Олег протяжно вздохнул:
– Это все равно ничего не изменит. Говорят, от ненависти до любви один шаг, но от отвращения… Это непреодолимо.
– Олег, ты, наверное, первый в истории человечества женатый любовник, который реально хочет развестись с женой и жениться на любовнице, – улыбнулась Лада. – Давай пока сохраним эту уникальную ситуацию. Живи у меня сколько хочешь, но со штампом повременим. Проверим, так сказать, наши чувства. – Она кокетливо склонила голову набок. – Все-таки в моем возрасте надо думать, что выходишь замуж последний раз.
Обе свадьбы состоялись в сентябре.
Первыми поженились Сумароков и Катя.
Свадебный наряд невесты представлял собой подобие греческой туники, и его изысканная простота самым выгодным образом подчеркивала яркую Катину внешность. Катины волосы убрали в высокий хвост, а роль фаты исполняла длинная белая лента. Сумароков в жемчужно-сером костюме тоже был очень хорош.
Лада присутствовала на торжественной церемонии в числе немногих приглашенных. Она жадно вглядывалась в лица новобрачных.
В глазах невесты сияло холодное торжество.
«Я не ошиблась, – думала Лада. – Чем счастливее Валентин сейчас, тем горше он будет рыдать на моем плече!»
Молодожены отправлялись в свадебное путешествие по Италии. Рейс был выбран так, чтобы прямо из Дворца бракосочетаний ехать в аэропорт. Багаж шофер Сумарокова отвез туда заранее.
Аня и Сотников поженились в том же Дворце бракосочетаний через три недели, когда Сумароковы вернулись из путешествия. Узкое белое платье с нарядной вышивкой по лифу, купленное Валентином в миланском бутике, удивительно шло Ане. Выражение лица невесты было серьезным и деловитым. Виктор в идеально отглаженной форме выглядел растерянно и смущенно – казалось, он не мог поверить, что все это происходит с ним на самом деле.
На этот раз приглашенных было много. После церемонии гости, большинство которых составляли курсанты академии и Анины сокурсницы из Института физкультуры, весело разместились в двух автобусах.
Конец сентября выдался на редкость теплым, поэтому было решено праздновать в Сертолове, а столы поставить прямо на участке, на фоне деревьев, чья листва уже стала окрашиваться «в багрец и золото». На случай дождя в хозяйстве имелись огромные тенты.
По приезде молодожены переоделись в джинсы и свитера, официантов, накрывших столы, отпустили, и веселье, начавшееся еще в автобусах, пошло своим чередом. Когда настало время подавать горячее, девочки бестолково засуетились, стараясь продемонстрировать молодым людям свою хозяйственность, но Лада быстро взяла руководство в свои руки – и никто не почувствовал себя обделенным.
К вечеру воздух остыл, в доме затопили камин, но греться у огня пошли только Валентин да Витины родители. Лада осталась в саду. Закутавшись в плед, она сидела в шезлонге и с грустью наблюдала за молодежью. Анины подружки наперебой кокетничали с курсантами, и оживленные юные голоса далеко разносились по поселку в прозрачном сентябрьском безветрии.
Когда окончательно стемнело, приехала вызванная Валентином команда пиротехников. За праздничным фейерверком наблюдало все Сертолово.
Далеко за полночь подвыпившие гости погрузились в автобусы, которые должны были развезти их по городу. Несмотря на приглашение остаться, Лада тоже села в автобус.
«Мой час еще не пробил», – сказала она себе.
Часть третья
Глава первая
Уже без малого четыре года Сотников возвращался домой этой дорогой. И каждый раз, выйдя из-за угла, смотрел на окна: горит ли свет?
Если горит, значит, Аня выйдет на звук открывающейся двери и обнимет его – так, словно они расстались не сегодня утром, а месяц назад. Пока он будет мыть руки и переодеваться, она накроет на стол…
Эта счастливая безмятежная жизнь казалась неправдоподобной – разве такое бывает на самом деле?
«Может быть, я давно умер? – иногда думал Витя. – Умер еще тогда, в туберкулезной больнице, а потом попал в рай? Хотя тогда в рай меня бы не взяли».
Он не понимал, чем заслужил свое счастье. Ведь известно, что супружество губительно влияет на любовь, – так говорят все, наверное, так оно и есть. Но у него все было иначе.
Ему не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы сохранить любовь. Наоборот, в браке она только укрепилась. Да и сопутствующие обстоятельства складывались на редкость удачно.
К годовщине свадьбы, совпавшей с Витиным освобождением от казарменной жизни, Сумароков подарил Ане квартиру. Витя постоянно подрабатывал – сначала где придется, а потом, после третьего курса, Колдунов рекомендовал его на должность дежурного медбрата в больницу. В это же время Аня начала вести детскую группу легкой атлетики – ее зарплаты хватало как раз на бензин, ибо жизни без автомобиля она себе не представляла.
Сотников привычно поднял глаза и нашел свои окна – в кухне горела лампа над столом. Значит, Аня уже дома…
– Здравствуй! – Он нежно поцеловал ее в губы. – Ну как ты? И как наш агент под прикрытием?
Аня засмеялась:
– Опять капризничает. Сегодня прижился только третий завтрак. Он не любит, когда тебя нет рядом.
Витя присел на кухонный табурет и обнял жену:
– Какие у нас планы на вечер?
– Сегодня опять Катя заедет, я на ужин много всего приготовила. Чтобы она не рассказывала папе, как мы тут голодаем.
– А разве мы голодаем?
– Нет, конечно! Просто папе никак не привыкнуть к тому, что мы не берем у него денег. Но мы Катю ждать не будем. Мой руки и садись за стол.
За ужином Аня почти ничего не ела, и Витя смотрел на нее с беспокойством. Третий месяц беременности – не шуточки… Быстро доев горячее, он заварил чай и с чашкой в руках подошел к окну.
Их дом стоял среди таких же гигантов – типичный новостроечный пейзаж. Во дворе, в окружении кустов сирени, располагалась детская площадка. В этот час в ярких домиках, на качелях и лесенках роилось множество детей – их вывели на вечернюю прогулку. Родители, бабушки и няни чинно сидели по периметру на скамейках.
«Неужели пройдет немного времени и я присоединюсь к этим людям?» – подумал Витя.
Аня подошла и молча погладила его по руке.
– У меня через месяц выпускные экзамены, – сказал Сотников.
– Я знаю. У меня тоже.
– Неизвестно, оставят ли меня на кафедре… Возможно, отправят служить.
– Значит, поедем служить.
– А как же малыш? Разумнее тебе остаться здесь…
– Чтобы я больше этого не слышала! – сказала Аня строго. – Одного я тебя никуда не отпущу, даже не мечтай!.. А вот и Катя!
Ослепительно сверкнув в лучах клонящегося к закату солнца, во двор въехал ярко-оранжевый «ситроен».
В присутствии Кати Виктор всегда чувствовал себя неловко. Она приезжала из другой жизни – той, от которой Аня отказалась ради него. И хотя Аня ни разу ни в чем его не упрекнула, он не мог не понимать, что ее жизнь в отцовском доме разительно отличалась от нынешней. Правда, саму Аню это,
