, одновременно и «позитивным», и пугающим было то, что, судя по всему, эпидемия ударила по скоплениям людей во всем мире почти одновременно. Полевые передвижные крематории коптили небо, «перерабатывая» в золу тысячи трупов ежедневно; бульдозера, расходуя дефицитную солярку, рыли гигантские рвы для трупов сейчас по всей Европе, Америке, Азии. Впрочем, в Азии… Что там творится, толком никто уже давно не знал. Во-всяком случае, внешней агрессии можно было не опасаться…
— Грамотно — «убрали» почти всех «нуждающихся» по всему миру. Я, черт побери, что-то подобное и ожидал, только не знал что… — продолжал Олег.
— Знаете… Что самое смешное… То есть не «смешное», но… Аналогия есть — был такой роман написан, давно уже: «Смерть травы» назывался. Я не читал, вообще-то, я фильм смотрел. Там по сюжету пошел некий мор на растительность, как следствие — падение кормовой базы. И… Там недвусмысленно показано, что якобы правительства стран отрабатывают по своим же городам ядерным оружием — для сокращения едоков… Тогда это казалось дикостью и выдумкой автора, сейчас… Уже не кажется такой уж выдумкой. Тем более что и происходит все значительно «чище»… Книги — они зачастую предвосхищают происходящее.
— Заговор?
— Я не знаю. С одной стороны есть правило: «Не ищи тайный смысл там, где все можно объяснить просто глупостью»… Или случайностью. С другой стороны — уж очень все это ко времени случилось. Я ведь говорил — все эти концентрации населения в жутких условиях до добра не доведут, хотя на начальном этапе и удобны. И вот… И тратиться ни на кого не надо, излишки населения сами пеперемерли… Бомбить города не надо — мат-ценности сохранены, экология не порушена. А желающих кушать резко стало меньше. Выживут те, кто не «в социуме», кто сам по себе; то есть относительно мелкие, относительно безобидные, мало взаимодействующие между собой группы. Ну и те, кто могут позволить себе высокий уровень защиты — элита. Черт его знает… Уж очень все это «во-время». И по всему миру. Ведь как началось? Финансовый коллапс, остановка производств. Потом разодрались на Ближнем Востоке и в Азии. Поставки нефти прекратились. Потом… Я слышал, что-то там на крупнейших нефтепромыслах случилось — и опять же, по всему миру: не то серия терактов с грязными бомбами — так что невозможно стало добывать, не то случайность какая-то… Да какая «случайность!» А потом и добывать-продавать стало и некому и незачем — производства, переработка ведь встали. Посевная провалена, топлива нет. Пошла эта «феодальная раздробленность». Стали сгонять в «сельхозкоммуны», — в те же концлагеря, — и, что характерно, народ сам туда побежал, там ведь кормежка и защита! А для «них» — прямая выгода: и люди сконцентрированы, делай с ними что хошь. И в то же время распылены из мегаполисов, то есть можно каких-то организованных выступлений не опасаться. Связь рухнула; транспорта, как такового больше нет. Ну и вот… Дальше все знаете. Дальше… В результате «внутривидовых разборок» численность еще подсократится — и, наконец, стабилизируется…
Заговорили. Только Лена сидела молча, с оцепеневшим лицом. Она думала про сестру, про племянников. Надо ее немедленно предупредить!
— Я говорил — никогда не надо лезть «в стадо».
— Они ж толком даже не знают — эпидемия это или что другое.
— А что это может быть «другое»?
— Да есть, я читал, методы… Навыдумывали яйцеголовые.
— Ну например?
— Про «бинарный газ» слышал? Нет? Ну, ты еще не застал, а раньше нас здорово пугали этим. Нет, дело не в газе, это я вспомнил просто чтобы суть объяснить. Там, в бинарном газе вот какой принцип: есть два компонента. Каждый по отдельности совершенно безвреден — перевози, храни, ничего опасного. А при смешивании компонентов, при их взаимодействии, образуется жуткое по силе отравляющее вещество. Боевой отравляющий газ! Ну вот. Тут может быть такой же принцип. Скажем, люди достаточное время кормятся продуктами, в которых немного, кое-что «подправлено» в молекулярной формуле. Понимаешь, сейчас это даже никого уже и не напрягает: генномодифицированные продукты широко распространены, наверно, их даже больше чем обычных. Как бы по идее ничего в этом страшного нет — все одно в пищеварительной системе любые продукты распадаются на элементарные составляющие — на аминокислоты. Так какая разница, из чего та или иная цепочка молекул «вышла» — из зайца, выросшего в лесу, или из искусственно вскормленного бройлера; из генномодифицированной сои или из «природного» ячменя? Но если «вдруг» какая-то цепочка молекул получает способность не разрушаться в пищеводе, а «встраиваться» в организм, и встраиваться вот как она есть, с ее генетическим кодом, — то мы по сути получаем встроенную в каждого человека «мину», запал к которой держит в своих руках человек, эту систему создавший… Да не, я фантазирую, конечно…
— Да ладно, давай-давай, фантазируй дальше.
— Вот. То есть получили «закладку», причем в каждого человека закладку. Совершенно безобидную
