в палате под присмотром. А когда же ей делали повторную операцию, то никакого рака там уже не искали, а зашивали свищ. То есть В.В. Алябьева изначально знала, что рака нет, и не могла потом ронять слезы по поводу чуда исцеления, как утверждает во всех описаниях Устюжанина.
Так что эта история оставила больше вопросов, чем ответов.
Жизнь после размораживания
Вытащить человека с того света можно не только в те пять-семь минут, но и гораздо позже. Но тут существует несколько вариантов развития. Если человек будет реанимирован в обычных условиях позже этого срока, в течение следующих 10 и даже 20 минут, то носить гордое звание «человек» такому «счастливчику» по большому счету не придется. Причина в наступлении декортикации и даже децеребрации. Если говорить просто, то человек не в состоянии будет себя осознавать и станет растением. В лучшем случае он будет невменяемым.
Однако существуют ситуации, когда удачная реанимация может длиться те же десятки минут и спасенный человек будет вполне дееспособен и вообще нормален. Это случается, когда создаются условия для замедления дегенерации высших отделов головного мозга, чему сопутствует аноксия (недостаточность кислорода), гипотермия (охлаждение) и даже сильное поражение электричеством.
Такими случаями история кишит, причем начиная с библейских времен и заканчивая современностью. К примеру, в 1991 году один французский рыбак обнаружил бездыханное тело 89-летней женщины- самоубийцы. Ее не смогла оживить бригада реаниматологов, но, когда ее повезли в больницу, она по дороге ожила, таким образом пробыв на том свете не менее 30 минут.
Но и это совсем не предел. Одна из самых удивительных историй случилась в СССР в марте 1961 года. 29-летний тракторист В.И. Харин ехал по пустынной дороге Казахстана. Однако, как это нередко бывает, мотор заглох, и он отправился пешком по морозу. Путь был далеким, что неудивительно для тех мест, и в один момент незадачливый тракторист решил вздремнуть от усталости и, что очень вероятно, от небольшого перебора спиртного. Сам того не осознавая, он начал создавать один из самых фантастических мифов в истории, для чего ему пришлось всего лишь улечься в сугроб. Пролежал он там не менее четырех часов, прежде чем его нашли. Определить, когда Харин умер, не представляется возможным. Дело в том, что его нашли совершенно окоченевшим.
Когда доктор П.С. Абрамян решил по неизвестной причине произвести реанимацию, характеристики тракториста были такими: тело полностью одеревенело, и от постукиваний по нему издавался глухой звук, как от дерева; глаза были открыты и покрылись пленкой; дыхания не было; пульс не прощупывался; температура тела на поверхности была отрицательной. Другими словами – труп. Найдя такого человека, навряд ли кому придет в голову попытаться его оживить. Но Абрамян решил испытать судьбу. Как ни странно, но ему удалось это сделать отогреванием, массажем сердца и искусственным дыханием. В итоге «труп» не просто ожил, но и остался совершенно здоровым «на голову». Единственное, ему пришлось расстаться с пальцами на руках. Похожий случай произошел в 1967 году в Токио, когда водитель грузовика решил охладиться в своей холодильной камере. Ситуация была практически аналогична. В обоих случаях потерпевшие остались живы после многих часов смерти.
Во многом именно благодаря этим случаям в 60—80-е годы ХХ века тема крионики получила новый взрыв интереса во всем мире. После таких случаев хочешь не хочешь в нее поверишь. Данная область бесперспективна ввиду того, что при окончательной заморозке ткани человека разрушаются, потому что состоят на три четверти из воды, расширяющейся при замерзании. Возможно, в описанных случаях до этого просто не дошло полностью.
В случае с трактористом полностью заморозились лишь пальцы рук, которые и удалили. Еще несколько десятков минут на холоде, и он точно бы погиб. Однако и такое время скорее исключение из правил, чем норма. Возможно, этому способствовал избыточный алкоголь в крови, но упоминаний о подобном нигде не сохранилось до нынешних пор.
В длительном сохранении человека в клинической смерти в первую очередь играет ключевую роль не аноксия, а именно переохлаждение. Поскольку именно при наличии только второго фактора поставлены все известные в этом направлении рекорды, в которых с трактористом из Казахстана конкурируют несколько человек. А вот наличие и того и другого фактора все равно не позволит продержаться в оживляемом состоянии более 40—45 минут. Например, Вегард Слетемунен из норвежского города Лилистрем в пять лет провалился в замерзшую реку, но его смогли реанимировать через 40 минут. В то время как соперники тракториста, по их заверениям, были на том свете до четырех часов, и всегда это происходило зимой (часто Канада и США). Некоторые из этих людей, следуя заветному правилу американского капитализма, написали книги о своих злоключениях.
Все эти достижения выглядят блеклыми, если верить одному случаю, произошедшему в Монголии. Там маленький мальчик пролежал на морозе в 34 градуса целых 12 часов.
Когда речь идет о пролонгации смерти, ни в коем случае нельзя путать эти случаи с глубокой летаргией или обычным замедлением процессов жизнедеятельности. Все мы слышали о том, как врачи констатируют смерть, но люди потом оживают, причем запросто через пару дней. Естественно, это не была смерть. Просто врачи не могли распознать признаки жизни ввиду их едва заметности. Подобный случай произошел в морге, где моя мама работала гистологом в начале 1990-х. Мужчина был давно мертв, когда патологоанатом попытался начать вскрытие. Однако при первом же уколе скальпеля тот встрепенулся и вскочил. С тех пор профессиональное увлечение лабораторным спиртом у врача значительно усугубилось.
В условиях клинической практики можно осуществлять пролонгирование момента окончательной смерти. Что, например, достигается охлаждением головного мозга, различными фармакологическими средствами, переливанием свежей крови. В особых случаях врачи могут пролонгировать состояние клинической смерти на несколько десятков минут, но это трудно и очень затратно. Для рядового человека такие процедуры не применяются. Если раньше было привычным делом хоронить заживо практически каждого десятого, то и сейчас медики часто не выполняют процедуры, способные спасти одного человека на каждые несколько десятков.
Свидетельства переживших клиническую смерть
Как известно, наука и врачи не очень воодушевленно идут на помощь в исследовании феномена клинической смерти. Дело в том, что они считают это сугубо своим делом, где непрофессионализм может создавать лишь ненужные кривотолки и домыслы. Однако в «Необъяснимо, но факт» все же приняли участие несколько человек, рассказавших о своих удивительных переживаниях во время прекращения процессов жизнедеятельности.
Первого мужчину зовут Андрей Заболотский.
– В меня стреляли. Пуля прошла в сантиметре от сердца. Болевой шок. Клиническая смерть. Жизнь прошла за секунды перед глазами. Юность. Детство. Рождение сына. Коридор, ведущий куда-то. Помню, увидел отца, который кричал, что мне еще рано и нужно уходить отсюда. Но я все думал, что мне должны деньги. Я сам должен. Сына поднимать надо, чтобы не было безотцовщины. Дела, квартира, машина, друзья, подруги. Подумал и очнулся в палате.
Следует отметить, что в критическом положении между жизнью и смертью Андрей находился в течение нескольких часов. Изначально шансов выжить практически не было. Достаточно сказать, что лечащие врачи думают, что он был самый тяжелый за весь их опыт, и они считают настоящим чудом факт его спасения. Во время клинической смерти он слышал разговоры врачей и прекрасно понимал, что они делали. Особенно было неописуемо слышать сомнения в исходе. Андрей много месяцев пролежал в больнице, и все это время отец возвращался к нему во сне и каждый раз отговаривал его от ухода в иной мир. О том, насколько долго отец продолжал к нему являться, Андрей говорит следующее:
– Все кончилось тогда, когда я сам поверил в себя и понял, что хочу жить. Отец больше не снится. Только когда я болею.
А вот описание женщины, отказавшейся афишировать свое имя. Про нее известно мало, но история ее поучительна и печальна, а местами даже весьма комична. Однажды, пару лет назад, во время лечения простого заболевания ей ввели некий препарат, вызвавший неожиданно очень сильную аллергическую реакцию. Она была на грани жизни и смерти и пережила клиническую смерть и после этого еще несколько месяцев пробыла в больнице. Ее описания случившегося во время остановки сердца очень сильно
