что-то тут же вылетает в другое ухо.
— Низшие, потому что не закончили магической школы. Кому-то надоедает зубрить заклинания, кому-то бесконечные тренировки по управлению энергией, а кто-то и попросту хочется быстрее наживиться с помощью полученных навыков — вступает в разговор Эля, не давая поумничать гноме — А раз не закончили, значит и недопущены к последней инициации.
— А что за последняя инициация? — спрашиваю.
— Когда ученик проходит от начала до конца все курсы, и достигает максимума определённых ему природой возможностей, он вместе со своим наставником отправляется в земли Безликих. Там находится Срединный Источник, который Безликие охраняют с особой ревностью, убивая всех приближающихся к нему, кроме высших магов, разумеется. Те, кто прикасается к этому источнику, получают власть над Срединной Энергией.
— А что за Срединная Энергия такая?
— А кто ж его знает? — эльфийка пожимает плечиками. — Высшие маги своими секретами не делятся, но могу одно сказать, перечень заклинаний у них гораздо длиннее, чем у низших. Я видела однажды, как высший маг просто выставил перед собой руку, и Смаргский дракон, решивший им позавтракать, исчез.
— В смысле исчез? — не понимаю я.
— Ну вот так, взял и исчез.
— Может, он просто сделал его невидимым?
— Что за глупость делать невидимым того, кто на тебя нападает? Ты же тем самым помогаешь противнику.
— А с чего ты решила что этот дракон противником был? — приходит мне в голову дурацкая мысль. — Вдруг они просто разыграли спектакль, чтобы нагнать ужаса на свидетелей этой сценки.
— По-твоему, высшие маги врут? — удивлённо спрашивает гнома.
— По-моему, не стоит слепо вестись на такие неопределённые явления, — отвечаю я, и возвращаю амулет регенерации на его законное место, то есть себе на шею.
Нет, не то, чтобы я не поверил в рассказанное Элей, но просто зачем забивать себе голову лишними, и что главное, преждевременными опасениями? И без того забот пока хватает.
Спина Рыка выглядит более-менее сносно, и лишь маленькие шрамы, похожие на червячков-нематод, напоминают о былых ожогах. Он медленно поднимается, вертясь вправо-влево, и прислушиваясь к ощущениям.
— Надо же, больно нету. Ох, хорошая амулета.
— Ладно, — я вслед за орком с резвостью вскакиваю на ноги, и выдаю с улыбочкой. — Пришло время немного помародёрить.
Обвожу взглядом соратничков, может среди них имеются сверхблагородные натуры, для которых даже упоминание о мародёрстве является оскорблением? Но вроде нет, нормальные такие существа, с четким пониманием сложившихся реалий.
— Так, мы с Элей к магу, а вы зомбей проверьте.
Мы парами расходимся в разные стороны, и я, со вниманием уставившись на эльфийку, задаю ей вопрос, который вот уже минут пять терзает мой мозг.
— Чего в гнома-то не выстрелила?
Эля презрительно кривит своё красивое личико.
— Эльфы воюют только с противниками, а не с драпающими трусами.
Ах, вон оно как! Я наматываю на ус, чтобы в будущем не дай бог не обрушить свой рейтинг одним неверным движением. Не проявить трусость, в смысле. Интересно, а какой у меня вообще рейтинг среди ушастых красавиц с именем Эльминель?
Мы подходим к распластавшемуся посреди дороги магу, и Эля, присев на корточки, начинает вытаскивать стрелу из его горла. Причём нисколько не кривясь. Видимо неприятные ощущения у неё вызывают только обожженные спины орков, а проткнутые и истекающие кровью горла магов это так, пустячок. У меня же оттого, как она пальчиками пытается ухватиться за торчащий из затылка окровавленный наконечник, начинаются рвотные спазмы, и я быстренько отвлекаюсь на мошну, привязанную к поясу мага.
Первым делом проверяю её на вес, потом развязываю и лезу внутрь. Выуживаю с десяток монет и начинаю задумчиво перебирать. Не густо. Всего две золотых крайны, остальные монеты из серебра, названия которых никак не могу вспомнить. Лурты? Лудры? Или… да чёрт с ними.
— Что там? — спрашивает Эля.
В руке у неё измазанная кровью стрела, которую она умудрилась вытащить из дохлого мага. Особенно измазанными выглядят перья, которые, как мне помнится, были белыми. Сейчас же они, слегка так, красные, ну это ничего.
Я с трудом сдерживаю очередной позыв, и делаю глубокий вздох.
— Что, крови боишься? — с интересом глядит на меня Эля.
— Да нет, — беззастенчиво вру. — Денег мало, вот и вздыхаю. И трёх крайн нету, хотя, вот насчёт серебряных монет я не помню, сколько их там в крайне?
— Восемь.
— Глупо. Лучше, по-моему, было бы сделать круглое число. Десять там, ну или двадцать, если десятеричная система так сильно не нравится.
— И не глупо совсем, — фыркает эльфийка. — Крайну легко можно разрезать на восемь ровных частей. А вот на десять как раз и неудобно было бы резать.
— Ладно, — я быстро встаю. — Пойдём, посмотрим, может Дорбина с Рыком чего нашли?
— Вряд ли. Маг не стал бы доверять добычу нежити. Да и зачем мертвякам деньги? Пошли лучше за луком сходим.
— О, точно. Его ж продать, наверное, можно.
Я киваю, мол, понял задумку, но Эля только презрительно хмыкает.
— Я думала ты умный, — говорит она, и развернувшись, направляется к тому месту, где бесславный гном бросил свой трофей, чтобы он стал трофеем нашим. Я следую за нею, торопливо размышляя на ходу, чего эта остроухая имела ввиду? Ну, давай же, мозг, напрягайся, думай. Или ты хочешь, чтобы эта гордая эльфийка раз и навсегда поставила тебе циферку ноль в графе «рейтинг»?
Так — лук… не продавать… думала ты умный… ага. Не продавать, значит оставить. А зачем? Хорошо, если оставить, то для чего? А-а.
Я почти ликую. Нет, милая, глупым я никогда не был, а вот умным… И сейчас я тебе с радостью это продемонстрирую.
— Кстати, если капюшон посильнее натянуть, то меня точно за эльфа примут. Я давно уже думаю, как же мне человеком по Крайнему миру разгуливать, если их тут, человеков этих, уже три тысячи лет никто не видел.
Эля быстро оборачивается. На её личике удивление вперемежку со ступором, ну и ещё совсем немного негодования. Видимо она уже представила, как раскатывает меня в лепёшку, выявляя перед нашим отрядом всю мою неимоверную глупость, после чего по праву занимает место лидера. Придержи стрекоз, детка… или кого там эльфы в листики запрягают, бабочек?
Следующие секунд двадцать мы идём молча, и только когда эльфийка поднимает с земли лук, она начинает говорить, но явно лишь для того, чтобы взять хоть какой-то реванш.
— Это лук тёмного эльфа, хотя, ты конечно этого не знаешь. Кхм. Сделан он из дерева рангут, которое растёт в пещерах. Единственное дерево, обходящееся без солнечного света. Запоминай, ты же не знал этого? Кхм. Говорят, в корнях рангута хорошо скапливается магическая энергия. Вот видишь, как много ты не знаешь.
Мои губы сами по себе растягиваются в широченную улыбку, наверное, похожую на рекламный баннер, перетянутый через улицу. Эля, заметив этот баннер, хмурится и надувает губки.
— А между прочем, — раздражённо выдаёт она, — Ты совсем не похож на тёмного эльфа. Ну, если только совсем-совсем чуть-чуть на Изгнанника.
— Я капюшон по самые брови натяну, — говорю, убирая баннер. — Никто и не разглядит моего лица,
