— По два рубля давайте.
— А дома? Ругать будут?
— Ну и пусть.
Когда Санька с пустой корзиной спускался вниз, до него донесся голос бригадира:
— Угощайся, дядя Степан. Огурчики великолепные…
И густой бас дяди Степы:
— Что ты, Петро! Моих отведай. У меня-то свой огород, как-никак…
И Саньке было обидно, что дядя Степан не выручил его, не сказал, что огурцы надо продавать дешевле. И еще не понимал он, почему дядя Степан не признался, что огурцы из его огорода.
Мишка уже стоял на улице, весело улыбаясь:
— Ну, как? Я свои сразу загнал.
Санька тихо сказал:
— Не пойду я больше торговать…
— Мямля ты. Будь мужчиной. Наверное, сказали, что дорого? Да? Так всегда говорят. Каждому своих денег жалко. А сколько за этими огурцами надо ухаживать?.. Вот то-то и оно. А ты сразу нюни распускать. В городе надо уметь жить.
Они подошли к перекрестку. Здесь лежали железобетонные кольца. Мишка сказал:
— Отдохнем. Да и деньги гони.
Санька вывернул карманы и вытряхнул в кепчонку помятые рублевки и звенящие монеты.
Мишка пересчитал их, присвистнул:
— Поздравляю. Ты, оказывается, дороже меня взял. Молодец!
Неохотно отсчитал двадцать копеек.
— Возьми себе. За работу. Купишь что-нибудь. Я ведь не жадный.
Санька покачал головой. Мишка удивленно посмотрел на него, усмехнулся:
— Как знаешь. А я вот от денег никогда не откажусь.
Он встал и заторопился: «Пойдем. Только давай с собой прихватим вот эту доску. Будем делать пристройку — пригодится»
ГЛАВА ВТОРАЯ,
Все Алькины друзья уехали в пионерский лагерь, а он остался один и не находил себе места. Чем заняться, Алька не знал. Однажды он сидел у радиоприемника и крутил регулятор настройки. Было смешно слушать, как там калякают дикторы по-иностранному. Он вдруг услышал:
— Капитан атомной подводной лодки пригласил пионеров на свой корабль.
Алька насторожился и до предела повернул регулятор громкости.
— Он поблагодарил их за то, что они собрали много металлолома…
Алька позавидовал счастливчикам. Ну конечно, раз пригласил, значит, они и поплывут на подводной лодке.
— …Может быть, из того металла, что вы сдали, построят ракету, и люди полетят в ней на Луну, может быть, из него прокатают рельсы, которые пролягут в нефтеносные районы Севера…
Алька усмехнулся. Конечно, собирать лом можно, если знаешь, что вот так же, как этих пионеров, в гости пригласит капитан атомной лодки. Только ведь немногим посчастливится…
А диктор уже говорил о том, что будущим летом пионерские отряды и отдельные пионеры, сдавшие много металлолома, побывают в гостях у моряков китобойной флотилии. Собирать можно не только черный, но и цветной металлолом. Потому что цветной лом тоже нужен промышленности.
Вот это дело! Цветной лом и собирать интереснее. А попасть к китобоям не хуже, чем побывать на подводной лодке. Алька представил себя на капитанском мостике, смотрящим в бинокль. Вдалеке показался огромный кит. Он пускает фонтан. Алька командует:
— Гарпунеры, стать к пушкам!
Алька вздохнул. Придется очень долго собирать металлолом, чтобы попасть на флотилию. Потом он решил, что надо немедленно начинать сбор лома. Вздыхать да завидовать другим проще всего.
Он вышел на улицу. После строителей во дворе осталось много разного металла. Из земли кое-где торчали целые рельсины. Их только бульдозером можно откопать. Тем ребятам хорошо — у них отряд. А Алька один. И он приуныл. Ему даже немножко жалко стало себя. Вот ведь хочет человек сделать хорошее дело, а ничего не получается.
Грустно стало Альке. Он подумал, подумал и решил сходить на стройку. Ему нравилось смотреть, как высоко в небе работают монтажники на строительстве завода. А что, разве бы он, Алька, не смог им помогать? И поднес бы электроды и всякие другие поручения мог выполнить. Высоты он не боится. Алька вспомнил, как однажды упал в яму и почти не испугался. Правда, оттуда его вытащили на веревке.
И Алька пошел к монтажникам. Там, на заводе, работает и его мать. Она не монтажник, а в конторе. Но все равно получается, что стройке Алька человек не чужой.
Перепрыгивая через канавы и обходя штабеля ферм и панелей, он добрался до завода. Монтажники работали наверху. Они сваривали швы конструкций. Бледные искры с треском падали вниз. «Сейчас поднимусь на самую верхотуру», — решил он. Взглянув на высоченную колонну, прикинул: «Одолею. А там на площадке отдохну — и выше. Только бы штаны не порвать…».
И он стал карабкаться. Колючий железобетон царапал ладони. Алька терпеливо поднимался метр за метром. Он считал себя смелым и перед трудностями отступать не хотел. Но силы постепенно оставляли его. Он уже с трудом поднимал руки, чтобы обхватить колонну, а когда взглянул вниз, ему стало боязно. В это время раздался тревожный женский крик:
— Это что за циркачество? Спасать надо парнишку!
Монтажники, ловко удерживаясь на специальных поясах, прикрепленных цепями к балкам, непонимающе смотре ли на землю:
— В чем дело, Наташа?
Наташа показывала на Альку. Она кричала ему:
— Держись, малыш! Сейчас тебя выручат…
Монтажники помахали машинисту башенного крана, тот на другом конце корпуса подавал бетонщикам в большой железной «туфле» раствор. Прозвенел резкий звонок, и башенный кран, подняв свой хобот в небо, грузно заскользил по рельсам. «Туфля» мягко опустилась на перекрытия, и в нее, утопая в растворе, быстро вскочил монтажник.
— Полегоньку к колонне…
Машинист, высунувшись из кабины, понимающе кивал. Он развернул стрелу крана, и «туфля» с монтажником подплыла к Альке. Его обхватили чьи-то руки.
Перед глазами Альки плыли красные круги, когда «туфля» плавно опустилась на землю. Монтажник поставил мальчика на ноги и облегченно сказал:
— Могло быть и хуже…
Комсорг Наташа осматривала у Альки ладони и сокрушалась:
— Ободрал-то как! Пойдем в контору. Там аптечка есть. Йодом смажем…
Упоминание о конторе привело Альку в себя.
— Не пойду в контору! — сказал он.
А монтажник все никак не мог выбраться из «туфли». Его сапоги засосало раствором, и он выпрыгнул из них и стоял на земле в одних носках. Крановщик крикнул:
— Ищи свои обутки у бетонщиков. Некогда мне простаивать. — И «туфля» с бетоном и с сапогами монтажника проплыла над головой.
Вверху смеялись:
— Еще гордиться будешь. Твои армейские сапоги заложат в фундамент завода. Потомкам рассказывать станешь…
