же отпала за нелепостью – Чанг-33 слишком опасался задействовать 7-дырокол в обитаемой Вселенной.
– Спускаемся к моему дому, – сказал Никлас.
Легкое свечение уже возникло вокруг выступающих частей станции – та довольно круто входила в разреженную, однако ощутимую атмосферу Галилеи, находясь в тени планеты.
– Во имя Хаббла! – расслабился Сакки. – Так мы спасены? Я что-то не помню последние минуты…
– Вот уж неудивительно. Без этих бравых ребят мы бы сейчас мерзли в NGC 69307-3.
Чанг-33 вновь лучился бодростью и административным пылом, однако никак не мешал управляемому снижению. Тратить антиматерию Никлас не торопился, ведь все ее несусветные запасы остались в покинутом (и теперь уже почти недоступном) доме Леонида-1, поэтому спускался «Пионер» медленно, на обычном химическом топливе. Уж пятиатомного-то азота никому жалко не было. Вырвавшись из лап оледенения, все четверо беглецов чувствовали себя превосходно и никуда не спешили. Станция поймала устойчивый сигнал стартового комплекса и через десять минут вышла на прямую траекторию полета, завершившуюся на пустой площадке возле дома Никласа.
– Зайдете подкрепиться? – спросил он, открывая шлюз. Давление с шипением выровнялось, стало жарко: звезда находилась почти прямо перед носом, едва поднимаясь над горизонтом. На Галилее был ранний вечер, то есть путешествие историка в другую Галактику заняло больше семи часов.
– Пыльно тут у вас, сударь, – поморщился Чанг-33 и спрыгнул вслед за хозяином на окаменевшую почву.
Вокруг змеились сухие глубокие трещины, а над ними кружились крошечные смерчи. При смене времени суток на Галилее всегда наблюдалась атмосферная активность, особенно на закате.
Гелиодезист, несмотря на дыхательную мембрану, которую он тотчас натянул на лицо, расчихался и позеленел. А вот биоформы, напротив, держались молодцами, хотя и стискивали рты. Видимо, их кожные покровы легче переносили сухой воздух, насыщенный углекислотой и азотом. Но всем явно помогло солнце, позволив собрать в мышцах энергию и компенсировать воздействие чужеродной среды обитания.
– Проведите нас в транспортный узел, – попросил чиновник, едва они вошли в дом и очутились в дезинфекционном блоке. – «Мир» вашему дому, кстати…
Жесткое ультрафиолетовое, затем рентгеновское излучения выжгли из путешественников микроорганизмы, а довершил процесс чистки ультразвук, благодаря которому все лишнее осыпалось на пол невесомой пылью и было унесено в мусоросборник потоком горячего неона. Никлас умышленно привел гостей именно сюда, не желая нарушать экосферу в доме. Вопреки его надеждам, Чанг-33 сохранил живость и даже утратил нездоровый зеленоватый оттенок лица.
– «Нас»?
– Да, я забираю этих ребят с собой. Вы же не думали оставить их у себя, не так ли? Они обладают ценными, уникальными сведениями о событиях, которые могли привести к исчезновению целой звезды. Я уж не говорю о двух планетах. Затем я передам их в Этическую Комиссию, чтобы с ними определились согласно законам.
Формально чиновник был прав, и Никласу нечего было возразить. В любом случае разговорчивость биоформ приведет к тому, что кассеты Леонида-1 у Никласа изымут – как свидетельство. Но до этого момента остается еще немало времени, можно успеть их скопировать… К тому же необязательно отдавать все, самые любопытные можно утаить.
– Хорошо, – сказал он и взглянул на «Нептуна».
Тот промолчал, а вот эмоциональный энтроп не выдержал:
– Мы расскажем вам о нашем бывшем хозяине, но взамен хотели бы получить планету в любой свободной системе. Любого клана, который согласится принять нас!
– В Этической подумают, что можно сделать, – озадаченно ответил гелиодезист.
Скоро все трое по очереди вошли в транспортную ячейку дырокола и отправились по адресу в Центре. Очевидно, Чанг-33 решил доставить биоформы прямиком на штаб-планету Гелиодезической Комиссии и передать их нервным старцам и прочим коллегам для разбирательств.
Никлас же убедился, что Ирины еще нет дома, и отправился подлечиться и спать. Ему все еще почти не верилось, что эта рискованная экспедиция окончилась без колоссальных потерь времени и особенно здоровья.
В поход за невестой!
– Все, отбываю! – объявил я в 12:00.
– Надолго ли, мастер? – опечалился энтроп. Обе биоформы моментально откликнулись на мои слова и явились проводить меня в путь. – Берегите себя и не забывайте, что верные друзья всегда ожидают вас на родной планете!
– Будьте осторожны в деяниях своих, – добавил величавый «Нептун», – остерегайтесь несообразностей в быту и общении с противоположным полом, ибо грозит сие разными напастями и возможной утратой равновесия душевного.
– Клан Деевых NGC 69307-3 погибнет без вас, мастер.
Да уж, весьма ценное соображение родилось в бестолковой голове «Хаоса». И как только я сам не догадался?
– Ожидайте дня через четыре, братцы.
Оттягивать далее пребывание в доме было невозможно, и я вошел в дырокол (обычный, лицензированный). Целью своей (для начала) я определил одну из искусствоведческих планет Центра, куда свозились разнообразные творения со всех концов Вселенной, объединенные общим направлением авторской мысли. Поскольку мне всегда нравились псевдоживые скульптуры в стиле «ретро» (я даже на подходящую рассылку подписался!), на соответствующую планету я и полетел.
Модная забава
Носитель с 6-мерным представлением данных он вообще спрятал в дальний ящик стола, задумав утаить его.
«Ну и Белл с ним, этим стариком, – отмахнулся Никлас от мыслей, когда поглядел на список фамилий от Петрова DFS-0976 Иана-1. – Если даже все они выдают биоформы за детей, то делают это не от сладкой жизни».
Большую же часть времени суток Никлас был вынужден посвятить семье. Точнее, семнадцати потомкам, которых привезла с собой из поездки Ирина. Вместе с ее сыном, Урваном-4, и его женой Розой-13 прибыли внуки, правнуки и так далее, вплоть до столетнего мальца Леопольда-41.
– Предок! – восхищенно приветили они историка в первое же утро, едва прилетев. – Ты тут не закис со своими клановыми побасенками?
