— Летите, бессовестные, на живого пса собрались. Машенька, дай ему лепёшки кусок, небось, голодный.
А Джумбо всё больше приходил в себя. Он признательно махнул хвостом, но от лепёшки отказался: еда в распухшее горло не проходила. Вот он поднял голову и медленно, чуть шевелясь, совсем сполз в арык. Теперь можно было напиться вволю. Густая шерсть пропиталась водой, это тоже доставило большое облегчение.
— Положи лепёшку в воду, перед самым его носом, — сказала старуха. — Вот так, она размокнет, и он её съест. Доброе ты дело, внучка, сделала. А теперь пойдём, Машенька, нам самим идти ещё далеко. Ну, пёс, прощай, авось, ты с Машенькиной лёгкой руки поправишься.
И Джумбо понял: приподняв голову, он опять с трудом пошевелил хвостом.
— Он спасибо говорит, бабушка, — весело воскликнула девочка. — Прощай, пёсик, прощай! Бабушка, а вороны ему глаза не выклюют?
— Нет, не выклюют. Они теперь к нему подойти побоятся.
Бабушка и внучка скоро исчезли за поворотом дороги. В последний раз девочка оглянулась и помахала рукой. Пёс посмотрел ей вслед и опять опустил голову в оживляющую воду. Избитое тело медленно возвращалось к жизни, и так же медленно вернулась тоска по дому.
Джумбо ещё полежал в арыке. Осторожно поворачиваясь, он поднимался и вылизывал искалеченные, изодранные лапы, на которые нельзя было ступать. Нельзя… если бы его не ждали дети, их ласковые голоса, руки, которые так нежно обнимали его могучую шею…
Джумбо со стоном приподнялся, выполз на дорогу, встал и, шатаясь, опустив голову, пошёл. Горячая земля жгла лапы, сухие комочки её впивались в открытые раны. Джумбо дышал тяжело, временами будто всхлипывал, останавливался и снова шёл. Его нестерпимо тянуло лечь, но он чувствовал, что тогда больше встать не сможет. Любовь к детям, тоска по ним поддерживали его гаснущие силы. Он шёл.
6
Это была чистая случайность, но Катя повернула из переулка направо — как раз на ту дорогу, по которой увели Джумбо. На ту, по которой он теперь с трудом тащился обратно. Мог ли он знать, что навстречу ему так же упорно шагает маленькая фигурка, прижимая к груди котёнка в белой тряпочке. Котёнку путешествие скоро надоело: их перегоняли или ехали им навстречу то скрипучая арба, то автомобиль. Это было страшно. И для девчушки — тоже. Но она крепилась, шла как могла быстро и только повторяла:
— Пушинка, не пугайся, мы скоро найдём Джумбика. Очень скоро!
Но вот из-за угла, медленно и важно шагая, выплыл целый караван верблюдов. Они шли по середине улицы, позвякивая колокольцами под мордой, но вдруг испугались чего-то, заревели и все как один шарахнулись в сторону, к забору. Катя в ужасе присела и оказалась под брюхом самого большого верблюда. Он боком прижался к глиняной стенке дувала, а его огромная мохнатая лапа чуть не наступила на Катину тапочку.
— Ой! — закричала девочка, но тут, к счастью, казах, сидевший на верблюде, услышал её крик в общем гаме и успел повернуть верблюда в сторону:
— Домой иди, зачем бегаешь!
Ох, как страшно! Кате очень хотелось заплакать погромче. Может быть, мама услышит и придёт… Но тут Пушинка жалобно, тоненько мяукнула. Надо её успокоить.
— Это только верблюдики, не бойся, Пушинка, — начала Катя дрожащим голосом и, вдруг всхлипнув, закончила: — А я, я очень боюсь, Пушиночка!
Она всхлипнула, но верблюды уже прошли, осталась только душная горячая пыль, которую они подняли неуклюжими лапами. Пыль лезла в глаза и щекотала в горле. Катя минутку посидела у забора, вздохнула и, крепче завернув котёнка в тряпочку, встала. Она старалась шагать самыми большими шагами, как её учил Боря. Так они скорее найдут Джумбо.
А идти становилось всё труднее. В тапочке оказался камешек, и он больно резал ногу. Но руки были заняты. И девочка, стиснув губы, шагала всё дальше.
А Джумбо брёл по улицам, опустив голову, не глядя по сторонам. Этого ему и не нужно было: он бессознательно держался правильного направления. Но он уже два раза чуть не попал под колёса встречной телеги, и один возница крепко огрел его кнутом. Пёс даже не поднял головы: что значила боль от кнута перед болью в израненных лапах!
Камешек в тапке так резал ногу, что Катя не обратила внимания на большую жёлтую собаку. Собака сидела на тротуаре и равнодушно смотрела на прохожих, но вдруг навострила уши и повернула голову: близко, совсем рядом, пискнул котёнок. А, вот он, на руках у девочки! Глаза собаки загорелись, она вскочила и загородила Кате дорогу.
— Отдай котёнка, — зарычала она.
Ну, нет! Этого не будет!
— Не дам! — рассердилась девочка. — Уходи, собака! Ты противная!
— Ррр — сама возьму! — ответила собака и подступила ближе.
— Не дам! — крикнула Катя, и кинулась бежать не разбирая дороги.
Собака в два прыжка догнала бы лёгкую добычу, но вдруг с визгом отскочила: какой-то человек сильно стукнул её палкой.
— Не обижай ребёнка, негодная! — сказал он и уже повернулся идти дальше по своим делам. Но тут Катя с разбегу споткнулась обо что-то большое, лохматое, неподвижно лежавшее на тротуаре. Падая, она закричала так громко, что все прохожие оглянулись.
— Джумбик! Джумбик! — повторяла девочка и, горько плача, прижималась лицом к жёсткой, седой от пыли шерсти.
Пёс слабо шевельнулся и поднял голову. Мутные глаза его смотрели безучастно, видимо, он плохо понимал, что случилось.
Вокруг странной группы начала собираться толпа, но все держались на некотором отдалении.
— Укусит! Он её укусит! — заговорили люди. — Девочка! Встань! Отойди скорее!
— Джумбик! — со слезами говорила девочка и, одной рукой удерживая вырывавшегося котёнка, другой пыталась повернуть к себе огромную голову. — Встань, Джумбик! Ай!..
Жёлтая собака успела обежать ударившего её человека и в два прыжка оказалась перед Катей: теперь-то котёнок будет её! На лежавшего неподвижно Джумбо она не обратила внимания.
— Ррр! Гав! — сказала она торжествующе.
В ту же минуту глаза Джумбо вспыхнули. Он понял: чужой пёс угрожает девочке! Его девочке!
Исчезла боль в раненых лапах. Джумбо молча, без звука, оказался на ногах. Катю так и подкинуло в воздух, и она в ужасе прижалась к дувалу. Жёлтое и коричневое сшиблись в одном прыжке, и тут же рычанье жёлтого сменилось жалобным воем. Минута — и жёлтая собака мчалась по улице с поджатым хвостом. А Джумбо быстро повернулся и, боком прижав Катю к дувалу, стал ощетинившись, сверкая клыками. Он был так страшен, что толпа невольно отодвинулась подальше.
— Девочку нужно взять, как бы он её не загрыз! Ишь, остервенился! — послышались неуверенные голоса. Человек, отгонявший собаку, шагнул ближе.
Джумбо молча наморщил губы. Катя поспешно положила ему руку на спину.
— Это мой Джумбик, — сказала она и опять всхлипнула. — Я его нашла. И Пушинка — тоже нашла. Папа скоро придёт и нас возьмёт. Джумбик очень добрый, только он вас очень укусить может.
Через несколько минут в доме родителей Кати зазвонил телефон.
— Ваша девочка нашлась. Про которую заявляли. Сидит на улице, от вас недалеко. А взять нельзя. Собака не подпускает, кидается, а сама, видно, идти не может. Ещё котёнок там… Скорее приезжайте!
Бабушка тихо охнула и уронила трубку телефона. А потом опять охнула, выскочила на улицу и побежала так быстро, как не бегала уже много лет. Отец, мать, Боря — все где-то искали Катю, и бабушка горевала, что не может их сейчас обрадовать и успокоить.
Джумбо всё ещё стоял, крепко прижимая Катю к дувалу. Увидев бабушку, он повернулся, взял в зубы кончик розового платья и потянул Катю к бабушке, как делал, когда приводил её из детского сада. Потом со стоном опустился на тротуар, опрокинулся на спину и протянул бабушке раненые лапы.
— Ты видишь, — без слов сказал он, — я защитил её и больше ничего не могу.
