деревянным пружинящим тротуарам.
— Миш, а что нести-то? — спросил Санька.
— Увидишь.
Они подошли к строящимся домам. Было очень тихо и пустынно. Лишь иногда постукивали кирпичи под ногами, и этот стук казался таким резким, что Мишка боязливо оглядывался. Окна зияли чернотой.
— Потише иди. На цыпочках, — шептал Мишка. Он прижался к стене дома и из-за угла посмотрел на подъезд. Там никого не было.
— Зачем ты сюда? — спросил Санька.
Мишка не ответил. Так они стояли несколько минут. Саньке стало тоскливо. Пролетела летучая мышь и закружилась над кучей извести, белеющей в темноте.
— Не бойся, Санька. Я же знаю, что ты смелый, — сказа. Мишка. — Ты стой вот под этим окном и смотри по сторонам. Как кого увидишь — свистни. А сам прячься вон за тем бульдозером…
— А зачем прятаться, Миша? Я лучше домой…
Мишка похлопал его по плечу:
— Да не бойся ты, чудак! Делай что я сказал — и точка.
Мишка подошел к окну и тихо позвал к себе Саньку:
— Иди сюда. Я тебе на спину стану, а то мне не дотянуться. Не бойся — не раздавлю.
Скрипнули створки окна, Санька облегченно разогнулся.
— Без тебя бы мне не забраться, — ободряюще прошептал Мишка сверху.
Теперь Санька стал понимать, для чего привел его сюда Мишка. Санька хотел убежать, но в это время услышал свистящий шепот:
— Корзинки подай… Да где ты застрял? А ну, быстро! Мне с тобой не в игрушки играть.
Мишка говорил с такой злостью и угрозой в голосе, что Санька растерялся. Он запнулся, повалил стопку кирпичей.
— Тише ты, растяпа! — шипел Мишка, беря корзинки.
Через минуту Санька услышал осторожные шаги, доносящиеся из притихшего дома.
— Принимай. Да шевелись там…
Санька еле удержал тяжелую корзину. А Мишка подал вторую, спрыгнул с подоконника, захлопнул створки окна.
— Вот и все. А ты боялся.
Он прикрыл корзины какими-то тряпками.
— Теперь надо тикать… Бери маленькую…
— Не возьму. Не понесу ворованное!
Мишка схватил Саньку за грудки и подтянул к себе.
— Ну, ты! Молчи, а то плохо будет. Может, хочешь, чтобы тебя сторож подстрелил?
Санька, конечно, не хотел. Он поднял корзину и, сгибаясь от тяжести, торопливо засеменил следом за Мишкой. Они отошли от строящихся домов, свернули в переулок.
— Вот видишь, сколько домиков понастроено, — сказал Мишка. — Этот поселок так и называется: «Тащи со стройки». А ты из-за трех банок краски шум поднял. Думаешь, от этого стройка обеднеет?
Сейчас, когда отошли уже далеко, Саньке казалось, что он напрасно боялся. Наверное, и переживает из-за пустяков. Действительно, что особенного: взять две-три банки краски, когда их тысячи на такой большой стройке! Никто ничего и не заметит!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
Алька спал и видел себя на китобойной флотилии. Для того, чтобы осуществить мечту, надо всего- навсего собрать много металлолома. Конечно, это непросто, но если сильно захотеть… Тем более, теперь Алька уже не один. Рыжий Санька, пожалуй, мальчишка что надо. Он, конечно, согласится. А Алька убедить его сумеет… Только надо придумать план.
Он пошел к Саньке. Валерка сидел за столом и рисовал домик, из трубы которого валил зеленый дым.
— Катькино поручение выполняет, — кивнул Санька в сторону брата.
Алька усмехнулся.
— Разговор есть, — коротко сказал он. — Дело вот в чем. Ты хочешь, Санька, побывать на китобойной флотилии? Ну, где-нибудь в водах Антарктики?
— Ты с ума сошел?
— И ничего не сошел. Попали же мальчишки на подводную атомную лодку. А мы что — хуже их?
И Алька рассказал все, что слышал по радио. Стараясь убедить друга, он размахивал руками, теребил его за плечо. Санька задумчиво произнес:
— Не хочется с этим ломом связываться.
— Да я тоже сначала так думал, — сказал Алька. — Только ведь сейчас мы не как в школе будем собирать. Если у нас получится, то на флотилию попадем. А может быть, и в поселок Мирный. Эх ты, побывать на Южном полюсе — да ради этого не только какой-то лом — что хочешь собрать можно!
— Да я ничего. Я не против. Пойдем. У нас во дворе всяких железяк полно. А если на стройку — там гору можно собрать.
Валерка оторвался от листа бумаги.
— И меня возьмите. Я тоже хочу китов бить.
Алька рассмеялся:
— Не так просто.
— А при твоих силенках только бы с самоварной крышкой справиться…
— А почему с самоварной? — спросил Санька.
— Потому что самовар — это медь. А на улице железяки тяжелые. Нам их и втроем не поднять. Я долго думал. У нас один выход, Санька, — собирать цветной лом. За него тоже посылают к китобоям.
— Цветной так цветной. У нас есть алюминиевая сковородка, и я ее отдаю, — неуверенно сказал Санька и протянул Альке сковородку. Он знал, что попадет от матери. Но искушение собрать как можно больше лома было велико.
Валерка ехидно сказал:
— А мамка на ней картошку жарит! Но я сразу же скажу, что это не вы ее утащили…
Санька тяжело вздохнул и поставил сковородку на столик.
Но Алька все же продолжал храбриться:
— Ничего. Вам эта сковородка нужна, а у многих они без дела валяются. Вот давай пройдем по квартирам. Увидишь, столько насобираем, что не утащить.
Они прихватили с собой два мешка и вышли на улицу.
— Главное, надо все подъезды обойти, — говорил Алька.
В первой квартире, куда они постучались, дверь открыла старая-престарая бабушка.
— Мы собираем кастрюли, самовары, все алюминиевое, медное, бронзовое, в общем — ненужное, — сказал Алька.
Старушка кивала головой:
— Хорошо, хорошо деточки. Сейчас.
Бабушка ушла в комнату. Алька улыбался — все идет как по маслу. Старушка вернулась нескоро. Она протянула ребятам надтреснутую кринку и захлопнула дверь.
Алька стал стучать в дверь кулаками.
— Надо цветной металлолом! — кричал он.
— Ничего больше нет, детки. Сейчас посуда как есть вся стеклянная пошла, — шамкала старушка.
Из соседней квартиры выглянула тетя Поля и, узнав Саньку, процедила:
