— Пошли лучше внутрь, — скомандовал Дюша, и пацаны побрели к черному, как зев чудовища, подъезду.
Серега невольно оглянулся. По сути, последний шанс свалить. Всего-то пара шагов — и нет его! Нашел, с кем тусоваться! Еще и в Зеленую рощу поперся! Не сиделось ему, видите ли, в родном дворе!
То есть вообще-то, мама отправила Сергея в сад к подруге за цветами для учителей. Вроде как 1 сентября, стало быть, без цветов нельзя. Глупость, конечно, но разве ей объяснишь, что букеты носит только малышня, а чтобы заявиться с цветами парню, да еще в седьмой класс, — так это курам на смех. Тут же угодишь в подхалимы и это еще не худший вариант! Тот же Кокер запишет в ботаники, а Шама и вовсе объявит чокнутым.
Но дома сидеть тоже было скучно, и Серега пошлепал в сад. А по дороге наткнулся на кокеровскую компанию. То есть и не его это компания оказалась — Кокер сам чувствовал себя тут совсем не барски, но оттого, может, и кричал больше обычного, и суетился сверх меры. Короче, выставлялся перед уличной пацанвой, как мог. А что может быть удачнее в такой ситуации, как присутствие своею такого же, над которым можно и подшутить, и даже в этакого пахана перед ним поиграть. Вот Серега и повелся. Решил поначалу, что Кокер тут главный, а когда разобрался, что к чему, было уже поздно. Мрачноватые, плохо одетые парни, как выяснилось, плясали совсем под иную дудку.
Наверное, и водка свою роль сыграла. Это они для храбрости навернули. Перед «стрелкой» с чужими пацанами… То есть, когда пухловатый парнишка, которого все именовали Вагеном, извлек на свет бутылку, Сергей не нашел в себе сил отказаться. Все глотнули, и он глотнул. На семерых пузырь разлился сам собой. А закусили батоном, купленным перед этим Серегой. Батон, конечно, предназначался для дома, но Серега и здесь промолчал. Вроде его угостили, и он в ответ угостил. И как бы стал после этого своим. Хотя все-таки не стал. Клепа, мрачноватый бритоголовик, сделавшийся после алкоголя особенно задиристым, дважды молотнул Чохова по спине. Как бы дружески, но настолько крепко, что стерпеть было бы зазорно. Серега и не стерпел. С той же личиной дружелюбия хлопнул Клепу в ответ. А вот реакция оказалась бурной. С неожиданной яростью бритоголовый ринулся на него с кулаками. И чем бы дело закончилось, Серега не брался предсказать, если бы не Дюша. Вожачок со смехом перехватил Клепу поперек туловища, даже немного приподнял над землей.
— Хорэ, жучара! Потом помахаетесь, не сейчас.
— В Зеленой роще, — тут же предложил Хома, другой член команды. — Сразу после «стрелки». Там и девки подгребут, посмотрят.
— Лады… — угрожающе просипел Клепа и на том вроде успокоился. Но ненадолго, это Серега сразу сообразил.
А потом они брели по улицам, пинали пластиковые бутылки и пугали малолеток. Все это время Серега тягостно не понимал, почему он не может шагнуть в сторону и уйти с концами. Вроде и не на привязи, а все равно не свободен. Кроме того, чем-то это путешествие его все-таки заводило. Как ни крути, лето прошелестело без особенных приключений. Ну, купались-загорали, так это у всех было. Ездили к родне на электричке, собирали грибы-ягоды, кормили кроликов в изгороди. С сестренкой, понятно, играл, но она же совсем пигалица! — вот и игры выбирали соответствующие. Само собой, с книгами на диване валялся, дивидишки пиратские смотрел, в компе монстров пачками валил и при этом с отстраненной отчетливостью понимал: все это не жизнь — трэшево. Вроде ряски и плесени на поверхности пруда. Но окунуться глубже у него отчего-то не получалось. Может, поэтому последний день лета словно в наказание за минувшую нерасторопность решил преподнести Сереге сюрприз. И преподнес, заставив топать на «стрелку», о которой еще три часа назад он ведать не ведал. Экстрим — так бы это назвал эрудированный Саматов, но что-то особой радости от такого экстрима Серега не ощущал.
Хорошо еще — не пришел никто на эту загадочную «стрелку». Неведомые чужаки «чушканулись и сдрейфили», как объявил во всеуслышание Дюша. И трое накрашенных девчонок, сидящие на лавочке, точно зрители в театре, немедленно влились в их компанию. Лизка пошла под ручку с Дюшей, Анька — с толстяком Вагеном, а Зинка неожиданно уцепила за руку Сергея.
— Ты это… Аккуратнее, — шепнул оказавшийся рядом Кокер. — Зинон — она это… Метелка Дональда.
— Кто метелка-то! — немедленно взвилась Зинка-Зинон. — Сам-то дятел общипанный! Только с дерева слез.
— Ты это Дональду потом скажешь!
— А чего мне Дональд! С кем хочу, с тем хожу.
— Вот и поговоришь с ним, смелая, — Кокер снова со значением посмотрел на Чохова. По-мышиному мелкие черточки его аккуратного лица изображали дипломатическую озабоченность. — Смотри, Серый, я не настаиваю. Тебе решать…
За эти слова его стоило бы тут же в землю вколотить. Серега аж вспотел от возмущения. Сам втянул в непонятки — и сам же делает вид, что опекает! Но ответить Кокеру он не успел. От тугого удара у мальчугана зазвенело в голове. Это Клепа, запомнивший о предстоящей драке, подгадал удачный момент и налетел сбоку. И снова вмешался Дюша. Роль рефери ему, очевидно, была в кайф.
— Хорэ, больные! В больничку пойдем! — заорал он. — Там и устроим мохач.
— И тут нормально! — попробовал вырваться Клепа, но Дюша держал крепко.
— Там тихо, без свидетелей! И Сухана с Дональдом, может, встретим.
— А еще там чешское стекло в подвале, — напомнил Кокер. — Фиг кто сумеет разбить!
— Да не гони!
— А вот увидишь…
По дороге к больничке обогнули бывшую дачу маршала Жукова, по очереди попробовали добраться по могучей сосне до новенького скворечника. Это Дюша, вдруг, возжелал отведать печеных яиц.
— А чего, костерок запалим, — испечем в золе. Нормальная шамовка!
Он первым полез на сосну, но не дотянул метров двух или трех, по сосне лазить — это вам не по яблоньке с кленом шастать! Хома тоже до скворечника не добрался, а вот упорный Клепа умудрился вскарабкаться. Даже руку внутрь просунул.
— Пусто! — проорал он сверху. — Нет тут ни фига! Опилки да сено…
Серега порадовался, что прозорливые птахи не успели заселить новенькие апартаменты. Еще не хватало ему участвовать в разорении гнезд.
А на следующей поляне они наткнулись на компанию взрослых мужиков, готовящих шашлыки.
— Из собак жарят, — шепнул Хома.
— Да ты гонишь!
— В натуре, отвечаю. Сам понюхай!
Пацаны все враз потянули носами воздух. И всем, конечно, показалось, что пахнет собачатиной. Даже Сергею.
— Не верите, сходите поинтересуйтесь, — хмыкнул Ваген. — Мол, шавочка моя не пробегала?
Но никто интересоваться не стал. Двое мужичков, стоя чуть поодаль от жаровни, умело метали в здоровенный тополь ножи. Сталь со стуком втыкалась в древесину. Спрашивать таких о собачатине было безумием.
Глядя на них, тот же Ваген протяжно вздохнул.
— Мне тут зуб когда-то вышибли, — поделился он. — Я его в бумажку завернул и похоронил.
— Металл вставишь, не куксись.
— На фига мне металлом сиять? А этим зубом я семечки щелкал, проволоку перекусывал. Удобный такой зубешник был…
Сергей посочувствовал Вагену. Толстяк впервые показался ему нормальным парнем.
— Сейчас фарфор делают, — утешил он Вагена. — Могут подобрать такой, что от настоящего не отличишь.
— Правда, что ли? — оживился Ваген.
— Точно знаю. В Голливуде некоторым старперам за семьдесят, а улыбками сияют, как молодые. Потому что из фарфора.
— Типа, как посуда? — фыркнул Дюша. — Она же хрупкая!
— Да нет, это особый фарфор — покрепче будет, — Серега засомневался. — Надо ведь жевать, пишу
