Катька была человеком практичным. Она сама не знала когда они будут на свободе. Но надо готовиться к самому худшему. И она принялась расставлять кастрюли по местам, куда падали капли воды с потолка землянки.
— Теперь хоть пить будет что, — сказала она.
Смеркалось. На небе появилась бледная звездочка. В воздухе кружилась мошкара. Но Катька и Ольга не видели ничего этого, сидя взаперти. Ничего не замечали и ребята из «Синей стрелы»: они торопились к штабу. Настроение у них было мрачное. Санька думал о своем брате. Вся эта история получилась из-за него, из-за Валерки. Как он мог выследить, куда была спрятана тетрадь со списком личного состава отряда? Подобное, в конце концов, можно оценить как предательство.. Отдать подлизе такой документ… Но ответственность должен нести он, Санька. И это справедливо.
Когда мальчишки подошли к землянке, Алька приказал окружить ее со всех сторон. Он и Санька по ступенькам спустились вниз, осторожно вынули из петель палочку и потихоньку открыли дверь. Девчонки сидели на перевернутых кастрюлях. У Катьки засохла грязь на кончике носа.
— Попались, — со злорадством сказал Алька. — Теперь останетесь на веки вечные.
Катька вскочила. Размахивая сковородкой, она пошла на Альку.
— Вам эти проделочки даром не пройдут. Вы ответите еще!..
Алька попятился. Тогда Санька громко крикнул:
— Ребята, на помощь!
К дверям штаба один за другим спрыгивали мальчишки. Катька поняла, что наступать бесполезно. Она с упреком смотрела на бывших членов своего отряда, и те стыдливо прятали глаза.
Алька сказал:
— Сейчас девчонки, мы будем вас судить. Вы разгадали нашу тайну, но попали к нам в плен. Что делать с вами?
— Нас надо отпустить домой, — сказала Ольга.
Алька усмехнулся:
— Это не наказание. Вот наш часовой Юрка предлагает отодрать вас крапивой.
Девчонки молчали. Алька улыбнулся.
— Э, да я вижу, что вы уже наказаны. У Катьки на лбу вон какой фонарь.
— Вы не имеете права нас задерживать, — осмелела подлиза. — Вы будете отвечать.
Мальчишки и сами думали об этом. Они заколебались, Санька предложил:
— Пусть они напишут бумажки, что никому не расскажут, где были.
— Верно. Напишут и тогда отпустим, — одобрили члены «Синей стрелы».
Но Катька продолжала сопротивляться:
— Это нечестно! Пакостить умеете, а отвечать за свои поступки трусите… Не будем писать!..
— Ребята, закрывайте двери, — приказал Алька. — Пусть здесь с крысами ночку посоветуются…
Двери землянки захлопнули. Ольга захныкала:
— Я боюсь крыс. Давай лучше напишем, Кать?
Катька не сдавалась:
— Будь принципиальной. Они же кругом виноваты, да еще на наш рот замок хотят повесить…
Но, признаться, в душе-то и она была согласна выполнить требование мальчишек. Пробыть ночью в этой конуре, где пахнет бензином, дело не очень привлекательное.
И когда Ольга заплакала еще сильнее, подлиза сказала:
— Ладно уж. Только из-за тебя я напишу такую бумажку. И она постучала в дверь: «Открывайте, мы согласны».
Санька вытащил из кармана блокнотик и карандаш. В молчаливом окружении мальчишек Катька- подлиза писала под диктовку:
«Я, Екатерина Акимова, сегодня была в поселке. Мальчишек не видела. У них где-то есть штаб, но я не знаю. Ни о какой посуде я не имею представления».
То же самое написала и Ольга.
Алька сказал им:
— Мы вас не знаем, и вы нас не знаете. Никто из членов отряда «Синяя стрела» к вам больше не подойдет. Вот и все…
Девчонки, то и дело оглядываясь, быстро побежали домой. А члены «Синей стрелы» мрачно разбирали кастрюли, сковородки, примусы, чтобы вернуть все это в свои квартиры.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
Домой Юрка возвращался с гантелями. Он не на шутку боялся своего старшего брата Петра, который работал бригадиром отделочников.
Брат читал книгу и делал вид, что гантели всегда лежали на месте и никуда не пропадали, а Юрка будто и не существует на свете. Но Юрка знал, что самый тяжелый разговор Петр отложил на утро. Он всегда так делает — дает Юрке возможность прочувствовать свои проступки.
На столе лежала тетрадь со списком отряда. Юрка сразу узнал ее — ведь там есть и его фамилия. Он этим очень гордился. И знал, что тетрадь секретная, а секретные документы, всем известно, не должны быть у посторонних. И он решил: тетрадь надо стащить. Юрка подошел к столу и протянул руку, искоса наблюдая за братом.
Петр сказал:
— Не трогай!
«В очках, а все видит» — подумал Юрка.
И он решил действовать напрямик:
— Это не твоя тетрадь…
— И не твоя.
— У нас здесь клятва, — заволновался Юрка. — Ты сам служил на флоте. Клятва и список. Отдай тетрадь…
Петр отложил книгу и усмехнулся:
— Клятва… Глупости написали. Видите ли, не хотят дружить с девчонками… Эх вы, «Синяя стрела»… Растащили кастрюли, утюги. Ты бы, кроме гантелей, и палки от штор взял — они ведь алюминиевые…
— Но мы же лом собираем, чтобы на корабле побывать. В океане. Алька сказал, что, если наша «Синяя стрела» много железяк насобирает, то и мы поедем…
Петр не ответил. Юрке стало обидно, что брат не понимает его.
Утром он встал раньше Петра, тихонько открыл дверь и вышмыгнул из квартиры.
Алька был уже в подвале — кормил Ричарда. Склонив голову, командир печально смотрел на щенка.
— Тетрадь с клятвой у Петра, — сказал Юрка.
— Ну и что, что у Петра? Пусть даже у Алексея.
— Нет, у Петра, — сказал Юрка. — Это у моего брата. Он еще в тельняшке ходит. Я хотел стащить тетрадь, а брат заметил. Он, наверное, ее у тети Поли взял.
Алька молчал. После вчерашнего нагоняя, который устроила ему мать, командиру не хотелось говорить. Он пал духом и в этом боялся признаться даже себе. Ведь все шло так хорошо, и вдруг из-за какой-то тетрадки…
— В тетради клятва и список. Это все секретно, — напомнил Юрка.
Алька разозлился:
— Сделаешь с вами что-нибудь секретное! Сразу же растрезвоните. Теперь от этой тетради толку нет. Пусть, если хочет, Санька идет за ней к твоему брату.
Но Санька отказался.
