– Ты говорила и дышала так, что я исключил такой вариант. Хотя однажды мне довелось делать эту процедуру.
– Ты в самом деле взял свой складной нож и вскрыл чье-то горло? – недоверчиво уточнила она, ее голос стал тоньше.
– Да. Один работник схлопотал пинок в горло и смертельно задыхался. Я разрезал его трахею и пальцами держал ее открытой, пока кто-то не принес соломинку для питья, чтобы он мог дышать через нее. Мы доставили его в больницу, там ему вставили обычную трахейную трубку на то время, пока опухоль не спала настолько, что он снова смог дышать, и он чувствует себя прекрасно.
– Откуда ты знал, что надо делать?
– Каждый владелец ранчо просто впитывает множество медицинских знаний в течение обычного рабочего дня. Я вправлял сломанные кости, зашивал порезы, делал инъекции. Жизнь жестока, милая. – Его лицо потемнело, когда он произносил это. Она едва не оказалась слишком немилосердной для нее. Он так легко мог сломать ей ребра.
Он натягивал сухое нижнее белье и джинсы, наблюдая, как Маделин расчесывает волосы и откидывает их назад через плечо привычным движением головы, каждый ее жест был столь же изящен, как в балете. Как она могла выглядеть такой элегантной после того, через что прошла? Как она могла относиться к случившемуся столь обыденно? Его все еще трясло.
Когда она проходила мимо него, направляясь вниз, он поймал ее и заключил в объятия, удерживая в течение долгой минуты и прижавшись щекой к ее макушке со светлыми волосами. Маделин обняла Риза за талию и позволила себе насладиться его близостью; он был дома, и с ним было все в порядке. Ничего не было сказано, потому что не было нужды говорить. Достаточно было просто держаться друг за друга.
В тот день Риз расхаживал по дому, подобно беспокойной пуме, периодически выглядывая из окна, наблюдая за погодой. Он пробовал включить радио, но ничто не проникало сквозь бурю. В сумерках пропало электричество, и он развел в камине ревущий огонь, затем поставил в кухне один из керосиновых обогревателей. Маделин зажгла свечи и лампы, и поблагодарила звезды, что нагреватель воды и плита работают на газе.
Они съели суп и бутерброды при свечах, затем переместили на пол пуховые и шерстяные одеяла и подушки, устраиваясь спать перед камином. Они сидели в своей кровати из одеял, прислонившись спиной к кушетке и вытянув к огню ноги. Голова Маделин покоилась на его плече. Он почти мог слышать, как работают ее мысли, пока она вглядывалась в огонь, и решил опередить.
– Флаг с раздвоенным концом называют вымпелом.
Она бросила на него быстрый восхищенный взгляд.
– Маленький флаг, который несут впереди или справа от демонстрантов для того, чтобы вести их, называют «a guidon»[9].
– Хочешь поговорить о флагах? О’кей, будем говорить о них. Исследование флагов называется вексиллологией.
– На флаге Соединенных Штатов семь красных полос и шесть белых.
– В этом очень легко смошенничать.
– Факт есть факт. Продолжай.
– Клеопатра была македонкой, а не египтянкой.
Они играли в игру еще несколько минут, смеясь над наиболее смешными пунктами. Затем достали колоду карт и поиграли в покер на раздевание, что оказалось несложной задачей, поскольку на ней были только его рубашка и пара носков, а на нем лишь джинсы. Как только она заполучила его голым, то потеряла интерес к карточной игре и перешла к более полезному занятию. Они слаженно двигались в свете пламени, освещающем кожу, и надолго забыли об окутывающем их кружащемся белом шторме.
К следующему утру снежная буря спала, хотя ветер соорудил глубокие сугробы. Электричество восстановилось, и метеорологические сводки предсказывали медленное повышение температуры. Риз проверил стадо и выяснил, что скот неплохо пережил шторм; он потерял всего одного теленка, который потерялся, отстав от матери.
Он нашел маленькое животное лежащим в сугробе, пока мать скорбно мычала, зовя его.
Им повезло в этот раз. Он поднял глаза к серому небу, на котором едва начали проглядывать голубые лоскутки. Все, в чем он нуждался, это мягкая, теплая зима, или, по крайней мере, чтобы плохие периоды не длились настолько долго, чтобы подвергнуть опасности стадо.
Он выбирался из долгового болота, но от одного прибыльного года предстоял еще долгий путь до полного освобождения. Ему нужно расплатиться по закладной, он нуждался в расширении стада и деньгах, чтобы нанять пастухов. Когда он сможет расширить капитал в других областях, чтобы совсем не зависеть от погоды и цен на говяжьем рынке, только тогда почувствует себя более уверенным в их будущем.
Следующие несколько лет будут нелегкими. Маделин еще не беременна, но как только забеременеет, им придется учитывать медицинские расходы так же, как расходы по обеспечению растущего ребенка. Возможно, ему следовало принять предложение Роберта несмотря на свое нежелание допускать кого-то еще к власти над ранчо. Это дало бы финансовую опору, средства для скорого воплощения его планов и возможность заботиться о Маделин и их ребенке или детях.
Но он прошел через слишком многое, слишком тяжело и долго боролся, чтобы сейчас передумать. Ранчо принадлежало ему, являлось его частью, словно кость или кровь.
Ему легче было расстаться со своей жизнью, нежели с ранчо. Он любил каждый его кусочек с тем же лютым, независимым собственническим чувством, которое держало здесь его предков, невзирая на нападения индейцев, непогоду и болезни. Риз вырос с ощущением солнца на своем лице и запахом рогатого скота в ноздрях, что было такой же неотъемлемой частью этой земли, как фиолетовые горы и огромное небо.
– Я все же сделаю это, – громко сказал он белой безмолвной земле. Не в его правилах было отступать, но земле требовались мужчины, подобные ему, живущие на ней с колыбели. Она ломала более слабых, а те, кто выдерживал, становились выносливей и сильнее большинства. Земля также нуждалась в сильных женщинах, и даже если Маделин оказалась не совсем такой, как он планировал, он был слишком удовлетворен, чтобы его это заботило.
Глава 9
В конце января из Арктики начал приближаться еще один циклон, и он не предвещал ничего хорошего. Они несколько дней слушали предупреждения, и сообща делали все, что могли, чтобы уберечь стадо. Холодный фронт приблизился ночью, и, проснувшись на следующее утро, они обнаружили густой снегопад и температуру, опустившуюся до двадцати трех градусов ниже нуля, однако, ветер был не таким сильным, как прежде.
Риз предпринял несколько набегов, чтобы разбить лед в корытах и водоемах, чтобы животные могли пить, и Маделин испытывала страх каждый раз, когда он выходил. Царивший сейчас холод уже был смертельно опасен, а метеосводки сообщали, что погода ухудшится.
Так и случилось. Температура понижалась весь день, и в сумерках достигла отметки тридцати с половиной градусов ниже нуля.
К утру она дошла до сорока с половиной, и подул ветер.
Если прежде Риз тревожился, то теперь он походил на запертое в клетке животное. Даже в доме они кутались в слои одежды, а Риз поддерживал огонь в камине несмотря на то, что электричество еще не пропало. Чтобы поддерживать температуру, они постоянно пили горячий кофе или шоколад, и переместились вниз в гостиную комнату, чтобы спать перед огнем.
На третий день он просто сидел с почерневшими от внутренней ярости глазами. Его животные умирали снаружи, а он, черт возьми, ничего не мог с этим поделать; снежная метель мешала добраться до них. Смертельный холод убьет его быстрее, чем скот. Холодный ветер опустил температуру до минус пятидесяти шести.
