большим трудом ей удалось утихомирить режиссерскую жену.
— Вот так, Мишка, — сказала она сыну, когда дверь закрылась — Я же говорила тебе — не катай грузовик. Видишь — рассердили тетю.
Мишка, чувствуя свою вину, обнял маму и уткнулся ей лицом в живот.
— Знаешь что, Мишка? — сказала женщина — Дайка я накину пальто и вынесу мусор. А ты тем временем будешь сидеть тихо и смотреть телевизор.
— А потом? — спросил Мишка.
— Потом поужинаем, и Ты ляжешь спать. А я буду гладить белье.
Женщина, чтобы не терять времени, поставила на газ чайник, включила утюг, накинула поверх халата пальто и побежала вниз с мусорником.
Возвращаясь, она обнаружила, что не захватила ключей. Беда была бы невелика, будь дома хоть кто-то из взрослых. Женщина привыкла, что при такой оказии найдется кому открыть. Но муж переехал к своей будущей супруге, свекровь две недели как носу не казала, а с собственной матерью женщина поссорилась из-за будущего развода, и теперь мать обитала у своей старшей дочери в совсем другом городе.
Мишке же раз и навсегда запретили подходить на звонок к дверям и вступать в переговоры с незнакомыми людьми. Совсем недавно воры воспользовались наивностью ребенка, и эта история в городе всем была знакома.
Итак, женщина в полной растерянности стояла у двери. Положение было нелепое и безвыходное.
И тут внизу раздался шум — какой-то хрип, какие-то неразборчивые, но свирепые голоса, глухие удары. И по лестнице взбежал человек.
Росту он был для мужчины невысокого — вровень с перепуганной женщиной, но в плечах широк до чрезвычайности, сложения плотного и — рыжий. Особенно впечатляла его шкиперская бородка, оттенком чуть темнее, чем волосы, и торчащая во все стороны. На голове у человека был берет синего цвета с красным помпоном. А вообще он одет был в широкую голубую блузу и голубые же штаны, заправленные в шнурованные высокие башмаки астрономического размера.
— Кукуешь? — спросил человек, притормозив рядом с женщиной. Она, разумеется, не ответила.
— Чего кукуешь-то, спрашиваю! — рассердился он.
— Вот, дверь захлопнулась, — жалобно сказала она, отодвигаясь от него подальше.
— Без ключа выскочила? Ну и дура! — резюмировал он — Погоди, сейчас разберусь…
Он вынул из кармана связку каких-то блестящих металлических штучек, и женщина поняла, что перед нею — матерый преступник. На лестнице внизу послышались шаги — несомненно, за рыжим гналась милиция. Женщине полагалось бы закричать, но, как оно в таких случаях обычно и бывает, напрочь пропал голос.
Рыжий вставил в скважину что-то длинное, ковырнул — и дверь открылась. С неожиданной прытью он втолкнул женщину в квартиру, прыгнул за ней и захлопнул дверь.
Женщина метнулась в угол прихожей и замерла. Что-то надо было делать — кричать, звать соседей, спасать сына. Но все сейчас было бесполезно — стоило ей пикнуть, рыжий бы не пожалел ее.
А он встал перед замком, упер руки в бока и замурлыкал песенку без слов.
— Та-ак… — протянул он — Слышь, хозяйка! Замочек-то я тебе повредил. Но это ничего. Сейчас я его залатаю. Будет лучше нового.
И он деловито стад ковыряться в замке. Раскурочив его, рыжий вынул из кармана еще одну странную вещь — коробочку из чего-то золотистого, полупрозрачного, очень красивого. В коробке лежали пластинки радужного цвета, числом три. Рыжий вынул их, подумал, покрутил носом, две спрятал обратно, а третью сунул во внутренности замка и стад ковырять там отверткой.
— Послушайте… — робко обратилась к нему женщина.
— Не волнуйся, хозяйка, я же сказал — будет лучше нового, — он прислушался к шуму на лестнице и усмехнулся — Боцман Гангрена слов на ветер не бросает!
Уголовное имечко совершенно потрясло женщину. Рыжий завинтил замок и повернулся к ней.
— Не поминай лихом, хозяйка!
Он открыл доверь, вышел и захлопнул ее за собой. Женщина, наконец-то осмелев, немедленно рванула на себя дверь и нос к носу столкнулась с группой мужчин.
Одеты они были еще причудливей боцмана Гангрены — поверх голубых штанов и рубах на них было множество разнообразных ремней, а кремням крепились и прилегали к их спинам, бокам и бедрам всякие жуткие вещи — ножи в ножнах и без, явно предназначенные для стрельбы трубки с ручками и всякими загогулинами, японские нунчаки и прочая мерзость.
— Убью рыжего мерзавца! — воскликнул предводитель этой безумной банды — Акулам на корм!
— Женщина! — воскликнул другой, и все головорезы разом на нее уставились.
— Мадам! — наигалантнейше обратился к ней предводитель — Не будете ли вы столь любезны… По этой лестнице пробегал снизу вверх некий мужчина… да, рыжий и плотного сложения. Так вот, мадам, вполне вероятно, что вы его видели, этого негодяя, якорь ему в…
— Корму! — перебил предводителя головорез, заметивший первым женщину,
— Да, — согласился тот — Вы его видели? А, мадам?
— Да, — ничего не понимая, сказала женщина. Только что вылетев из ее квартиры, боцман Гангрена должен был прямиком упасть в объятия своей банды. И куда же он девался?
Оставалось предположить, что странный боцман пташкой вспорхнул наверх и отсиживается на верхнем этаже… хотя, постойте, там же есть — люк на чердак и на крышу!
— Мада-ам! — укоризненно протянул предводитель — Время идет, мы ждем…
Женщина молча показала наверх.
— Мы только что оттуда.
Это ее настолько изумило, что она даже руками не смогла развести, а просто окаменела. Ответа от нее бандиты не дождались.
— Улизнул! — констатировал предводитель — Святая дева, на что не пойдет мужчина, чтобы спасти свое главное украшение!
Банда заржала и посыпалась вниз по лестнице. Женщина отступила назад, в квартиру, и поскорее закрыла дверь.
Все это было ужасно и необъяснимо, но она осталась цела и невредима, а главное — попала в квартиру! И тут она вспомнила про чайник и утюг…
Пожара еще не было. Чайник хотя и кипел, но воды в нем было порядочно. А ведь совсем недавно эта самая женщина напрочь забыла про кипящий чайник, так что у него отпаялся носик и со звоном упал на плиту. Звон-то и привлек ее на кухню. Пришлось покупать новый чайник, а с финансами было слабовато. Уйти-то муж ушел, а вопрос об алиментах еще не вставал.
Стряпая сыну ужин, женщина немного пришла в себя. И к вечерней сказке уже полностью успокоилась.
Сказка — это было свято. Иначе Мишка вообще отказывался ложиться в постель.
А началось с того, что однажды до него дошла садистская сущность сказки о колобке. Колобок-то погиб, невзирая на свою находчивость. Лиса съела его, чавкая и облизываясь, и ему было больно!
Мишка ревел в три ручья. Выход был один — поскорее придумать другой конец, счастливый и прекрасный.
И женщина пошла по пути наименьшего сопротивления.
— Мишка, не реви! — сказала она — Ты лучше дай сюда книжку. Вот лиса, вот колобок… а вот кусты. Знаешь, кто сидит в кустах?
— Ну-у-у-у-ы-ы? — рыдая, спросил Мишка. — Там сидит фея. Там прекрасная фея с волшебной палочкой. Когда она увидела, что лиса вот-вот проглотит колобка, она вышла из кустов, ударила лису волшебной палочкой и заколдовала ее! Лиса окаменела, а колобок прыгнул на землю и побежал дальше.
