От мысли, насколько Альма будет огорчена, даже убита горем, когда узнает, что никогда не увидит вновь Стенли, у бедной матери перехватило горло. Непрошеная слезинка покатилась у нее по щеке. С раздражением она смахнула ее. Нечего проливать слезы о том, кто способен так безжалостно лгать.
Она опять оказалась дурой и доверилась еще одному негодяю. Только на этот раз было намного хуже. Человек, предавший ее теперь, владел всем ее существом — и сердцем, и душой, и телом.
— Люси, позволь мне утешить тебя! — настаивал ее друг. — Позволь позаботиться о тебе!
— Нет! — резко бросила она ему через стол. — Последнее, на что я когда-нибудь отважусь, — это тратить свою жизнь на ведение хозяйства очередного мужчины! Чарли, прошу тебя: подвези меня к дому Стенли.
— Зачем?
— Хочу собрать свои вещи.
— А потом что?
— У меня есть небольшие сбережения — моя зарплата за прошедшие четыре месяца, — ответила Люси с грустной усмешкой. — Я собираюсь купить билет на первый же автобус, который проедет через город.
— Куда же ты поедешь, Люси?
— Куда глаза глядят, подальше отсюда!
6
Шериф Чарли Кинг был в ярости. События разворачивались не так, как ему хотелось. Он не только утратил шанс заполучить Люси в свою постель. Отныне не исключалась и вероятность появления Стенли Миллера — этого ненавистного типа — в неподходящем месте в неподходящее время. Могло сорваться хорошенькое дельце! Черт бы побрал этого Томаса Кабена, который подставил себя под пулю и был убит. Замена, которую Кинг нашел, чтобы руководить операцией по угону скота и продаже мяса, оказалась не такой надежной. Связь с этим человеком увеличивала опасность того, что самого шерифа могли поймать с поличным на месте преступления.
На протяжении четырех последних месяцев было чертовски удобно иметь своего человека в лагере противника. Люси и понятия не имела о той роли, которую играла. Но каждый раз, когда она звонила Чарли и просила отвезти ее в город, он знал наверняка, что Стенли выехал по делам. Тогда шериф быстро предупреждал сообщников об опасности.
На этот раз Стенли уехал из дому в тот самый день, когда Чарли запланировал вывезти на трейлере угнанный скот, а затем продать на мясо. Он не был уверен, что сможет связаться со своим помощником и вовремя предупредить его: попытки созвониться с ним по телефону не привели к успеху.
У Чарли не оставалось выбора, кроме как поехать на место встречи самому и предупредить своего человека, чтобы тот исчез. Еще несколько подобных операций — и Кинг рассчитывал собрать необходимые деньги на покупку ранчо где-нибудь в хорошеньком теплом местечке. Он давно жил двойной жизнью, вел двойную игру без каких-либо угрызений совести.
Когда Чарли прибыл на место встречи, он увидел, что машина уже на месте и загружается. Некоторое время он наблюдал из укрытия, проверяя, нет ли поблизости Стенли.
— Привет, босс! — окликнул его помощник. — Что ты тут делаешь?
— Беда! — ответил Чарли. — Миллер идет по нашему следу. Сейчас же убирайся со своими людьми отсюда!
— Осталось погрузить всего дюжину голов, босс. И потом мы уедем!
— Я сказал «сейчас же», и это значит сейчас же!
Помощник открыл рот, чтобы поспорить, но увидел, что рука Кинга лежит на рукоятке пистолета.
— Разумеется, босс. Сделаем так, как ты сказал!
Но задние колеса трейлера застряли в грязи от растаявшего снега. Чтобы вызволить тяжелую машину, решили выгрузить часть скота. Чарли пришел в бешенство, увидев, каким нелепым способом они собираются это сделать.
— Спусти этот чертов настил как положено! — крикнул он водителю. — И выгони скот по нему!
— Но невозможно же сделать это так быстро!
Чарли выпалил целую серию ругательств.
И тут появился Стенли Миллер!
— Не очень изобретательно! Ты мог бы использовать хоть маленькую частицу своего ума, чтобы не попасть в такое положение!
Чарли потянулся за пистолетом.
— Я бы не делал этого, будь я на твоем месте, — спокойно заметил Стенли. — В прошлом году мне уже пришлось убить одного. Мне бы дьявольски не хотелось удваивать это число!
Стенли нельзя было терять из виду людей в трейлере, поэтому его взгляд на мгновение оторвался от шерифа.
Тот выхватил пистолет.
— Не смей! — выкрикнул Стенли.
— Я не собираюсь садиться в тюрьму! — заорал Чарли Кинг.
Стенли выстрелил, как положено, на опережение. Человек с пистолетом, даже раненый, все же может сделать свой выстрел. Негодяй схватился за грудь, падая навзничь, но успел спустить курок. Пуля попала-таки в Стенли, задев ему предплечье.
Он бросился к преступнику, чтобы отбросить его пистолет подальше и посмотреть, может ли он как- нибудь все же помочь ему. Краешком глаза Стенли увидел: двое мужчин, воспользовавшись тем, что он отвлекся, открыли дверцы машины и бросились наутек. Они не могли уйти далеко. Помощь была уже в пути.
— Будь ты проклят! — пробормотал Чарли Кинг, прижимая руку к простреленной груди.
Стенли понимал, что рана серьезна. Он сделал все, что мог, чтобы остановить кровотечение, но, видимо, этого оказалось мало.
— Сейчас прибудет «скорая»! — сообщил он. — Может, тебе и повезет.
— Как ты выследил нас? — прохрипел Чарли.
— Я охотился за тобой много месяцев, изучая твои повадки. Прикидывал, где ты можешь оказаться в следующий раз, — пожал плечами Стенли. — И оказался прав!
— Но как ты догадался, что нужно ждать меня именно здесь? — продолжал настаивать раненый. Глаза у шерифа жестко блеснули.
— Если бы не один из твоих сообщников, который вовремя одумался, наша встреча могла бы состояться чуть позже.
— А-а-а. Еще Том Кабен грозился сделать это, если я не дам ему большую часть в деле, — еле слышно пробормотал Чарли. — Именно поэтому я и должен был убить его.
— Как это?!
— Застрелил его из-за твоей спины с холма. — Но я…
— Твоя пуля только ранила его. Моя — убила!
— Я не верю тебе! — выкрикнул Стенли.
— Зачем мне врать?
— А почему ты должен говорить правду сейчас?
— Потому, что я умираю. Потому, что я кое-что должен Томасу Кабену. Потому, что мне нравится Люси! Если тебе нужны доказательства, спроси у следователя, ведшего дело о его смерти. Он подтвердит, какая пуля оказалась смертельной для Тома. Как тебе не пришло в голову поинтересоваться этим раньше!
— Ты думаешь, это имеет какое-то значение для Люси?
Чарли попытался засмеяться, но вместо этого закашлялся кровью. Голос его слабел, и он должен был останавливаться, чтобы справиться со своим дыханием.
